Макс был захвачен врасплох этим предположением. Джесси будет принадлежать другому мужчине? Носить под сердцем чужого, а не его, Макса, ребенка? Ну, конечно, она выйдет замуж. Джесси — очаровательная женщина, странно, что она до сих пор свободна.

В ресторанчике, куда ее привел Макс, было очень красиво. Изящные стулья, обитые кожей, неяркое освещение. Идеальное место для свидания.

— «Касабланка» какая-то! — пробормотала девушка.

— При чем здесь сериал? — удивленно спросил Шеридан.

— Это место словно сошло с экрана телевизора! — объяснила Джесси. — Слишком уж романтичное.

— Но все-таки трудно представить здесь главного героя.

— Зато героиню — легко.

— Почему?

— У нее был шарм. Знаешь, некоторые люди просто рождены для такой жизни. Как, например, ты.

Макс удивленно посмотрел на нее.

— Э-э-э… Спасибо!

— Увы, не мне, а твоим предкам. Такие дары получить можно только при рождении. Ими можно гордиться, а вот стыдиться наследственности не следует. Главное, решить, как правильно их использовать.

— Интересная философия, — медленно произнес Макс, впервые взглянув на собственную жизнь с другой точки зрения.

— Что будете пить? — спросил подошедший официант.

— Безалкогольный коктейль из клубники и лимонного сока с сахаром, — решила Джесси.

— А мне черный кофе. — Когда официант ушел, Макс вернулся к прерванному разговору: — Я не думаю, что с наследственностью все так просто, как тебе кажется.

— Наоборот. Жизнь по своей сути — штука простая. Сложной ее делают люди, когда пытаются продумать каждый поступок, каждую мелочь, а что-то не соответствует их плану. И они ищут объяснений.

— Я никому не должен объяснять свои действия, — уперся Макс.

— Уж точно не мне. Но когда у тебя будут дети, однажды тебе придется им объяснить, почему ты не любишь их мать.

— Но я буду уважать ее! — защищался он.

— А что будет, если однажды она поймет, что ей нужна любовь?

— А как еще, по-твоему, мы сможем завести детей?

Усилием воли девушка отогнала образ Макса в постели с другой женщиной.

— Это всего лишь секс. Хочешь сказать, ты был влюблен в каждую женщину, с которой спал?

— А почему я не могу влюбиться в нее после свадьбы?

Джесси скрипнула зубами, представив себе, что Макс влюблен, но не в нее. Наверняка остальные женщины будут не способны оценить его по достоинству, как она.

— Возможно. Ты кого-нибудь встретил в субботу?

Она заставила себя задать этот вопрос, боясь услышать утвердительный ответ.

Макс заколебался. Единственное лицо, которое осталось в памяти, — образ Джесси. Все остальные женщины рядом с ней меркли. Может, это из-за яркого цвета ее волос? Даже Онория, которая ушла всего несколько минут назад, превратилась в размытое воспоминание.

— Как насчет Кларис?

— Я ее не помню.

— Та брюнетка, которая перехватила тебя у дверей. Ладно, а Эмма? Она подошла о чем-то поговорить с Битси.

— Застегнутая на все пуговицы? У нее явно проблемы с сексуальностью. В отличие от Джеррика, — ядовито добавил Макс. — Он весь вечер вокруг тебя увивался.

— Здесь совсем не то. Мне кажется, Джеррик лелеет какие-то свои планы, которые лично со мной никак не связаны.

— Может быть. А как ты оцениваешь мое поведение за столом?

— Все было идеально, включая костюм. Правда, тебе еще нужно набраться опыта в общении с людьми, которые не слишком блистают талантами и умом.

— Это напомнило мне о твоем протеже.

Джесси приготовилась выслушать плохие новости о Луисе.

— Мы все-таки нашли для него дело.

Девушка удивленно моргнула, пытаясь понять, где мог пригодиться подросток, не умеющий читать и писать.

— Он здорово помог Уолтеру.

— Кто это?

— Глава маркетингового отдела. Шла презентация нового плеера, и Луис сумел внести неплохие предложения — и по поводу кое-каких технических деталей, и по реализации товара среди латиноамериканцев. Уолтер сразу же решил, что у парня неплохие задатки для съемок рекламы.

Джесси задумчиво кивнула.

— Да, в этом есть смысл.

— К тому же Луису понравилась работа.

— Ну и хорошо, — девушке стало легче, когда она узнала, что парень все-таки не остался без работы.

— Знаешь, я тут подумал… Ну, я же проводил собеседование с тремя подростками…

Джесси задержала дыхание. Неужели он хочет взять на работу всех?

— По словам Уолтера, Луис будет ведущим лицом рекламы. И сама идея о привлечении молодежи к подобной работе нам понравилась. Может, я смогу обеспечить работой их всех…

— Отличная идея! — с энтузиазмом подхватила она.

— Правда, двое из них еще учатся, но в каникулы смогут работать полное время, а во время учебного года — после занятий. Мы никогда не нанимали людей с неполным рабочим днем. Стоит подумать о программе подобного приема на работу для молодежи. Ограниченной программе.

— Пусть так, — согласилась Джесси. — Зато когда они закончат школу, ты получишь полноценных сотрудников с опытом работы.

— Если они согласятся, конечно. Я позвоню в нашу социальную службу, и они сразу же свяжутся с тобой.

— Со мной?!

— Ты же учитель этих ребят, значит можешь за них поручиться. И внести несколько предложений о приеме на работу. Потраченное время можешь смело записывать на мой счет.

— Нет, работа с детьми всегда была бесплатной. Это мой пропуск.

— Куда?

— В любовь. Нельзя же только брать. Мы должны что-то отдавать, причем бескорыстно.

Джесси и в самом деле может многое дать, подумал Макс.

— Самый отвратительный способ потерять целый день! — проворчал Макс, взглянув на толпу перед входом в отель.

Он нервно дернулся, едва не пролив чай из чашки, которую держал в руках.

— Осторожнее. Разлитый чай может стать поводом для скандала. К тому же ковер слишком дорогой, чтобы хозяева помогли тебе замять конфуз.

Макс насупился.

— Собственноручно бы придушил садиста, который придумал чаепитие! А это, черт возьми, что такое?

Он взял маленький бутербродик с тарелки и уставился на него.

— Огурец и салат. Традиционная закуска к чаю.

— Да этим бы даже дистрофик не наелся. Хорошо, что я не голоден. Впредь категорически отказываюсь ездить на такие штуки. Помещу этот пункт в брачный договор.

— Ты постоянно добавляешь все новые и новые пункты, так тебе придется до конца дней составлять эту брачную энциклопедию. Я бы на твоем месте так не волновалась, такие мероприятия мало кому нравятся. И тебе не придется на них ходить по меньшей мере до тех пор, пока дети не пойдут в школу.

— А это тут причем?

— Многие учителя считают подобные чаепития лучшим способом проведения родительских собраний.

— Мои дети не пойдут в подобную школу! Если учителя так истязают родителей, то что же они делают с беззащитными учениками!

— Ты видно не представляешь, какие сейчас ученики, раз называешь их беззащитными. Чаепития же обеспечивают неформальное общение. Эдакий вариант вечеринок с коктейлем.

— А мне и коктейли не нравятся! Назови хоть одну причину, по которой нормальный человек стал бы пить эту мерзкую отраву и есть эти жуткие сандвичи!

— Может, некоторым не хватает общения. Может, у них много свободного времени. Кто их знает… Во всяком случае во время таких вечеринок ты можешь оценить других.

— Уверен, что люди воспринимают тебя согласно твоей собственной оценке.

— Но если ты в это веришь, то почему пытаешься измениться ради брака?

— Не совсем так.

— Что именно? — спросила Джесси.

Макс долго смотрел в чашку.

— Моя мать была алкоголичкой. Принимала наркотики, когда у нее были на них деньги. Шлялась по мужикам. Можешь представить, какое клеймо было на мне с детства. Я поклялся, что мои дети не испытают ничего подобного. Они будут гордиться матерью.

Джесси вздрогнула. Детство Макса было таким же, как у нее самой! Она попала в приемную семью, когда мать оказалась за решеткой. А он остался совсем один. И все же Макс избрал неверную тактику. Давно пора прекратить видеть жизнь глазами страдающего ребенка.