Эллери нервно засмеялась:

— Зато она греет меня.

— Как хорошо, что я разжег камин, — ответил Лоренцо и осторожно снял ночную рубашку с ее плеч.

Рубашка соскользнула и упала. Лоренцо отбросил ее ногой в сторону. Эллери осталась в одних толстых шерстяных носках. Она стеснялась своей наготы, хотя в таком призрачном свете Лоренцо вряд ли мог разглядеть ее. При этом она не могла не заметить, что сам он все еще был полностью одет.

— Это нечестно. — Она еще пыталась шутить.

— И правда. Как же нам исправить эту ситуацию?

Эллери знала точно как. Она улыбнулась и, осмелев от их взаимного желания, протянула руки к его футболке:

— Думаю, что смогу помочь.

Она стащила футболку с Лоренцо, который послушно поднял руки, наблюдая за ней с ленивой полуулыбкой. Его грудь отливала бронзой в свете камина. И Эллери затаила дыхание. Он был красивым мужчиной. И сегодня принадлежал ей.

Эллери осторожно дотронулась до его груди. Ее ладонь скользнула вниз, к поясу его джинсов. И тут она замешкалась. Бросила взгляд на его лицо и увидела, как он следит за ней с легкой проницательной и почти нежной улыбкой. Ее пальцы возились с пуговицей его джинсов.

— Может, помочь?

— Это мне… немного… непривычно.

Лоренцо накрыл ладонью ее руку. Это снова придало ей смелости, и она быстро справилась с коварной пуговицей.

Всего через несколько секунд он был освобожден от всей своей одежды, а Эллери — от своих носков, и оба, обнаженные, вытянулись перед камином. Янтарные тени пламени плясали на их телах.

— Ты очень красивая, — сказал Лоренцо с такой искренностью, что на глаза Эллери навернулись слезы.

Она не поверила ему. Не могла. Ведь в ней не было ничего особенного: светлые волосы, глаза странного цвета и обыкновенная фигура.

Эллери повернулась, накрыв его рот своим, чтобы он не мог говорить, и обняла, теснее прижавшись к нему. Лоренцо ответил страстным поцелуем. Его руки блуждали по ее обнаженному телу. Эллери закрыла глаза, и наслаждение взяло над ней верх, вытеснив все сомнения и сожаления.

Лоренцо осыпал ее ласками, а Эллери выгибалась, и стонала, и выкрикивала его имя, вцепившись в вытертый ковер и, к счастью, ни о чем не думая.

В какой-то момент Лоренцо вдруг приостановился, склонившись над ней.

— Ты защищена?

— Н… нет, — заикаясь, произнесла Эллери, подумав о своем беззащитном сердце, но Лоренцо, конечно, имел в виду совсем другое.

Он поднялся и порылся в своей одежде, и Эллери почувствовала укол чего-то среднего между болью и разочарованием.

— Ты готовился…

— Скажем, надеялся, — пробормотал он, держа пакетик, который только что вынул из кармана джинсов.

Эллери отогнала свои мысли и снова отдалась удовольствию.

Она ненадолго почувствовала легкую боль, когда Лоренцо лишил ее невинности, и услышала, как он удивленно ахнул.

Потом они лежали, тесно обнявшись. Их тела золотил свет догорающих поленьев. Лоренцо водил кончиками пальцев по ее коже Эллери положила голову ему на плечо.

— Ты должна была сказать мне, что ты — девственница, — сказал он. Хотя он произнес эти слова ленивым чувственным голосом, Эллери уловила в них какой-то скрытый смысл. Разочарование, возможно. Может, она оказалась недостаточно хорошей любовницей?

— Я не думала, что это так важно, — сказала она, слегка пожав плечами.

Пальцы Лоренцо замерли.

— Первый раз для женщины всегда важен. Если бы я знал…

Эллери приподнялась на локте, осмелившись взглянуть в задумчивое лицо Лоренцо:

— Ты был бы внимательнее? Или вообще не стал бы связываться со мной?

— Хотел бы я сам знать…

Он снова положил голову Эллери на свое плечо и начал гладить пальцами ее виски. Эллери закрыла глаза. Ей вдруг захотелось спать.

— Не думаю, что это так уж важно, — сказала она. — Я решила, что хочу быть с тобой, и это главное.

— Да что ты? — поддразнил Лоренцо с наигранным удивлением. — А я-то думал, что это я решил, что хочу быть с тобой.

— Значит, — Эллери подавила зевок, — это было взаимно.

Лоренцо встал, взял Эллери на руки. Сонная и пресытившаяся, она только сильнее прильнула к нему и позволила нести туда, куда он хочет. Лоренцо широкими шагами прошел по пустым темным комнатам дома, обнаженный и великолепный, и поднялся наверх, в главную спальню, в которой Эллери сегодня днем постелила свежие простыни. Откинув атласное стеганое одеяло, он положил ее на кровать. В темноте она не могла разглядеть выражения его лица, но улыбнулась в предвкушении того, что он ляжет рядом с ней и снова ее обнимет.

Но он не сделал этого.

Лоренцо поколебался, потом наклонился и легко поцеловал ее в лоб, прошептав:

— Сладких снов тебе, моя Волшебница Шалот.

Эллери даже вздохнуть не успела, как он ушел. Она услышала стук закрывающейся двери, а потом удаляющиеся шаги.

Оставшись одна в темноте, Эллери ощутила холод скользких простыней, но что гораздо хуже — холод проник внутрь ее и подобрался прямо к ее сердцу. Почему Лоренцо ушел так внезапно? Впрочем, Эллери уже знала печальный ответ. Это была просто ночь. И теперь она закончилась. Ей не на что было надеяться больше.

Еще несколько минут назад она была готова погрузиться в приятный сон, но теперь, лежа здесь, чувствовала себя замерзшей, и несчастной, и окончательно проснувшейся. Она встала с постели, схватила один из предназначенных для гостей халатов, которые повесила тут в шкаф в жалкой попытке сделать поместье более престижным, чем оно когда-нибудь было или могло быть.

Закутавшись в толстый махровый халат, она осторожно, чтобы не услышал Лоренцо, спустилась вниз. Но его внизу не оказалось. Похоже, он совсем исчез. Может быть, он вообще покинул поместье и его легкий поцелуй был прощальным?

Она старалась не думать об этом. Не думать ни о чем. Войдя в гостиную и увидев их разбросанную одежду и остатки золы в камине, тяжело вздохнула и направилась на кухню. Ей необходимо было выпить чашку чаю.

Царивший на кухне беспорядок был другим печальным воспоминанием. Рассыпанные на полу горошек и осколки стекла выглядели как молчаливое осуждение ее безрассудства. Она снова тяжело вздохнула. И этот прерывистый вздох больше напоминал стон.

Вскинув голову и выпрямившись, она взялась за щетку и совок. Не стоило ничему удивляться. Это было то, чего она ожидала и даже хотела, когда позволила себе поцеловать Лоренцо. Ночь удовольствия, шанс забыться… на какой-то момент.

Сейчас ей оставалось только вспоминать. И сожалеть.

Проснувшись на следующее утро, Эллери увидела, что ярко светит солнце, а землю сковал сверкающий лед. Она встала с постели, чувствуя себя совершенно разбитой.

Одевшись и собрав волосы в тугой пучок, Эллери спустилась вниз. Она не знала, дожидается ли Лоренцо завтрака, да и захочет ли завтракать вообще, но это утро должно было быть таким, как всегда, насколько это возможно. Даже от одной этой мысли ей стало не по себе.

Она остановилась на секунду на пороге кухни. Все последствия вчерашнего вечера она убрала собственноручно всего несколько часов назад и теперь с угрюмой решительностью принялась разбивать яйца и нарезать хлеб для тостов. Она не знала даже, спустится ли Лоренцо вниз. Может, он уехал? Эхо отдавалось в пустоте дома.

Эллери оставила шипящую яичницу на плите и пошла на крыльцо, чтобы забрать две бутылки молока, которые местная молочная лавка доставляла ей каждый день. Она открыла кухонную дверь, и солнце ударило ей прямо в лицо.

— Доброе утро!

Эллери круто повернулась. Прижатые к груди бутылки с молоком едва не выскользнули из ее внезапно задрожавших пальцев. На пороге кухни стоял Лоренцо в темно-синем костюме, с перекинутым через руку плащом. Он, как поняла Эллери, пришел попрощаться.

Лоренцо пристально смотрел на Эллери, на прижатые к ее груди бутылки с молоком, на высвеченный солнцем золотой нимб вокруг ее светлой головы. Она словно сошла с картины Констебля. Это впечатление усиливали солнечный свет, вырывающийся из полуоткрытой кухонной двери, старый заросший парк и осыпающаяся кирпичная стена за ее спиной. Старая добрая Англия…