— Вы хотите устроить мне проверку? Хотите, чтобы я на деле доказала, что умею управляться с техникой?

Он вернул ей улыбку.

— Вы сказали, что можете спасти бизнес отца. Что знаете его от и до. Так почему бы нам не начать с самого простого — к примеру, не подстричь траву на этой лужайке? — Он похлопал себя по груди, с шумом втягивая воздух в легкие. — Я уже чувствую запах бензина и горячего моторного масла.

Она присела, чтобы застегнуть сандалии.

— Если вы пытаетесь напугать меня, то зря стараетесь.

Он пожал плечами.

— Не сомневаюсь, вы покажете мне высший класс.

Она встала и пошла к пристройке возле дома. Ее бедра соблазнительно покачивались. Бентон не мог отвести от нее глаз.

Остановившись возле высокой металлической двери, Селест навалилась на нее всем телом и сдвинула в сторону. Показался ряд газонокосилок.

— Ну, выбирайте себе инструмент, — сказала она, сопровождая, свои слова воистину королевским жестом.

Он присвистнул.

— Неплохая коллекция.

— Прежде чем заняться большим бизнесом, мой отец зарабатывал тем, что чинил газонокосилки. Теперь он их коллекционирует.

— Ну да, как марки. Только размером побольше.

Она рассмеялась.

— Да, похоже.

Внутри пахло ветошью и сухой травой.

— Вот эта, наверное, могла бы занять место в музее. — Бентон поборол желание потыкать носком ботинка в туго накачанные шины.

Красного цвета, к тому же в хорошем состоянии, она напомнила ему модель, которой он пользовался, когда был ребенком. За каждый постриженный ярд он получал доллар, но улыбка его приемного отца была для него лучшей наградой. Он только хвалил мальчика и никогда не повышал на него голос, как делали некоторые «папы». Через шесть месяцев после того, как Бена приняли в новую семью, его приемный отец умер от сердечного приступа. В покрасневших глазах его жены Бен увидел свою судьбу. Следующий дом. Следующая семья. Черт, постепенно он уже начал привыкать к этому.

Селест провела рукой по блестящему металлическому боку:

— Ей, должно быть, уже лет двадцать. Может, что-нибудь поновее?

— Нет. Эта вполне подойдет.

Бентон вывел газонокосилку из сарая и дернул за шнур. Мотор взревел, но тут же заглох. Бентон дернул еще раз. И снова рев, чихание и остановка. Сняв шляпу, он дернул за шнур с такой силой, что чуть не оторвал от места соединения.

И снова никакого результата.

— Должно быть, она сломана.

Аккуратным пальчиком с идеальным маникюром Селест указала на маленький рычажок. На рычажке была надпись «горючее». Как он мог забыть про него?

— Попробуйте теперь, — сказала она.

Он дернул за шнур — и мотор тут же ожил. Сохраняя на лице серьезное выражение, Бен коротко кивнул:

— Хорошая работа.

В ее глазах плясали смешинки.

— Значит, я прошла первый тест?

Он сдвинул брови.

— Думаю, это был ваш второй тест.

Ее изумрудные глаза потемнели, но в этот раз она не отвела взгляд.

Довольный тем, что сумел дать ей отпор, Бентон положил руки на металлический поручень и почувствовал нешуточную вибрацию.

— И сколько, на ваш профессиональный взгляд, на это уйдет времени? — спросил он.

— Модель не самодвижущаяся, так что на одну лужайку у вас уйдет все утро.

Он отступил назад и показал взглядом на газонокосилку:

— Тогда вперед. — (Ее лицо дрогнуло, она сделала шаг в сторону.) — Что не так? Вы выросли вместе с удобрениями и садовыми ножницами. Уверен, что вы не раз подстригали и лужайку.

Если он еще на нее немного нажмет, то уже к середине недели она убежит от него в свой магазин дамских сумочек.

Селест опустила рычажок. Мотор заглох.

— Это довольно тяжелая штука. Я бы предпочла воспользоваться той, на которой можно сидеть.

Через пару минут она вывела из сарая модель, которая скорее была похожа на трактор.

Бентон нахлобучил ей на голову свою шляпу.

— Вам это не помешает. Становится жарко.

Изумрудные глаза блеснули из-под широких полей.

— Спасибо. — Но вряд ли она испытывала к нему особую благодарность.

Сев за руль, Селест тут же почувствовала сзади какое-то движение.

— Какого черта?

Но Бентон уже устроился позади нее. Совсем неплохо устроился. И парфюм у него, надо сказать, тоже неплох. Легкий цитрусовый аромат с чуть заметными древесными нотками.

— Я же сказал вам вчера, что буду вашей тенью.

Она сдвинулась ближе к рулю:

— Может, вам для начала чего-нибудь выпить? Как насчет чая со льдом?

— С утра я предпочитаю напитки погорячее.

Она послала ему предупреждающий взгляд:

— Не думайте, что вам удастся испугать меня.

Бентон лениво улыбнулся.

— Тогда приступайте к заданию.

В ее глазах появилась решимость. Она опустила ручной тормоз и поставила ногу на педаль газа. Машина рванула вперед, шляпа полетела прямо ему в лицо. Потом она крутанула руль вправо, трактор развернулся, и Бен с трудом сумел удержаться на сиденье.

Он схватил ее за талию и, подтянув к себе, сжал ногами ее бедра.

Дернув за тормоз, Селест выскочила из трактора. Ее лицо горело.

— Я не буду этого делать.

Он пожал плечами.

— Вы согласились на мои условия.

— Вы… вы… — Она кусала губы. Отведя глаза в сторону, она сделала глубокий вдох и досчитала до пяти, прежде чем снова посмотреть на него. — Вы играете нечестно.

— Я просто делаю то, что нужно, чтобы быть уверенным в будущем своего капитала. — И чтобы вы раз и навсегда отказались от своей безумной затеи, мысленно добавил он.

Ее пытливый взгляд еще раз скользнул по его лицу. Затем, твердо сжав губы, Селест снова села на трактор.

Следующий час они гоняли взад и вперед и обработали изрядную часть газона. Вибрация сотрясала все тело Бентона. В этом не было бы ничего сексуального, если бы он не видел перед собой подрагивающие округлости своей напарницы. К тому времени, когда они вернулись к навесу, брюки на нем горели.

Селест стянула с головы шляпу и, запустив ее как летающую тарелку, уперлась руками в бедра.

— Удовлетворены?

Он подавил вздох. Не совсем. Спрыгнув с другой стороны, Бентон выдержал паузу, чтобы прийти в себя.

— Неплохо, — наконец выдавил он.

— Что там следующее в вашем списке?

— Как насчет того, чтобы выпить чего-нибудь холодного?

— Чаю со льдом?

Он нахмурился.

— Можно и чаю. — Сейчас он был готов проглотить что угодно.

Заставив свои затуманенные тестостероном мозги думать о еде, Скотт направился в сторону дома. Оба пуделя, помахивая хвостами, побежали за ним следом. Когда Селест нагнала его, он решил направить разговор в более безопасное русло.

— Давно у вас эти собаки?

— Матильда и Клэнси — из одного помета. Мы взяли их… — она замялась, — отец взял их лет пятнадцать назад.

Он подсчитал.

— Вам тогда было…

— Десять, — сказала Селест, не глядя на него. — Тогда умерла моя мать.

Он сожалел о ее потере, но, по его мнению, фразы сочувствия редко звучат искренне. Тем более от малознакомых людей.

Он щелкнул пальцами, и обе собаки подбежали к нему. Улыбнувшись, Бентон провел пальцами по их влажным носам.

— Они играют как щенки.

— Только этим и заняты, да еще спят по полдня под деревом.

— Я думаю, они еще и завтракают.

Она поняла намек и улыбнулась.

— Денис приготовила для нас целый пир. Вы выглядите как мужчина, который не может жить без яиц и бекона.

Точное попадание.

— Вы сказали это потому…

— Потому что у меня есть волшебный хрустальный шар.

— Волшебный шар иногда приходится очень кстати. Вы уже спросили его насчет нашего шестинедельного спора?

Селест нахмурилась.

— А как вы думаете, что он мог бы сказать?

Ему не нужен никакой волшебный шар, чтобы сказать, что будет дальше. Неожиданно Бентон не почувствовал никакого желания играть в игру, финал которой заранее известен. Даже если он отступится, Родни все равно найдет другого покупателя. Селест была в совершенно невыгодной позиции. Стоит ли ему убедить Родни разрешить ей следовать своему обреченному плану до тех пор, пока она сама от него не откажется? Он знал из собственного опыта, что чем скорее человек узнает правду, тем скорее он сможет собраться с силами и начнет двигаться по новому пути.