— К Пирас! — фыркнул он. — Еще чего не хватало! К тому же это далеко. Чему вы можете научиться у этого французского сброда, который только то и делает, что лазит по своим грязным подземным норам? Нет, я рад, что госпожа Элина такая находчивая. И такая изобретательная. Остальные даже ничего не заметили.

Алиса задумчиво смотрела на Хиндрика. Его первые слова взволновали ее настолько, что она уже не слышала остального. Это было нехарактерно для него. Он всегда вел себя рассудительно и корректно. Почему он испытывает антипатию к французам?

— Не говори о том, в чем ничего не смыслишь, — ответил Хиндрик непривычно резко, когда Алиса спросила его об этом с упреком в голосе. — Я думал, что именно ты должна меня понять, несмотря на свои пятнадцать лет, ведь французы — это чудовища, которые постоянно пытаются подгрести под себя все, что только смогут достать своими когтями. Ты же каждую ночь читаешь газеты!

Он ушел, явно раздраженный.

Таммо пожал плечами.

— Какое нам дело до человеческих ссор?

Алиса размышляла.

— Ты думаешь, все из–за Наполеона, которого Хиндрик никак не может простить? На улицах все еще говорят о периоде оккупации, хотя прошло уже семьдесят лет. Для людей это чертовски долгий промежуток времени!

Ее брат вновь пожал плечами.

— Мне все равно. Гораздо интереснее поговорить о том, что мы в этом году были бы в Париже, если бы госпожа Элина этому не помешала. Ты думаешь, она как–то повлияла на жребий?

Алиса была потрясена.

— Госпожа Элина? Никогда!

Трем представителям клана Фамалия пришлось ждать наступления следующей ночи, пока госпожа Элина не позвала их к себе и не объявила то, что они и так уже знали: академия наследников в этом году будет находиться в Гамбурге. Ни Таммо, ни Серен не уделили словам главы клана Фамалия особого внимания, да и мысли Алисы были далеко, в то время как госпожа Элина рассказывала о большой ответственности, которую несет принимающая сторона. Аннеке и Хиндрик стояли возле нее с застывшими лицами. Таммо, напротив, откровенно зевал. Алиса по крайней мере хотя бы пыталась изображать интерес, в то время как ее мысли облетали всю Европу, приветствуя друзей, с которыми она скоро встретится.

Внезапно госпожа Элина замолчала. Ее взгляд был направлен в сторону двери. Глаза сузились. Теперь и Алиса услышала торопливые шаги по коридору. Затем в дверь сильно постучали. Фамалия не очень обрадовалась, впуская нарушителя спокойствия. Это был Райнт, чистокровный вампир и кузен госпожи Элины, которого глава клана очень высоко ценила. Однако теперь ее лоб был нахмурен.

— Ты что–то хотел? — сухо спросила она.

— Прошу прощения, что помешал, но я полагаю, ты должна это увидеть! — Райнт протянул ей свернутый лист бумаги.

В его голосе была такая настойчивость, что даже Таммо прислушался, вытянув шею. Госпожа Элина развернула лист и уставилась на него с возрастающим удивлением. Алиса незаметно приблизилась к ней, но все равно не смогла разобрать ни слова.

— Райнт, откуда у тебя это?

— Я встретился с господином с биржи и последовал за ним в Альстер, где решил немного перекусить. Вот этот лист выглядывал из его нагрудного кармана, когда мы присели на скамейку. Я не знаю, что заставило меня посмотреть на эту бумажку. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять ее важность.

О чем шла речь? Алиса встала на цыпочки, но единственное, чего она добилась, это то, что госпожа Элина обратила внимание на ее поведение.

— Алиса, Серен, Таммо, вы можете идти. Позже мы продолжим наш разговор.

В том, что это был приказ, а не вежливое предложение, от которого они могли отказаться, наследники не сомневались. Недовольная троица поплелась по коридору. Таммо громко захлопнул дверь и, вместо того чтобы направиться к лестнице, остановился. Юные вампиры поняли друг друга без слов. Затем все прижались к двери и, задержав дыхание, стали слушать.

— Ты знаешь, кто это был? — прямо спросил Хиндрик.

— Я бы сказал, один из банкиров «Варбурга». И по тому, как он был одет, и по объему его бумажника можно сделать вывод, что это не простой кассир.

— Я не думаю, что это нас касается, — прозвучал голос Аннеке, кузины госпожи Элины. — Если речь идет о Вандраме, значит, имеется в виду бандитский квартал на городских каналах.

— Возможно, — пробормотал Хиндрик.

— А кто этот Франц Андреас Майер, который там подписался? — спросила госпожа Элина.

Молчание.

— Я это выясню, — уверенно сказал Хиндрик и так быстро зашагал к двери, что троица юных вампиров не успела вовремя среагировать. Алиса и Серен все же отпрыгнули назад, а вот Таммо получил дверной ручкой по лицу и упал на пол.

— Ах, вы еще здесь? — притворился удивленным Хиндрик и безжалостно посмотрел на Таммо, который держался за глаз, постепенно начинающий опухать.

— Да, мы еще здесь. Потому что то, о чем идет речь, касается также и нас! — озлобленно крикнула ему вслед Алиса.

Но Хиндрик не ответил. Он спустился по лестнице и исчез.

Алиса всю ночь ждала его возвращения, слоняясь вокруг купеческого дома в стиле барокко, но Хиндрик не показывался, и в конце концов она самостоятельно, без помощи слуги, отправилась в гроб и закрыла за собой крышку. Опечаленная Алиса ломала голову над тем, что же все это могло означать, пока рассвет не заставил ее погрузиться в смертельное оцепенение.

Поздним утром в сооруженном после великого пожара торговом доме в центре города встретились несколько мужчин. Их одного за другим провожал через шикарный вестибюль слуга, объявляя всем присутствующим имя, фирму и должность вновь прибывшего. Там был директор банкирского дома «Годеффрой», три сенатора, некоторые ведущие служащие «Ноддойтче банк» и специалисты по продажам, представляющие недавно основанную финансовую организацию. Низко кланяясь и принимая пальто, трость и перчатки, слуга выкрикивал такие имена, как Зигмунд Хинриксен, директор Рауэрс и барон Альбертус фон Олендорф. В конце концов слово взял мужчина, которому едва ли было больше сорока. В отличие от большинства присутствующих в зале он двигался с юношеским задором.

— Начнем, господа, — крикнул он, подошел к большому столу посередине комнаты и быстро развернул план. Размашистыми жестами он указывал на чертеж, сделанный им самим, и невозможно было не уловить гордость в его голосе. — Вот оно: видение, которое должно заставить Гамбург идти в ногу со временем. Подойдите ближе, чтобы я мог объяснить вам детали.

— Разве господин Титгенс из банкирского дома «Варбург» не подтвердил своего участия в нашем мероприятии? — решил вмешаться директор Рауэрс.

Главный инженер строительной компании слегка покраснел.

— Э–э, нуда, один из его слуг ранним утром прибежал ко мне и извинился от имени своего господина. Он… ээ… не совсем здоров.

— Полицейский задержал его на рассвете на скамейке в парке на Альстере, — прошептал Зигмунд Хинриксен барону, стоящему рядом. — Его рубашка была разорвана и грязна.

— Нападение? — поинтересовался Олендорф.

— По всей видимости, нет. Его кошелек был при нем, но он ощущал странную слабость и замешательство, которые не мог объяснить ни себе, ни полицейскому.

— Он случайно накануне вечером не находился неподалеку от известных домов на Шпильбуденплатц? — предположил барон, и оба господина обменялись многозначительными взглядами, а затем снова обратили внимание на главного инженера и его план, который должен был оказать положительное влияние на поступление банкнот ко всем присутствующим и придать облику Гамбурга новые черты.

— А что это за линии? — спросил Карл Георг Мюнхмайер, основатель торгового и частного банкирского дома «Мюнхмайер и Ко», который пришел вместе со своим сыном Альвином. Близоруко щурясь, он наклонился над планом.

— Это вода?

Некоторые из присутствующих обменялись насмешливыми взглядами. Кто–то даже тихо хихикнул.

Главного инженера эта ситуация привела в замешательство, затем он повторил последнее предложение и продолжил объяснения, указывая пальцем на красный контур. Внезапно он остановился и начал сворачивать план.