Ему хотелось попросить Рэйчел: «Скажите «да». Просто согласитесь на самое неожиданное приключение, на сумасшедший риск. Давайте скажем «да» вместе».

Ничего подобного он никогда не испытывал в своей хорошо организованной жизни.

Дикое желание! У него, Дэймона Монтегю, может быть дикое желание? Очевидно, подобная черта его характера нуждалась в более глубоком исследовании.

Глаза Рэйчел были огромными и блестящими, и он понял, что напугал ее.

Тогда он заговорил с ней таким же мягким голосом, каким говорил с норовистыми, упрямыми жеребятами, с которыми и он, и его сестра Лилиан так любили работать:

— Садитесь, я сделаю чай.

Было похоже, что она собралась протестовать, но затем передумала. Ее лицо покрывала такая бледность, будто у нее совсем не было сил. Чтобы как-то ей помочь, Дэймон неуклюже взял чайный прибор с кофейного столика и прошел в кухню.

Кухня была величиной с каюту на его яхте. Он вдруг осознал, что не умеет готовить чай. Но ведь он справился с пылесосом, значит, справится и с чаем.

Некоторое время он пристально разглядывал чайник, затем сообразил, что требуется горячая вода. Где ее брать, он знал: ведь существует кран с горячей водой. Дэймон осторожно снял с чайника тонкую небольшую крышку и, к своему облегчению, увидел, что пакетики там еще есть. Он открыл кран, подождал, пока от воды пойдет пар, и наполнил чайник. На подносе еще оставались молоко и сахар, так что ему нужна только еще одна чайная чашка. Поколебавшись, он открыл дверцу шкафа.

Внутри царили чистота и строгий порядок. На внутренней стороне дверцы были прикреплены ящички с сухими приправами. Дэймон смотрел на них и не мог отделаться от ощущения, что он подглядывает за Рэйчел. В шкафчике лежали пакеты с неизвестной ему едой — макароны с сыром. Она ела это по необходимости или они ей нравились? При мысли, что Рэйчел экономит па еде, он почувствовал горячее первобытное желание защитить ее. Дэймон закрыл дверцу с щелчком и открыл следующую. Он увидел ровные стопочки дешевой керамической посуды и разнотипных чашек и блюдец и достал чашку, чтобы заменить разбившуюся.

Поставил все на поднос и толкнул дверь ногой.

Рэйчел стояла у входной двери и говорила с его секретарем Филипом. Взгляд Филипа прошелся по небольшой комнате, остановился на мгновение на малышке, затем обратился к Дэймону, балансирующему с подносом. Когда Филип понял, кого он видит перед собой, глаза у него расширились, а уголки губ скользнули вверх, но он дотронулся до шляпы и сказал своим обычным тоном:

— Добрый вечер, сэр.

Дэймон поставил поднос, вынул из кармана ключ от машины Рэйчел, отдал его Филипу, объяснил, что тот должен сделать, и закрыл за ним дверь.

Рэйчел взглянула на Дэймона снизу вверх. Лицо у нее уже не было таким бледным, она даже улыбалась. Она была стройна, как молодая ива, и действительно похожа на подростка. Если она поднимет руки над головой, то он сможет увидеть ее живот; у него вдруг пересохло во рту.

— Я думаю, ваше окружение не привыкло видеть вас подающим чай, — сказала она.

— Я могу только благодарить судьбу, что они не были здесь, когда я чистил пол пылесосом.

Она рассмеялась, запрокинув голову. От вида плавного изгиба ее красивой шеи у него перехватило дыхание — такой очаровательно чистой, милой и привлекательной показалась она ему.

— Благодарю вас, что вы просили Филипа пригнать мою машину. Когда я описала ему ее, он сказал, что такая же точно у него была много лет назад.

Она лучше узнала Филипа за тридцать секунд, чем он — за три года.

Казалось, она могла бы научить его знанию людей, помочь приобрести жизненный опыт. Ему теперь многое нужно знать и стать ответственным и сострадающим, если он собирается занять место отца, возглавив государство на острове Роксбери.

В глубине его души появилась уверенность, что их встреча с Рэйчел не была случайностью во всеобщем порядке вещей.

Когда они сели, он заметил, что сейчас она заняла место на диване рядом с ним. Он налил чай. Она сразу взяла чашку и обхватила ее руками, как будто пытаясь согреться.

Дэймон глотнул чаю, и глаза у него полезли на лоб — вкус был жуткий. Он склонился над Рэйчел и забрал чашку у нее из рук.

— Извините, чай получился не очень вкусным. Признаюсь, я приготовил его на водопроводной воде.

— Вы никогда прежде не заваривали чай?

— Нет.

Вдруг дверца шкафа на кухне с треском раскрылась, а в комнате вывалился шланг пылесоса.

— И не пользовались пылесосом? — Теперь ее губы тронула легкая улыбка, и он увидел, что два ее передних зуба были расположены немного наискосок.

— Нет. Но не судите меня слишком строго, у меня есть и некоторые положительные качества.

Она искоса взглянула на него.

Он раздумывал, о чем бы рассказать. Почему-то ему казалось, что его деловая хватка, его способность к игре в поло и гольф не произведут на нее впечатления. Ему хотелось показать ей, что он по своей сути такой же, как она, что они могут смеяться вместе.

И он объявил:

— Я умею жонглировать.

Глаза у нее загорелись. Дэймон увидел в них удивление и восхищение и обрадовался. Улыбка у Рэйчел стала шире.

— Я умею жонглировать сразу четырьмя предметами.

— Ну, я тоже. Только не подбрасывая их в воздух.

Теперь засмеялся он.

— Хотите, покажу?

Она обеспокоенно посмотрела на свои чашки.

— Нет, пожалуй, не сейчас. Дэймон, пожалуйста, скажите, что у вас на уме.

— Я знаю, что напугал вас, и прошу прощения. Надо было более тщательно обдумать свое предложение. Мне казалось, я нашел отличное решение для нас обоих, хотя обычно не совершаю импульсивных поступков. Я сказал, что пришло на ум, и снова прошу прощения.

Она кивнула.

— Отличное решение для нас обоих? Но у меня нет проблем, которые мне нужно решать. Кроме исчезновения моей сестры.

Он был тронут, что она не видела проблемы в том, чтобы одной вырастить дочь.

— Но у меня есть проблема, которую нужно решить. — Он глубоко вздохнул. — Мне необходимо жениться. Принц должен иметь жену. Мне дали год, чтобы оплакать мою потерю, и теперь официально считается, что я превозмог горе и могу произвести наследника для Роксбери.

— Произвести наследника? — повторила она, потрясенная услышанным.

Лицо у нее стало пунцовым, и он подумал, что сейчас она еще больше похожа на подростка. Когда же он сообразил, в каком смысле она поняла его слова, то почувствовал, что тоже краснеет.

— Но об этом я вас не попрошу, — поспешно объяснил он.

Видя его смущение, Рэйчел снова улыбнулась.

— А сколько вы знаете других способов, чтобы произвести наследника? — невинно спросила она.

— У меня нет намерения производить наследника, мне просто нужна жена. Формально.

— А, поняла. Чтобы было похоже, что вы делаете все возможное, чтобы произвести наследника.

— Я не готов для чего-нибудь еще, — сознался он, глядя в сторону. — Я уже устал от подходящих кандидаток в супруги. И вряд ли мне кто-нибудь заменит Шарон или моего сына.

— Как его звали? — спросила Рэйчел мягко, очень мягко, и он понял, что уже может смотреть на нее. Он знал, что увидит в ее глазах.

— Мы собирались назвать его Сэмюэл. Он и Шарон умерли почти сразу после его рождения.

— О, Дэймон, — сказала она, — никто не смеет диктовать вам, за какой срок вы должны пережить такую трагедию. Вам нужно время.

— Я знаю. И вы, конечно, правы. Но мои родители склонны выполнять долг. Мне с детства внушили, что в первую очередь я должен считаться с интересами Роксбери, а со своими во вторую. Так было всегда.

— Причина для вступления в брак, пожалуй, наихудшая, — уверенно проговорила Рэйчел.

Он посмотрел на нее: упрямый подбородок не обманул — она умела оставаться твердой. Дэймон решил рассказать остальное.

— Мой брак с Шарон был предрешен. Мы знали с детства, что должны пожениться, и, к счастью, любили друг друга.

— Дэймон, вы не должны обязательно вступать снова в брак. Есть тысячи альтернатив.