— Все в порядке? Мамма миа, как я струхнул!

— Что случилось?

Я с трудом шевелила губами.

— Ты упала и ударилась головой о ручку кресла. Со всего размаха.

— Почему я упала?

— Не знаю. — Рафаэлло избегал моего взгляда. — Ты… Кажется, у тебя подвернулась нога. Может, закружилась голова — у беременных часто…

Я вдруг вспомнила, что Рафаэлло хотел меня изнасиловать, а я звала на помощь.

— Ты меня ударил?

— Нет. Клянусь тебе. — Он побледнел еще сильнее. — Я сидел на диване, а ты вдруг вскочила с кресла и бросилась к двери. Может, тебя затошнило?

— Врешь. Ты хотел…

Он усмехнулся.

— Ты никогда не сможешь доказать это, бамбина, хоть у тебя и очень сообразительная головка. Давай мы лучше ее полечим. Кажется, на этой посудине есть врач. Только не надо рассказывать ему сказки, которые ты пыталась скормить мне. Скажем все как есть.

Глаза Рафаэлло недобро блеснули.

Я провалялась два дня в постели — ужасно болела голова, хотя рана оказалась пустяковой. Меня навещали Рафаэлло и Камилла — всегда вместе.

— Без тебя так скучно, — сказала однажды Камилла. — И мне совсем не хочется заниматься любовью. Знаешь, Рафаэлло вчера изнасиловал меня. — Она хихикнула. — Это было так здорово. Но боюсь, как бы это не повредило ребенку. Как ты думаешь, Нанни, мне в моем положении можно заниматься любовью?

— Думаю, можно.

Я улыбнулась Камилле. У меня не было причин сердиться на нее.

Когда я наконец выползла на палубу, первым, кто попался мне, был капитан Дик. Он дружелюбно пожал мне руку и едва заметно подмигнул.

— Все в порядке, мисс? Мы скоро будем в Малаге.

— Капитан, а мы не зайдем в Аннабу? — вдруг спросила я.

— Вообще-то нам не совсем по пути. — Он смотрел на меня с любопытством. — Однако я еще не обсуждал наш маршрут с мистером Джиротти. Вполне возможно, что мы зайдем в Аннабу.

— Рафаэлло не смыслит в навигации, — сказала я. — Мне говорили, Аннаба очень красивый город. Вам приходилось там бывать?

— Несколько раз. Там здорово. Особенно весной. Кстати, там топливо намного дешевле, чем в Испании. Я непременно скажу об этому мистеру Джиротти.

— Дик…

— Да, мисс?

Он глянул на меня испытующе.

— Спасибо.

Мы праздновали день рождения Рафаэлло. Погода стояла великолепная — 23 градуса по Цельсию. Средиземное море млело под ласковым апрельским солнцем. С нами за столом сидел капитан Блэксмит. Салон утопал в свежих розах, закупленных в Мелилье. Камилла подарила Рафаэлло массивную золотую цепь — итальянские мужчины любят побрякушки. Я раскошелилась на золотые часы — в Африке довольно дешевое золото.

Я побаивалась Рафаэлло. Хотя, признаться честно, мне не хватало его ласк. Но я решила во что бы то ни стало заглушить зов плоти — ведь мы должны были зайти в Аннабу.

Рафаэлло бросал в мою сторону откровенно вожделенные взгляды. Его заводило мое странное поведение. Он был уверен, я играю с ним в какую-то игру. Рафаэлло, догадалась я, любил азартные игры.

Я старалась как можно меньше пить, хоть Рафаэлло усердно подливал в мой бокал шампанское. Он уделял мне слишком много внимания, и Камиллу это, похоже, раздражало.

Рафаэлло захотелось потанцевать. Он включил какую-то итальянскую дребедень, под которую двигаться можно только в прижимку. Я всегда любила и люблю вольные американские ритмы — предпочитаю не зависеть в танце от партнера и выделывать всеми частями тела все что заблагорассудится.

Он пригласил меня на танец.

— Камилла ревнует, — сказала я, пытаясь соблюдать дистанцию.

— Черт с ней. Она мне надоела.

— Так быстро?

— Она по сравнению с тобой кусок протухшего дерьма.

— А если она не захочет выйти за тебя замуж?

— Найду другую Камиллу. Эти богачки любят богемных. — Он попытался прижать меня к себе. — Что с тобой? Ты сердишься на меня? Прости. Я тогда не владел собой. Я схожу от тебя с ума.

— Рафаэлло, прошу тебя…

— Не проси. Если сегодня ночью ты мне не отдашься, я убью тебя. У меня есть револьвер.

— Рафаэлло, поставь другую кассету, — сказала Камилла. — Нанни не любит эту тягомотину.

Он неохотно подчинился.

Я не могу сказать, что люблю «Битлз», однако под «Желтую субмарину» можно хорошо размяться. Тем более, пока Рафаэлло возился с магнитофоном, меня перехватил Дик. Рафаэлло пришлось довольствоваться Камиллой.

— Я хорошо знаю Аннабу, — сказал Дик. — Где живет твой парень?

Он оказался очень догадливым, этот капитан Ричард Блэксмит.

Я назвала адрес.

— Это недалеко от порта. Тамошние таксисты с удовольствием берут доллары. У тебя есть деньги, Анна?

— Да.

— Осталось обмануть пинчеров. Они очень хитрые, не забывай об этом. Последнее время мистер Джиротти смотрит на тебя, как удав на кролика. Догадываюсь, в чем дело.

Я улыбнулась Дику и благодарно пожала руку.

Камилла быстро отключилась и заснула на диване в салоне.

— Капитан, вы свободны, — сказал Рафаэлло и велел стюарду принести свечи.

— Мне нездоровится, — произнесла я нарочито громко, чтобы слышал Дик. — Я бы хотела…

— Праздник только начался, — перебил меня Рафаэлло. — Я хочу, чтоб ты осталась. Ведь это мой день рождения. Потанцуем при свечах, поболтаем. Я расскажу тебе о моем безрадостном детстве. — Он стиснул мои ягодицы и заставил двигаться в такт с ним. — Ты великолепно танцуешь. Я любовался тобой весь вечер. Издали.

Мы остались одни.

Рафаэлло увлек меня на диван и сел рядом.

Средиземное море дышало в иллюминатор весенней свежестью. Я подумала о Лене. Наверное, он весь пропитался этой свежестью.

— О чем ты думаешь? — Рафаэлло взял мою руку и поднес к губам. — У тебя кто-то есть?

— Я думаю о родителях. И… сыне.

— У тебя есть сын? Почему ты не сказала мне об этом?

— Это что-то меняет?

— Я очень люблю детей. Это правда, что ты забеременела от меня?

Похоже, он переменил тактику. Меня это насторожило.

— Да.

— Я буду любить твоего ребенка. Нашего с тобой ребенка. Он будет очень красивым, и я буду им гордиться. Я хочу, чтоб он тоже стал художником.

— Я не отдам его тебе, — сказала я лишь ради поддержания нашей невинной беседы. — Сама воспитаю.

— Нет, бамбина, мы с Камиллой решили взять его себе.

— Вы? Решили? Каким образом? У меня есть законный муж.

Рафаэлло тихо рассмеялся.

— Он ни о чем не узнает. Да ему, судя по всему, наплевать на то, что с тобой случится.

— Но я не отдам вам своего ребенка.

— Мы купим его у тебя. Ведь ты не устоишь против хорошей пятизначной цифры в твердой валюте, а, моя маленькая хитрющая девчонка? Я знаю, что ты задумала. Ты хочешь довести меня до такого состояния, что я обезумею от страсти и предложу тебе руку, сердце и кошелек. Но только он у меня тощий, как cazzo импотента. Если бы у меня было столько денег, как у Камиллы, я бы давно послал ее ко всем чертям и женился на тебе, моя бамбина.

— Она может тебя услышать.

Я кивнула в сторону лежавшей на соседнем диване Камиллы.

— Ни черта она не услышит. Я скормил ей с шампанским столько аминала, что она проспит часов двенадцать, если не больше.

— Ваш ребенок может родиться неполноценным — в первые месяцы беременности нельзя пить снотворные.

— Думаю, он не родится совсем. Камилле очень хочется забеременеть, вот она и внушила себе, что подзалетела. — Рафаэлло наклонился ко мне и прошептал в самое ухо: — У меня было столько женщин, и я сроду не думал о том, что они могут забеременеть. Я ненавижу презервативы, коитус интерраптус — верный путь к импотенции. Так вот, ни одна из моих любовниц не говорила мне о том, что забеременела от меня. Ты первая. Поэтому я так хочу этого ребенка.

Он положил руку мне на живот и нежно его погладил. В этом его жесте не было и намека на похоть.

— Рафаэлло?

— Да, бамбина? — Он обнял меня за плечи и привлек к себе. — Хочешь мне что-то сказать?