— А если ты вдруг полюбишь другую?

— Это в принципе невозможно: двух ангелов-хранителей у человека быть не может!

— А если я полюблю другого?

— Мне придется от него избавиться.

— Антонио, я иногда начинаю бояться тебя.

— Ну вот и не влюбляйся больше ни в кого, не ломай несчастному человеку жизнь.

— Хорошо, уговорил, я буду любить только тебя!

— Вот и славно, я рад. Ты очень умная девочка и прислушиваешься к голосу разума.

— А мой разум теперь ты? — поддела его Джаннет.

— Должен же кто-то быть им. Джанни, крошка, не бей меня, я управляю машиной! Мы можем сорваться в пропасть!

Джаннет счастливо рассмеялась. Она никогда не думала, что один человек может дать ей все, о чем она мечтала всю жизнь: семью, любовь, чувство защищенности. К тому же Антонио не возражает, чтобы она работала танцовщицей.

— Ангел мой, приготовься, мы уже почти приехали, сейчас ты увидишь потрясающее зрелище. И не волнуйся так, все пройдет просто великолепно. Это я тебе обещаю.

Когда дорога сделала еще один поворот, Джаннет поняла, почему ей надо было приготовиться: на утесе, словно гнездо ласточки, над морем завис маленький замок в стиле барокко. Множество шпилей и башенок, потрясающая лепнина украшали «скромный домик» родителей Антонио. Только сейчас Джаннет поняла, насколько состоятелен человек, за которого она собирается выйти замуж. Теперь ей открылась причина той маниакальной упорности, с которой Мадлена пыталась сначала женить на себе Антонио, а потом, после развода, вернуть его. Однако Джаннет быстро забыла о своей предшественнице — столь великолепен был дом, который предстал ее взгляду.

— О, милый, это потрясающе!

— Отец сам его спроектировал, — с гордостью сообщил Антонио. — Он архитектор по образованию, а лучшим продавцом недвижимости в штате он стал гораздо позже, все-таки, наверное, это и есть его призвание. Хотя, когда я вижу этот дом, я думаю, что лучше бы он все же оставался архитектором. Это свое творение он назвал «Ласточкин дом». Когда дом строился, у отца появилась привычка называть маму «ласточкой» ее это ужасно раздражало, а отца веселило. Всякие милые прозвища тоже элемент их игры. Искренне надеюсь, что отец будет рад в качестве свадебного подарка сделать проект нашего дома.

— Антонио, если дом будет таким же большим, я не соглашусь в нем жить!

— Не волнуйся, мой Ангел, дом только снаружи кажется большим, а внутри все очень мило и уютно. Ты сама сейчас в этом убедишься.

Кабриолет миновал кованые ворота и остановился на лужайке перед домом. Нигде не было и намека на асфальт, и Джаннет поняла, что люди, живущие в этом доме, любят и ценят живую природу и забрались так далеко от города потому, что не хотят видеть кругом асфальт, стекло и бетон. Дом, несмотря на все шпили и башенки, казался естественным продолжением ландшафта, а цветы, росшие повсюду в совершенном беспорядке, создавали ощущение праздника и человеческого тепла.

Антонио вышел из машины и открыл дверцу для Джаннет. Дверь дома распахнулась, и на площадку вышли мужчина и женщина. Хотя они и были уже преклонного возраста, что-то в их лицах заставляло забыть об этом. Серебряные пряди в волосах добавляли им того особого очарования, бывающего только у людей, которые уже многое видели, многое поняли, но не потеряли веру в жизнь и в любовь.

— Пойдем, Ангел, я представлю тебя своим родителям. — Антонио улыбнулся, взял Джаннет за руку и повел вверх по лестнице.

— Мама, папа, я рад представить вам свою невесту Джаннет. Джаннет, познакомься, это моя мама, Катарина Бреттоли, а это мой отец Джованни Бреттоли.

— Милая, можешь пока называть меня так, как тебе удобнее, а после свадьбы я тебя попрошу, обращаясь ко мне, называть мамой. — Катарина тепло улыбнулась Джаннет и протянула ей руку.

— Девочка, мы очень рады видеть тебя в нашем доме, особенно в качестве невесты нашего сына. Добро пожаловать в «Ласточкин дом». — Джованни жестом пригласил Джаннет войти в дом.

Джаннет убедилась, что дом, выглядевший огромным снаружи, внутри был мил и уютен. В небольшом холле стояли маленький столик для почты и пара кресел. Деревянная лестница, украшенная резьбой, вела наверх. В распахнутые двери комнаты, расположенной прямо напротив входа, виднелся камин и книжные полки.

— Джаннет, чуть позже я проведу для тебя экскурсию по дому, а пока предлагаю подняться в твою комнату и привести себя в порядок с дороги. Катарина приготовила на обед потрясающего гуся с гречневой кашей, я советую тебе не пропустить такое чудо. — Джованни схватил в одну руку сумку гостьи, другой подхватил под руку ее саму и увлек вверх по лестнице.

Окна комнаты, отведенной Джаннет, выходили на океан, его запах, казалось, пропитал деревянные панели, которыми были обшиты стены, и Джаннет с улыбкой подумала, что здесь она ни за что не сможет забыть о своем женихе. Джованни успел рассказать Джаннет, как пройти в их комнату, в комнату Антонио, на кухню, почему нельзя оставлять шторы открытыми днем и как он купил этот участок, пока его почти насильно не увела Катарина.

Когда они ушли, Антонио рассмеялся.

— Мои родители все те же! Я очень рад, что вернулся домой, мне этого не хватало.

— Что ты имеешь в виду?

— Отец никогда не мог пройти мимо красивой девушки и не похвалиться своими достижениями, а мама сейчас просто в ужасном положении: не будешь же ревновать своего мужа к невесте родного сына! Да и несколько бестактное поведение отца ее раздражает.

— По-моему, твой отец просто весьма гостеприимен.

— Ангел мой, ты очень мила, но папа тоже не совсем прав: сначала предложить человеку отдохнуть с дороги, а потом пятнадцать минут расписывать сделку купли-продажи этого участка, как-то нехорошо. Однако ты действительно слегка устала. Отец рассказал тебе даже про погреб, но забыл сказать, что именно эта дверь ведет в ванную комнату. Я зайду за тобой минут через двадцать. — Антонио ободряюще улыбнулся ей и вышел из комнаты.

Джаннет подошла к окну, которое занимало почти всю стену и было таким огромным, что казалось, будто из него можно сразу шагнуть в океан. Девушка представила, как было бы здорово жить здесь и смотреть на океан: как он спокойно плещется в дневном солнечном мареве, как шепчет в лунном свете, как сердится в зимний шторм. Она подумала, что Антонио тоже похож на океан: в минуты радости он просто сияет и посылает вокруг свои улыбки как солнечные блики. Когда он шепчет ей на ушко разные милые глупости, она даже не может вспомнить, что он ей говорит, потому что слушает только музыку его голоса. А уж если Антонио рассержен, не поможет ни один, даже самый крепкий, спасательный круг — однажды Джаннет видела, как он отчитывал провинившегося менеджера.

Она улыбнулась и отошла от окна. Самое время выбрать платье для обеда.

Когда Антонио зашел за Джаннет, чтобы вместе спуститься к обеду, она уже успела принять душ и переодеться в длинное лиловое платье, которое выгодно подчеркивало прекрасный цвет ее кожи. Как всегда, Джаннет пренебрегла косметикой, только в капельке духов она не смогла себе отказать.

— Ангел мой, ты прекрасна! Я так рад, что мы вместе. — Антонио наклонился, чтобы поцеловать ее руку.

— А ты, оказывается, дамский угодник! Но мне это нравится. Я так поняла, что нам пора идти в столовую?

— Ты совершенно права, моя радость. Хотя лично я предпочел бы остаться в твоей комнате и…

— Ну уж нет, молчи, а то я не знаю, чем может закончиться этот разговор! Мы договорились, что ты будешь держать себя в руках.

— Я рад, что ты веришь в мою честность.

— Пойдем уже, я думаю, твои родители заждались нас.

Они спустились в столовую. Джаннет была очень удивлена тем, что в кухне, совмещенной со столовой, не было прислуги. Катарина Бреттоли, как самая обычная домохозяйка, суетилась то возле стола, то у плиты. Джаннет поняла, что в этом доме она найдет то, о чем всегда мечтала: настоящую крепкую семью.