- Я спросил, спала ли ты с Хаббардом до аварии.

- Нет. Я вообще не спала с ним.

Она услышала вздох облегчения. Затем Брет спросил:

- Почему? Со мной ведь ты спала.

- Может быть, мне не хотелось чувствовать себя потаскушкой… К тому же у Рика старомодные взгляды. Но у Брета было другое мнение.

- Просто Хаббард понял, что ты не горишь желанием, и решил не форсировать события. Скорее всего, он боялся, что ты испугаешься, если это произойдет до свадьбы. А потом случилась авария, и ему пришлось ждать уже поневоле. Мне даже немного жаль беднягу… - Брет поджал губы и уныло добавил: - Похоже, мы с ним в одной лодке.

Не уверенная, что правильно поняла эту загадочную реплику, Мона спросила:

- В каком смысле?

- Оба остались с носом. Почти год ждем женщину, которая свела нас с ума…

Двое мужчин, которые желают ее, но не любят, мрачно подумала она. Страшно быть жертвой страсти одного человека. А тут целых два…

Когда-то Брет любил ее. Он сам так сказал… Но любовь исчезла, не выдержав горечи и того, что он назвал лишением иллюзий. Да, он желает ее, но желание отомстить сопернику еще сильнее.

- Ты все еще не ответила на мой вопрос. Мона, почему ты хочешь остаться с ним?

- Сам знаешь… - прошептала она. Брови Брета сошлись на переносице.

- Скажи мне вот что… - после паузы продолжил он. - Не случись аварии, ты вышла бы за него?

- Конечно, вышла бы.

- А не передумала бы?

- Почему ты спрашиваешь?

- Потому что мне удалось кое-что выудить у Ивлин. Когда я надавил на нее, она призналась, что не уверена в тебе. Она не убеждена, что ты любишь его. Сначала она думала, что ты любишь меня. Но когда ты порвала со мной и стала выезжать с ним, она решила, что тебя привлекают миллионы Хаббарда, и прибавила, что…

Мона не могла понять, почему Брет считал ее корыстной. А теперь оказалось, что и Ивлин думала то же самое.

- Но Хаббард решил жениться на тебе во что бы то ни стало, и она подумала, что желание подцепить богатого мужа заставило тебя согласиться. Правда, позже она передумала… А ты, Мона? Ты не передумала? - Темные глаза, посеребренные лунным светом, смотрели ей прямо в душу. - Мне нужна правда.

Мона, измученная настойчивыми вопросами, понимала, что Брет не отступится, пока не докопается до истины. Она тяжело вздохнула и призналась:

- Да, я передумала. Мне с самого начала не следовало соглашаться… Но он был очень милым и составлял мне компанию, когда я чувствовала себя одинокой. Уделял мне время, вел себя так, словно я значила для него больше, чем его бизнес, и я была благодарна ему. Когда я потеряла… - Мона хотела сказать “тебя”, но осеклась и закусила губу.

Не сводя глаз с ее лица, Брет подсказал:

- Ты сказала, что что-то потеряла.

Она проглотила комок в горле и продолжила:

- Когда я потеряла желание сделать карьеру, то постаралась убедить себя, что, если я выйду за Рика, благодарность и привязанность со временем перейдут в любовь. Однако через несколько дней после обручения до меня дошло, что я сделала большую ошибку. Я пыталась сказать Рику о своих чувствах, но он не верил, что это серьезно. Говорил, что это предсвадебная лихорадка.

- И ты плыла по воле волн?

- Да. Какое-то время, - вздохнула Мона. - А потом поняла, что должна остановиться. Когда мы ехали на тот уик-энд в “Голубую лагуну”, я собиралась вернуть ему кольцо. Но случилась авария, и ничего не вышло…

Лицо Брета превратилось в маску, и только блеск глаз говорил, что он еще жив.

- Если бы я расторгла помолвку до аварии, все сложилось бы по-другому. Но я не успела, а потом стало слишком поздно. После таких травм я просто не могла уйти от него.

- И поэтому решила выйти замуж за человека, которого не любишь?

- Ничего другого я сделать не могла. Брет взял ее за руку и настойчиво сказал:

- Мона, не будь дурой. Зачем приносить себя в жертву?

Она выдернула руку и взмолилась:

- Оставь меня в покое! Я больше не могу!

- Ответь мне еще на один вопрос. Только абсолютно честно. Ты соглашаешься выйти замуж за Хаббарда, потому что думаешь, что я больше не люблю тебя?

- Потому что ты никогда не любил меня, - прошептала в ответ Мона.

В глазах Брета вспыхнуло торжество.

- А ты сама? Ты разлюбила меня?

- Ты сказал, что задашь только один вопрос. Я на него ответила. Пожалуйста, отвези меня домой. Еще не поздно.

Когда Брет медленно покачал головой, она крикнула:

- Неужели ты не видишь, что все бесполезно? Я не уйду от Рика до тех пор, пока нужна ему. Держать меня здесь - значит понапрасну терять время. Разговоры ничего не изменят!

- Разговоры, может быть, и нет.

Брет прав. Достаточно одного его прикосновения, одного поцелуя, и она пропала. Ее любовь к Брету сильнее рассудка и чувства вины перед Риком.

Но Мона, знавшая, что обязана бороться, упрямо ответила:

- Я никогда не лягу с тобой по доброй воле.

- Что ж, придется постараться переубедить тебя. Но не думаю, что мне будет трудно до-биться ответа.

- Даже если ты добьешься от меня физического ответа, это ничего не изменит. Ты не можешь держать меня здесь вечно. А как только выпустишь, я убегу к нему.

- И что ты ему скажешь?

- Если понадобится, правду.

- Ему не понравится, что ты спала со мной.

- Да, я знаю, что он будет вне себя, но я встану перед ним на колени…

Ее слова попали в цель. Мона почувствовала, что Брет напрягся, и поняла, что поразила его в самое сердце. Но этого было недостаточно, чтобы заставить его отказаться от своей цели.

- И позволишь снова наставить себе синяков? - хрипло спросил он. - О нет! Уж лучше это сделаю я… Но они будут знаками страсти, а не гнева, и я получу наслаждение…

Мона ощутила дрожь ожидания. По ее коже побежали мурашки, сердце сжалось, душа ушла в пятки…

Брет легко подхватил ее на руки, внес в дом и плечом закрыл за собой дверь.

8

Луна была такой яркой, что зажигать свет не понадобилось. Брет пересек гостиную и поднялся по ступенькам.

Она не пыталась сопротивляться, зная, что это бессмысленно. Он был настолько сильнее, что оставалось уповать лишь на слова. Но никакие слова не могли победить его решимость.

В спальне Брет положил Мону на кровать и снял с нее сандалии. Потом, не обращая внимания на стиснутые кулаки и страстные протесты, расстегнул джинсы и стащил их. Сев рядом, он убрал с ее щеки прядь волос, наклонил голову, поцеловал в лоб, в кончик носа, а потом несколько раз нежно поцеловал в губы. Мона лежала неподвижно, закрыв глаза, стараясь собрать все силы, необходимые для защиты. Она ничего не видела, но это только усиливало остальные чувства. Она слышала его легкое, ровное дыхание и громкий стук сердца, остро ощущала волнующий запах чистой мужской кожи и аромат одеколона.

Он продолжал целовать ее лицо, глаза, шею и слегка раздвинутые губы. Эти поцелуи были еще более нежными, чем прежде. Мона ожидала нападения, и эта неожиданная нежность застала ее врасплох. У нее вырвался не то вздох, не то всхлип. - Все хорошо. - Его голос был мягким и успокаивающим. - Я не причиню тебе боли. Может быть, физической боли она и не почувствует, но если Брет овладеет ею насильно, то разобьет ей сердце. Мона хотела сказать это, но ее не слушался язык.

Словно прочитав ее мысли, Брет негромко сказал:

- У меня нет другого выхода. Что бы я ни делал, ты держишься за свое. Но я обязан заставить тебя передумать. Ради того, что когда-то нас связывало.

Однако заставить ее передумать невозможно. Проследив за ее лицом, на котором был написан ответ, он сказал:

- Год назад я считал, что ты любишь меня. Так, Мона? Мне нужно это знать.

Она открыла глаза и посмотрела на него. В спальне было светло как днем. С трудом шевеля губами, она прошептала:

- Да, я любила тебя.

- И все еще любишь?

Если бы Мона призналась, что так оно и есть, ей пришлось бы проститься с надеждой одержать победу в этой борьбе. А победить необходимо. Она собрала остатки сил и сказала: - Нет.