- Если бы не твой Венцеслав! Но как он узнал?

- Он был таким же магом и таким же рабом нашего хозяина, как и мы. Хотя и не догадывался об этом. Или не хотел догадываться. Так или иначе, ему было кое-что открыто. По правде, он был намного способнее меня. Но и гораздо тщеславнее. Даже имя себе выбрал такое – Венец Славы. За что себя люблю, так это за красоту и за скромность. Он не считал себя кому-то обязанным за свои способности: мол, это все от природы. Биоэнергетика. Атеист хренов! Я-то быстро разобрался, что к чему, а главное, от чего. Вернее, от кого. И на чью сторону разумнее стать. А он… Мнил себя бескорыстным спасителем человечества. Денег никогда не требовал, брал, только если клиенты сами пихали. Но славой и благодарностью упивался, ты себе не представляешь, как. В буквальном смысле пил их, как воду, жить без этого не мог. Скажи, вы с ним никак не могли пересечься? Вспомни.

- Нет, никак. Во всяком случае, думаю, что нет.

- Ладно, допустим. Боюсь, мы уже не узнаем, как он мог что-то пронюхать о наших делах. Да и не так уж это и важно.

Епихарий встал с кресла, подошел к окну, посмотрел на светящиеся окна дома напротив.

- Лучше скажи, вы хорошо рассмотрели эту девку?

- Нет, к сожалению. Лица было практически не видно, а подойти ближе мы не могли. Она невысокая, максимум метр шестьдесят, среднего такого сложения, не худая и не толстая. Волосы рыжеватые, немного вьющиеся, примерно до плеч, без всякой прически. Вот и все. Юбка на ней была зеленая, длинная. И белая кофточка без рукавов.

- Не густо, не густо… Значит, ты вряд ли узнаешь ее, если увидишь?

- Пожалуй, что и так. Но как все-таки это могло произойти, Епихарий? Как она могла пройти мимо нас? И шарик – почему шарик перестал ее чувствовать? Может, она одна из нас?

- Да не знаю я! – заорал Епихарий. – Сколько раз говорить? Сам ничего не понимаю. Может, и так. Если, конечно, не обошлось без… другой силы.

- Другой силы?

- Не надо прикидывать, что еще глупее, чем на самом деле. Прекрасно понимаешь, кого я имею в виду. Бывает, что и мы терпим поражение. Или не знаешь про Иустину?

- Поповские бредни!

- Увы… Один из членов нашего ордена был знаком с Киприаном – еще до того, как он предал Властелина. Все это было на самом деле. Киприан от такой неудачи пал духом и перебежал на сторону победителя. И что? Через несколько лет ему отрубили голову. А Серпентид жив до сих пор, чего и нам всем желает. Кстати, христиане Киприана почитают как святого. Жуткая беспринципность. На мой-то взгляд, предатель – он и есть предатель. А у них – нет. Вот если от Бога отказался – значит, безнадежный подлец. А если наоборот – то молодец и возможный кандидат в святые. Двойной стандарт.

- И все-таки, Епихарий, я не могу этого понять. Выходит, могущество Властелина не безгранично?

Епихарий усмехнулся.

- Христиане, разумеется, считают, что Бог сильнее. Что он терпит Властелина по каким-то своим сложным соображениям. Ну, вроде, на то и щука в озере, чтобы карась не дремал. Мол, все до поры до времени. Некоторые наши вполне искренне полагают, что все обстоит с точностью наоборот. Что это Властелин терпит Бога до поры до времени. Я бы не стал утверждать так категорично. Полагаю, что между ними существует некоторый паритет. Ну, туда весы качнутся, потом сюда. Однако нам приходится вести борьбу со времен самой первой битвы, неудачной для нас. Помнишь, я рассказывал вам? Властелин слишком понадеялся на свой авторитет среди ангелов. Христиане уверены, все дело в том, что добро изначально сильнее зла, поэтому войско Архангела Михаила и победило. Но мы считаем, что все дело в «серых» ангелах. Уже тогда были те, кто голосовал «против всех». Если бы они определились с выбором, все могло обернуться и по-другому. Говорят, что «серых» Бог после войны сослал на землю – рождаться раз за разом в человеческом облике, проживать одну за другой тупые жизни, не помня о своем истинном происхождении, никого не любя, ничем не интересуясь, неизвестно о чем тоскуя. Помнишь Лермонтова? «К добру и злу постыдно равнодушны…» Впрочем, все это легенда. Так или иначе, Властелин и его последователи не сдались и нашли союзников среди людей. И если мы не будем бороться, то проиграем. Это как на болоте – будешь стоять, засосет.

- А будешь дергаться – засосет еще быстрее.

- Что-то мне не нравится твое настроение, - нахмурился Епихарий. – Возможно, я неудачно выразился, но это не повод для иронии.

- Извини. Так что же все-таки делать с девкой?

- Возможно, если принести Властелину жертву, он и подскажет что-нибудь. А пока остается только ходить или ездить с шариком по району. Больше я ничего не могу предложить. Конечно, можно было бы сделать магический клубочек, который сам приведет к ней, но для этого надо иметь всего-навсего прядь ее волос. Впрочем, есть еще один вариант.

- Какой?

- Плюнуть и забыть.

- Это значит, экзамен не сдан?

- Разумеется. Тебе придется начать все сначала. Или вообще отказаться от мысли о настоящей магии.

- Ты забываешь о моем практическом интересе. Обратной дороги нет. Кстати, это и твой практический интерес, разве нет?

- Тогда дерзай! – засмеялся Епихарий и закурил наконец свою зеленую сигарету.

Утром Зайцев прошел мимо моей стойки, даже не поздоровавшись. Словно меня там и не было. Открыв в компьютере «склерозник», я убедилась, что до одиннадцати часов к нему не записан ни один пациент. Безотказная Вика согласилась посидеть на моем месте.

- Можно? – я сунула голову в Валькин кабинет.

- Ну? – сурово поинтересовался он, не поднимая головы от каких-то своих бумажек.

Я вошла и прикрыла дверь.

- Валь, ты не обижайся, глупо все получилось.

- По понедельникам не подаю, - отрезал Зайцев.

- Нет, я серьезно.

Он поднял голову и посмотрел на меня долгим хмурым взглядом.

- Ладно, будем считать, проехали. Возможно, я тоже был не прав. Перебрал малость. Все?

- Нет. Валь, мне бы посоветоваться.

- А-а… Вот в чем дело. Тогда понятно. Что, опять кроссовки заговорили?

- Нет. Просто с одной моей подругой произошло несчастье.

- Оплата консультации через кассу. Запиши ее на прием.

- Да какой там прием! Мне просто кое-что непонятно, вот и хотела у тебя узнать.

Валька посмотрел на меня, как на редкого экзотического таракана – с брезгливым любопытством.

- Ну ты, мать, даешь! – почти весело восхитился он. – Ну да ладно, проехали так проехали. Излагай.

Я принялась вдохновенно врать:

- Одна моя приятельница попала в автокатастрофу. С месяц пролежала в коме, потом пришла в себя, но ничего не помнит.

- Это бывает, - важно кивнул Валька. – Амнезия. Потеря памяти. Что, совсем-совсем ничего не помнит?

- Нет, кое-что помнит. Какие-то эпизоды, мелкие детали. Но ни имени, ни родных, ни своей биографии – ничего. А самое главное, она считает себя мужчиной. Говорит о себе в мужском роде.

- Вот это странно, - нахмурился Валька. – При ретроградной амнезии – а после катастроф чаще всего бывает именно ретроградная, так вот, при ретроградной амнезии из памяти обычно выпадает либо только сам момент катастрофы, либо еще и более или менее длительной промежуток времени до нее.

- А бывает полная амнезия?

- Полная амнезия – это, грубо говоря, гибель коры. Когда человек превращается в овощ. Обычно даже при самой тяжелой амнезии остаются базовые навыки и понятия. Например, человек знает, что это дерево, но не помнит, как оно называется. Или не помнит своего имени, но знает, что он человек и мужчина. Иными словами, стирается личностный набор, но остается базовый, общечеловеческий. Или не стирается, а уходит в какие-то дальние чуланы мозга. При ретроградке память чаще всего восстанавливается. А вот случай с твоей знакомой действительной необычный. Скажи, у нее с ориентацией все в порядке было?

- С ориентацией? – тупо повторила я: Валька подтверждал мои худшие предположения.

- Ну, она лесбиянкой не была случайно? – пояснил он.