обузой.

Он с удивлением посмотрел на нее.

— С чего это ты взяла? Какая обуза?

— Я ведь вырвала у тебя обещание жениться. Значит — обуза.

— Но разве я против такой обузы? Для меня счастье — такое бремя. Я же люблю тебя!

Люблю!

Лилит склонила голову ему на плечо. Адам нагнулся, чтобы заглянуть ей в глаза. И

неведомо откуда в его сознании возникла та, другая, одетая в темное, с вуалью на лице. Там,

в Лондоне. Ее имя — Лилит Кардью. И она его законная жена. Она, а не эта... Как же он мог

давать такие обещания невинному созданию?! Ведь он, Адам Данрейвен, исследователь и

путешественник, не привык сидеть на месте. И не станет этого делать. К тому же он женат.

Пусть формально, но все же он обручен с Лилит Кардью, связан с ней нерасторжимыми

узами. И все же...

И все же сейчас он полюбил. Полюбил впервые в жизни! Так что же теперь —

отказаться от счастья? Только потому, что у постели умирающего друга дал обещание

жениться на его дочери? Девушке, которую не знал, не любил, да и никогда не полюбит?

Ради этого он должен сделать несчастной женщину, которая спасла ему жизнь, рискуя

своей? Он же честно предупредил Лилит Кардью, что не собирается быть ее мужем! А

путешествия? А что путешествия? Действительно, не хватит ли слоняться по свету?

Данрейвен еще крепче обнял Лилит. Да, решение окончательное. С этого дня у него

одна жена. Та, которую он встретил и полюбил здесь, на острове Рева Ра.

Лилит проснулась от барабанного боя. В то же мгновение со всех сторон раздались

радостные женские голоса: «Доброе утро, доброе утро!»

Сегодня день ее свадьбы. По туземному обычаю, она провела ночь в общей женской

хижине. Данрейвен же остался с мужчинами.

По доносившимся до нее запахам она поняла: приготовления к празднеству уже

начались. Где-то что-то жарилось, варилось, коптилось. Двое мальчишек провезли на

тележке огромный глиняный жбан для кавы.

В хижину просунулась изящная головка Хейкуа.

— Ты что, собираешься проспать собственную свадьбу? Быстро поднимайся и пойдем

купаться!

Лилит нехотя встала и, потянувшись, сладко зевнула.

— Нет уж, свою свадьбу я не просплю! Кстати, где мой жених? Как он сегодня

выглядит? Так же счастлив, как я?

— Думаю, что счастливее...

— Счастливее меня? Что ты говоришь?! Я сегодня самая счастливая на свете!

И вдруг лицо Лилит исказилось.

— А что, если за ночь он передумал?! Такое не могло случиться?!

Хейкуа громко и заразительно засмеялась.

— Передумал? Уж этого бы я не допустила! Если и придет ему в голову такое, он тут

же получит хорошую порцию яоны! Это сразу выбьет из него дурь!

— Яона? Приворотное зелье из зеленого листа, который я нашла на Тайаретапу?

— Оно самое.

— Нет, Хейкуа, не хочу я этого. Никаких хитростей, колдовства или насилия. Он сам

должен все решить.

Хейкуа нежно погладила ее по голове.

— Ну что ты, глупенькая. И пошутить нельзя. Да не денется он никуда, твой заморский

жрец. Он любит тебя больше жизни. А теперь — купаться!

Утренняя дымка понемногу рассеялась. Из-за горизонта поднималось солнце. Было

время прилива.

А вон и Адам. Хейкуа, заметив волнение подруги, стала пространно объяснять:

мужчины купаются отдельно от женщин, а потому надо отойти на противоположную

сторону песчаной косы. Кроме того, сегодня Лилит не позволено разговаривать со своим

женихом до тех пор, пока их не объявят мужем и женой.

Женщины отошли на приличное расстояние от мужчин и бросились в воду. Лилит

хотела последовать за ними. Но Хейкуа удержала ее:

— Подожди. Сначала тебя надо хорошенько отмыть.

— Неужели я такая грязная?

— Не в этом дело. По традиции женщина перед свадьбой должна не только телесно, но

и духовно очиститься, смыть с себя все мелкие грехи, которые, как у нас считают,

прилипают к коже.

Лилит рассмеялась.

Они вошли в воду, и Хейкуа принялась старательно натирать сначала спину, а потом и

все тело подруги чистым, как перемолотый жемчуг, песком. Теперь Лилит очистилась от

всех грехов, больших и малых, почувствовала себя заново родившейся.

— Когда начнется свадебная церемония? — спросила она подругу.

— Скоро. Но сначала мужчины племени должны рассказать великому заморскому

жрецу, как он должен доказать тебе свою любовь. Адам должен убедить вождя в том, что

действительно хочет тебя.

Хейкуа взяла Лилит за руку, вывела из воды и надела ей на голову роскошный венок из

больших белых цветов, на шею — ожерелье из крупного жемчуга, на лодыжки — браслеты

из перламутровых раковин.

Адам уже ждал ее в хижине для собраний. Он сидел рядом с Тайро в голубой

набедренной повязке, бицепсы были стянуты многочисленными браслетами, а пальцы обеих

рук унизаны замысловатыми кольцами. Голову украшал наряд из разноцветных пышных

перьев.

Снаружи раздалось мелодичное пение, и в хижину одна за другой вошли несколько

женщин. Последней была Лилит. Увидев ее, Адам невольно поднялся.

— Ты доволен? — Тайро встал рядом с ним. — Не правда ли, она очень красива?

Данрейвен не мог вымолвить ни слова. Потом обернулся к вождю и тихо сказал:

— Красивее всех женщин, которых я когда-либо встречал! Ты никогда мне не говорил,

какая чудесная у тебя дочь, великий вождь!

— Я говорю сейчас. И если ты согласен взять ее в жены, то она твоя!

— Да, Тайро! Я прошу тебя отдать мне ее!

— Так возьми ее!

Тайро окинул взглядом всех находившихся в хижине и торжественно объявил:

— Я отдаю свою дочь Атуа Тамахине в жены нашему гостю — великому заморскому

жрецу. Подведите ее к нему.

Две женщины подвели Лилит к Данрейвену. Между ними расстелили ковер из живых

цветов. Воины выстроились за спиной жениха, а женщины — позади невесты. Тайро взял за

одну руку Лилит, за другую — Адама.

После нескольких не очень длинных молитв Тайро сделал знак, разрешающий

молодым покинуть хижину. Лилит и Данрейвен с облегчением вышли на воздух. Здесь, на

лужайке, собралась вся деревня. Появление новобрачных было встречено восторженным

ревом.

И тут Данрейвен неожиданно выбежал на середину площадки и поднял вверх руку,

призывая к тишине:

— А сейчас танцевать буду я!

Новый взрыв восторга. С первым звуком барабана Данрейвен издал громкий клич,

высоко подпрыгнул и, сделав в воздухе оборот, упал на одно колено перед Лилит. Затем, в

такт музыке, стал медленно раскачиваться, постепенно поднимая руки над головой. Другие

мужчины выстроились за его спиной, также опустились каждый на одно колено и принялись

точно повторять движения Адама. Задаваемый барабаном темп постепенно ускорялся.

Данрейвен поднялся с колена и вновь совершил прыжок почти в два оборота. Остальные

сделали то же.

Когда темп и звук барабанных трелей достигли высшей точки, Адам вновь высоко

прыгнул и, выхватив из рук стоявшего рядом воина копье, вонзил его в землю у самых ног

Лилит.

Бой барабана сразу же прекратился. Все танцующие замерли на своих местах, сжав над

головами в кулак правую руку. Из хижины вышел Тайро и выразительно посмотрел на

Адама и Лилит. Оба поняли этот взгляд. Данрейвен наклонился к уху Лилит:

— Сейчас все набросятся на еду. Вождь знаком дал понять, что мы можем незаметно

уйти.

— Тогда бежим, — тоже шепотом ответила она.

Они бежали, задыхаясь от счастья, а потом застыли на берегу океанской лагуны. Затем

медленно вошли в воду, и Лилит что-то запела.

— Что это? — спросил Адам.

— На эту песню всегда откликается Рангахуа.

Действительно, не прошло и мгновения, как рядом с ними показалась голова дельфина.

Вглядевшись в его глаза, Адам был потрясен их осмысленностью.