Если бы я был Богом –

Провёл бы тебя через время,

Если бы я был временем –

Умер ради тебя,

Если бы я был пространством –

Окружил тебя тёплым сияньем,

Если бы меня не было –

Я всё равно бы тебя любил.

8. Смертельная битва

Раскопки были остановлены из-за грозы. Казалось, что Илья-пророк на своей колеснице врезался в солнце – громыхало жутко. Археологи разбирали предметы и составляли опись. Арина сидела у окна и неподвижно смотрела вдаль…

«Они приближаются!», – взволнованный Ивук бежал полем, мужчины наспех вооружались. Если бы меря знали, что на их свободной земле придётся держать оборону, обнесли бы поселение забором, а так… Остаётся встретить неприятеля в лесу.

Воины князя Семеона в кольчугах и со щитами медленно и неуклюже пробирались меж деревьями, цепляясь за ветки шеломами. Позади дружины шли монахи и священник. Впереди воевода со шрамом на щеке. «Чудь и меря хуже зверя... Не утонуть бы в болоте…», – бурчал он про себя.

Неожиданный пугающий свист с левой стороны заставил их вздрогнуть – некоторые воины упали, сражённые стрелами. Дружинники развернули щиты в сторону врага, но в ту же секунду из кустов с правой стороны выскочили меря, вооружённые копьями. Смертельно ранив многих воинов, они тут же скрылись в лесу. Всё произошло быстро и неожиданно – такого никто не ожидал. Продвижение дружины было временно остановлено. Раненые корчились в муках, ползая между деревьев.

По мере продвижения дружины к Унорожу, меря предприняли ещё несколько молниеносных лесных атак, так что в результате, оставляя за собой могилы, к поселению вышла лишь половина галивонского войска. Многие были ранены. Но всё равно их было в три раза больше, чем готовых оборонять свой холм мужчин племени. Меря ждали врага на той стороне Вёксы, и озлобленным дружинникам необходимо было переправиться на другой берег. Но как только они подошли к реке, из воды вынырнули лучники, и снова несколько воинов, сражённых внезапными стрелами, упали на берег.

Галивонские дружинники вскинули луки и поразили нескольких стрелков меря, пытавшихся выбраться на противоположный берег. Среди них были Ивук, Мазай и Жум. Молодые люди скатились к реке, и холодная вода окрасилась в алый цвет. Мазай посмотрел на небо. Умирая, он вспомнил фразу: «Пока Хозяин не велит мне проследовать в другие миры» и увидел красивое лицо Арины. В то же мгновение, в тот же день, но несколько столетий спустя у девушки, что смотрела в окно, до боли сжалось сердце.

«Всё же я стал охотником», – прошептал малыш Ивук, что-то ища у себя на груди. «Жаль, что я сегодня не надел амулет», – подумал парнишка, и его юная душа унеслась в страну предков.

Жум устремил свой взор на холм. Там, среди прочих женщин, стояла его Кайна. Ему стало бесконечно больно от того, что он больше никогда не увидит её. Но Жум умер с улыбкой на устах – ведь он был счастлив.

Вражеская дружина переправилась через реку и приготовилась к атаке. Воевода со шрамом поднял меч: «За веру христову и князя! Бей поганых!». И свирепый отряд пошёл на меря. Шамай выступил вперёд ополчения: «За нашу землю! За наших Богов! Смерти нет! Вечность ждёт нас!», – и два отряда сошлись в смертельной битве.

Не кружите над нами, чёрные птицы, не смотри на нас небо, ибо нет нас больше на этой Земле. Мы просто хотели жить и любить, охотиться и торговать, оставить после себя потомков и научить их любви и свободе. Пусть же наши тела предадут огню, пусть наши души перенесутся туда, где есть бесконечные леса, и рыба в реке, и новая жизнь. Смерти нет, потому что любовь бессмертна. Не кружите над нами, чёрные птицы, ибо нас нет больше на этой Земле.

Покончив с мужчинами меря – заколов последних раненых, воины князя вторглись в поселение. Женщин стаскивали вниз по холму за волосы и кидали в холодную воду, поп в это время пел молитвы. Закончив с крещением, незваные гости принялись грабить городище. Забрав многие украшения, они стали уничтожать припасы. Зерно и рыба, мясо и грибы… всё было втоптано в грязь, сожжено, украдено. Наевшись досыта, воины и монахи отправились в Галивон. Несчастные женщины несколько дней собирали дрова для погребальных костров, чтобы предать огню тела убитых мужей, детей и воинов врага, которых их товарищи бросили на поле боя. После погребального обряда вдовы доставали спрятанные подарки мужей (те, что были подарены в знак любви и верности) и рыдали над ними. Потом пришёл голод.

Через месяц после той ужасной грозы участники Костромской археологической экспедиции нашли первые человеческие останки. Это были истлевшие тела женщины и ребёнка.

9. Сияние

Завхоз Сергей отчаянно карабкался по склону городища. С собой он тащил целую охапку еды – хлеб, колбаса, печенье… всё, что способен был унести. Этой ночью во сне он увидел слабых, умирающих женщин – это было ужасно! Сергей вскочил с кровати и кинулся в своё заветное хранилище припасов, а потом на гору. «Я сейчас, сейчас», – споткнувшись, археолог упал в раскоп.

Открыв глаза, он увидел трёх красивых женщин, это были Нея, Кувара и Кайна. Очаг не горел, только лучина. В помещении было холодно и сыро.

«Кушайте, кушайте!», – Сергей не узнал свой голос. Женщины как будто нисколько не удивились его появлению. Видимо, приняли его за посланца Богов. Они брали хлеб и ели:

- У нас всё хорошо – мы едим ягоды, траву, грибов вот почти не осталось. Однажды я поймала рыбу. Но быстрее всего нас убивает горе, поэтому некоторые женщины больше не хотят жить. Они болеют и умирают, сжимая в руках подарки мужей. Волки стали подходить всё ближе – рассказывала Нея.

Кувара собрала оставшуюся еду и отнесла остальным женщинам и детям.

- Мы пойдём на Ветлугу, говорят, там остались люди. Я благодарю Богов за то, что они послали нам вестника, чтобы поддержать нас перед этим длинным переходом - произнесла Кайна и поклонилась Сергею. Археолог тоже поклонился, а когда поднял глаза – увидел перед собой земляной откос, из-за которого торчали купола знакомой церкви. Руки его были пусты. Видение исчезло.

Утром дети и женщины меря отправились в путь, они шли через леса и болота, реки и течения, ели ягоды и пили из родников. Постепенно их становилось всё меньше. И вот однажды на залитую утренним солнцем поляну вышла последняя из них – красивая девушка по имени Нея: «О, великая Богиня Мать, я осталась одна. Я не хочу больше жить. Позволь мне стать рекой. Я хочу течь через родную землю, давать ей жизнь, видеть, как она меняется, знать, что люди помнят о нас!».

«Да будет так!», – послышался голос с неба, и удивительное сияние озарило всё вокруг. Этот свет видели даже в Галивоне. Чернецы крестились на него: «Воистину Господь посылает нам знамение – богоугодное дело вершим!».

А Нея протянула руки к солнцу и рассыпалась сотнями искр. Там где они упали в траву – забили ключи с прохладной, чистой водой, и удивительная река возникла из ниоткуда. Она потекла по родной земле, и звери пили из неё, Боги улыбались своему замыслу, и птицы пели над ней песни о вечной любви.

Если бы я был Богом –

Провёл бы тебя через время,

Если бы я был временем –

Умер ради тебя,

Если бы я был пространством –

Окружил тебя теплым сияньем,

Если бы меня не было –

Я всё равно бы тебя любил.

Проходящий

(Из книги «Чёрт с тобой, иди к чёрту, какого чёрта»)

Кто в деревне видел проходящего? Да, пожалуй, все. Однажды у тестя соскочило колесо с телеги. Тужится тесть под ношей – телега-то гружёная, надо поснимать мешки, чтобы колесо надеть, да доехать кое-как. Глядь, а вдали он самый и идёт. Странный такой – на улице жара, а он в пальто и картузе. Высокий ещё такой. Идёт и смотрит на тестя странно так. От этого взгляда у мужика поджилки затряслись, и ноша на землю упала. То был первый случай.