Она отпрянула, как только он шевельнулся на стуле.

— Я всего лишь поправляю пиджак, синьора. Вы уже должны были бы понять, что я почти цивилизованный человек.

Это «почти» смутило Сиенну. Тело обдало жаром, кровь прилила к лицу. Гаретт приподнял бровь.

— С вами все в порядке, синьора? Вы покраснели.

— Все хорошо, мистер Лацло. Просто здесь очень тепло, а я к этому не привыкла, вот и все.

— Значит, в вашем доме холодно?

Сиенна быстро отвернулась.

— Я живу со своей мачехой, поэтому нет смысла разжигать огонь ранней осенью.

— Но по вечерам уже достаточно прохладно. Хотите, я одолжу вам свой пиджак, синьора?

— Гаретт! Ты смущаешь бедную девушку! — со смехом произнесла Молли, когда подали семгу. — Не волнуйся, Сиенна, тальята, приготовленная по твоему рецепту, усмирит в нем невоспитанное животное.

Гаретт взглянул на Сиенну с таким выражением, что она не была бы так уверена на месте Молли.

— Мы благодарны Сиенне не только за отличный рецепт говядины, — улыбнулась Молли. — Когда мы переехали сюда, продавцы в магазинах делали вид, будто не понимают нас. Тут вообще история такая. Наши соотечественники были в этих краях во время Второй мировой и забыли отдать долги. А долги помнят долго. Вот Сиенна и посоветовала нам назвать нашу фамилию. И знаешь, что самое интересное? Фамилия совпала с подписями на тех старых счетах из сорок четвертого года. Так что мы вернули все долги, и благодаря Сиенне все продавцы в городе теперь принимают нас с распростертыми объятиями.

— Хм. Ты же не хочешь, чтобы они считали тебя мягкотелой, Молли. — Гаретт произнес это, не сводя глаз с Сиенны.

— О вас так точно никто не скажет, мистер Лацло.

— Посчитаю это комплиментом, синьора ди Империа.

Сиенна хотела возразить, что вовсе не собиралась делать ему комплименты, но тут что-то произошло. Она взглянула ему в глаза. И — бац! Ее сердце замерло. Дыхание перехватило, и все мысли вдруг вылетели из головы. Гаретт был неповторимо прекрасен — и он смотрел прямо на нее.

Имельда пошутила, посоветовав Сиенне подцепить богатого пирата. Кажется, приняв приглашение Молли, Сиенна сделала именно это.

Но если Гаретт Лацло действительно собрался очаровать ее, то как же ей устоять?

Гаретт никогда в жизни не пренебрегал своими обязанностями, точно зная, чего от него ждут. Чета Бредли будет просто счастлива, если сегодня вечером он сосредоточит все свое внимание на синьоре Сиенне ди Империа. Минутой раньше Гаретт с радостью подчинился бы, но теперь его охватили сомнения. Меньше всего на свете ему сейчас нужна была вдова, ведь он всеми силами пытался избавиться от собственного стресса. А впрочем…

Немного флирта, и вдовушка ди Империа падет под его чарами. А когда он затащит ее в постель, все пройдет. Так часто бывало с ним в прошлом. И он снова станет свободным.

Есть только одна проблема. Вряд ли Гаретт позволит себе сделать это. У Сиенны и так полно финансовых проблем после смерти мужа. Это он узнал от Бредли. Но противиться искушению соблазнить ее будет мукой. Гаретт мысленно улыбнулся. Он любил вызов и всегда принимал его.

Мужчина заерзал на стуле. Слишком поздно меняться, сказал он себе. Прошлые невзгоды научили его быть сильным и никогда не расслабляться. Раньше он часто слышал от окружающих, что им хотелось бы жить лучше. Тогда Гаретт понял, что он не такой, как все. У них было одно общее: они мечтали, но ничего не делали, чтобы приблизиться к своей мечте. Гаретт не собирался быть таким же.

С того самого момента, как он нашел способ незаметно убегать из детского дома, маленький Гаретт стремился улучшить свою жизнь. Ирония в том, что сейчас, когда у него есть эта самая лучшая жизнь, у него не остается времени, на то, чтобы насладиться ею.

До сегодняшнего дня. Сегодня что-то произошло. Конечно, помог и тот факт, что он сидит рядом с самой красивой девушкой в мире — пусть она и старается делать вид, будто не замечает его. Это только придает ей еще больше таинственности.

Возможно, он не позволит себе лишнего с ней, но, по крайней мере, можно получить удовольствие от ее общества. Старику Альдо ди Империа повезло. Его молодая вдова просто красавица. Да еще и умница. Редко в ком-либо сочетаются эти два качества. Ее губы, созданные для поцелуев, чуть тронуты коралловым блеском. Черное платье подчеркивает изящные формы. Густые каштановые волосы собраны наверх, и лишь пара локонов соблазнительно спадает на шею. Если бы на месте Сиенны ди Империа сидела любая другая, Гаретт уже оттачивал бы на ней свое искусство флирта. Но только не на этой девушке. Даже если искушение слишком велико…

— Молли сказала, вы живете по соседству, синьора? — Гаретт галантно налил Сиенне бокал красного вина к говядине, которую только что подали. — Наверное, вам удобно ходить друг к другу в гости.

— Мой дом в восьмистах метрах отсюда, — уточнила девушка. — И нас разделяет общий забор.

Она взглянула прямо на него. Гаретт закусил губу, чтобы сдержать возглас, восхищения. Ее глаза нельзя было назвать просто голубыми… Нет. Любой утонул бы в их глубинах, меняющихся, как морские волны. И сейчас она бросала ему вызов, чего никогда не делали другие женщины.

И неожиданно Гаретт решил, что поможет ей с поместьем, о чем просила его Молли.

Сиенна улыбалась, глядя на хозяев дома. Молли и Кейн были идеальной парой. Кейн подцепил вилкой кусочек мяса и начал кормить жену, а та с явным удовольствием приняла его угощение. Сиенна отвернулась и тут же встретилась взглядом с Гареттом.

По спине пробежали мурашки. Видел ли он эту трогательную сценку, разыгравшуюся у них на глазах? И как бы она почувствовала себя, если бы Гаретт предложил ей кусочек мяса как дар любви? Сиенну бросило в пот. Она схватила свой бокал как раз в тот момент, когда дворецкий подошел, чтобы подлить ей вина, и несколько красных капель пролилось на белоснежную скатерть. Несмотря на заверения хозяев, что ничего страшного не произошло, Сиенна ужасно сконфузилась и засуетилась.

— Не позволяй им смущать тебя своими спектаклями. Их любовь не так крепка, как может показаться, — шепнул Сиенне Гаретт, подавая ей салфетку, чтобы промокнуть скатерть.

Сиенна удивленно взглянула на него. На что он намекает? Лицо Гаретта странным образом изменилось, и девушка поняла, что его обаяние — это всего лишь маска, а за ней он может быть таким же коварным, как любой пират.

Справившись с паникой, Сиенна откинулась на спинку стула. Ей о многом предстоит подумать. Кажется, всем четверым за этим столом есть что скрывать. Молли хотела узнать, что беспокоит Гаретта. Сиенне тоже было любопытно. Если этот мужчина согласится помочь ей с поместьем, они обе удовлетворят свои желания. Пока Гаретт будет проверять ее земли и все остальное, у Сиенны появится отличная возможность раскрыть его секреты, наблюдая за ним.

Что и собиралась сделать девушка — со всей осторожностью.

За окном все еще было темно, когда Сиенна проснулась следующим утром. Она лежала в постели, прислушиваясь к уханью сов в лесу. Ей нравилось это загадочное безвременье между ночью и утром. Спать уже не хотелось, но еще вполне можно было немного понежиться в постели, прежде чем столкнуться с трудностями наступающего дня.

Девушка с наслаждением потянулась, размышляя о том, что сейчас делает гость Молли и Кейна.

Чтобы успеть переодеться и попасть домой после «недолгой прогулки», Сиенна встала из-за стола сразу после десерта. Как настоящий джентльмен, Гаретт встал вместе с ней, хотя его взгляд говорил о том, что мысли его далеки от джентльменских. Могу поклясться, он только притворяется, что я ему нравлюсь, подумала девушка. Каждый раз, когда Кейн пытался уговорить его заняться поместьем Сиенны, он или пропускал вопрос мимо ушей, или менял тему. У Сиенны появилось ощущение, что между ними осталось неоконченное дело.

Сиенна понимала, что ее чувства односторонние и он забыл о ней, как только проводил до двери. Наверняка Гаретт и Кейн до поздней ночи болтали за бокалом вина. А потом Гаретт пошел наверх по мраморной лестнице и снял свой дорогой черный костюм и шелковый галстук. Возможно, ему даже отвели ту же самую комнату, которую занимала Сиенна, когда Бредли приютили ее сразу после смерти Альдо. Сиенна закрыла глаза, вспомнив, как прекрасно было спать на широкой постели, заправленной прохладными хрустящими простынями. А теперь там лежит этот высокий американец. Интересно, что на нем сейчас надето?