– Мы найдем ваше золото, – с холодной уверенностью заявил Мерги, не дожидаясь, когда Вилт и Тейрам перейдут опасную черту.– Только времени это займет не меньше четырех-пяти лун, – добавил сапожник, глядя в ироничные глаза Инбалта.

– Хорошо, пусть будет пять лун, – покладисто согласился глава нищих, удивив своих собратьев.

– И конечно, нам необходима вся информация об обстоятельствах ограбления, включая самые незначительные подробности. Имеющихся сведений явно недостаточно, – добавил сапожник.

Инбалт повернул лицо в сторону подчиненного собрата:

– Медяк, с этого дня ты отвечаешь за то, чтобы наши гости ознакомились со всем, что их заинтересует. И передай остальным, чтобы помогали им так, как будто они помогают лично мне.

Нищий кивнул. Для него это распоряжение не оказалось сюрпризом, иначе зачем бы его приглашали за стол к руководству.

– И еще, – глава нищих сжал губы и слегка нахмурился, – до меня дошло, что Скороход много гавкает без дела. Ратта, проследи за тем, чтобы этого больше не повторялось. И пора ограничить число кувшинов с вином, которые выпивают за день эти бездельники. Это не портовый кабак, и они сторожат не уличную лужу, – с раздражением закончил Инбалт.

– Этого больше не повторится, – ответил Ратта, бросая неодобрительный взгляд в сторону Медяка, который каким-то образом сумел передать Инбалту свое мнение о дисциплине на первом этаже.

– Кстати, чуть не забыл, – Инбалт воззрился на Мерги, сразу определив в нем лидера, – одному из вас придется находиться здесь, пока остальные ведут расследование.

– Это чтобы вам не пришла в голову идея внезапно попрощаться с нами, – дипломатично заметил Ратта.

Друзья обменялись многозначительными взглядами. Эта идея и впрямь посетила их, как только они услышали слово "тысяча золотых".

– Я прошу вас, чтобы этим человеком был уважаемый Хемилон, – продолжил Инбалт. – У нас есть замечательная библиотека, которая, надеюсь, позволит ему не скучать днем. А наш сад развеет скуку, если с ней не справится библиотека.

Мерги бросил косой взгляд в сторону Инбалта: тот верно решил, что ларморец последним из них сможет предпринять попытку самостоятельно покинуть жилище нищих.

– А в уборную нам можно ходить поодиночке? – спросил Вилт, которому надоели все новые и новые ограничения со стороны принимающей стороны.

– Можно, – кивнул Инбалт. – Пожалуй, мы обсудили все вопросы. Желаю вам поскорее решить нашу проблему. Медяк, останься на минуту.

Четверка поняла, что ужин окончен и, поблагодарив хозяина за отличное угощение, покинула помещение.

Полчаса спустя, сидя на стульях у окон своей комнаты и наблюдая за погружающимся в ночной сумрак садом, друзья переваривали плотный ужин и пытались найти выход из создавшейся ситуации.

– Даже если мы пошлем весточку Айто в Лантар, триста золотых нам мало помогут, – вслух размышлял Мерги, прикрыв глаза. – Добавим к этому четыре сотни ларрисов Белха и получим…

– Ничего мы не получим! – перебил его Вилт, пребывавший в дурном расположении духа. – Будь у нас голова оборотня, мы бы заработали недостающие триста монет за несколько лун.

– Поэтому нам придется придумать способ раздобыть их по-другому, – продолжил свою мысль сапожник. – Надеюсь, никто не думает, что мы найдем золото гильдии?

Сдержанный Хемилон невнятно выругался. Сапожник слегка изогнул губы в улыбке и негромко сказал:

– Поэтому нам придется ограбить в безлунную ночь какого-нибудь толстосума, чтобы гарантированно рассчитаться с Инбалтом.

– Толстосумы имеют привычку тратить часть своего золота на замки и охранников, – рассудительно заметил Тейрам.

– По сравнению с безнадежными поисками имущества гильдии эти препятствия выглядят вполне преодолимыми, – оживился Вилт. – Самое главное, – это выбрать нужный дом.

– Этим займусь я один, – категорично заявил Мерги. – Вилт, ты с Тейрамом будешь из кожи лезть, чтобы убедить Медяка, что мы ищем их золото и думаем только о нем, даже сидя в нужнике.

Из-за дурацкого ограничения Инбалта астролог почувствоал себя обузой.

– А я полгода буду торчать здесь безвылазно! – со злостью произнес ларморец.

– Придется тебе потерпеть, – Мерги открыл глаза и бросил сочувственный взгляд на кипящего Хемилона.

– Напишешь свою книгу, – поддержал его пращник.

– Потом наймешь дюжину писцов, и начнешь торговать ею, – практичный ум лекаря сейчас работал только в сторону скорейшего обогащения.

– Я сам разберусь, что с ней сделать, – кисло отозвался Хемилон. – Вполне может оказаться, что единственным ее читателем окажется огонь. Я не собираюсь торопиться с трудом всей моей жизни.

– А может, стоит попробовать и другие способы заработать недостающие деньги? – предложил Тейрам. – В моей сотне в Ларморе был один бератец, и как-то вечером он рассказал нам, что давно один хитроумный рыбак научил воробья говорить "Слава королю!". Перед днем рождения короля он продал птицу за мешок монет сар бератской гильдии купцов.

– Во-первых, это был старый матрос, – ворчливо поправил наемника Хемилон. – Во-вторых, это произошло не давно, а всего восемьдесят лет назад. И, в-третьих, это был не воробей, а сорока.

– Хоть драная кошка! – с азартом воскликнул Вилт. – Неужели лучший учитель Линмары не сможет сделать того, что получилось у неграмотного моряка?!

– Идея неплоха, – неожиданно поддержал Мерги болтливого коротышку. – Если предельно точно подгадать момент, то на этом можно заработать сотню-другую ларрисов.

– Медяк должен знать дни рождения самых всех столичных богатеев, – подсказал Тейрам.

– Сначала узнайте у меня, согласен ли я на эту глупость? – возмутился Хемилон, бросая на друзей неодобрительные взгляды.

– Хемилон, а может ты просто сомневаешься, что у тебя заговорит птица? – с сомнением поинтересовался хитрый Вилт. – Это тебе не сообразительного Пимма обучать. Здесь нужны настойчивость и умение найти подход к птице. С животными могут работать немногие, иначе бы в каждом доме бегали бы собаки на одних задних лапах. Я вам как-то рассказывал про раненного ворона, который жил у меня в детстве. Птицы далеко неглупы и чувствуют, как к ним относится человек.

– А теперь меня сравняли с недоумками! – Хемилон горестно воздел руки.

Но его полушутливый тон говорил об обратном.

– Хорошо, я покажу вам, на что я способен!

– Завтра я выберу птицу поумнее, – радостно осклабился Вилт.

– Бери молодую сороку! – велел ларморец, припомнив трактат о разведении певчих птиц одного велеречивого мерпальца.

– Жаль, что ворона нельзя купить, – вздохнул лекарь. – Почему Анфир выбрала для себя эту птицу? С ее божественным могуществом у нее бы заговорила и курица!

– Может, и на богов иногда находит лень? – задумчиво предположил Тейрам.

Друзья рассмеялись, оценив шутку немногословного пращника.

– Значит, Хемилону будет, кого благодарить во время учебы, – Мерги встал со стула и потянулся.

– Я пойду прогуляюсь по саду перед сном, – сказал Тейрам и вышел из комнаты.

В темном саду пели ночные птицы и стрекотали насекомые, теплый ветерок, будто играя, покачивал закрывшиеся бутоны цветов. Сверху тонкий серп бессильно пытался осветить притихший сад. Неожиданно раздумья наемника прервал тихо появившийся Вилт. Некоторое время они стояли молча, слушая ночные звуки. Тюрьма укрепила их дружбу, позволяя им получать удовольствие не только от разговоров, но и от молчания, когда чувствуешь, что мысли друга витают недалеко от твоих, как звучат две струны хорошо настроенного инструмента: по-разному, но в унисон.

– Я тут подумал, что пока Мерги будет присматривать подходящий дом, а Хемилон учить птичку, неплохо бы и нам поучаствовать в сборе золота. Как-никак, нам должны за голову и тюрьму – Вилт сверкнул глазами.