Сделав над собой усилие, она беззаботно улыбнулась и покачала головой.

     — Нет, просто наслаждалась быстрой ездой.

     Не отрывая глаз от дороги, он поднес ее руку к губам и поцеловал. Изабелла закрыла глаза. Острая стрела желания пронзила ее тело.

     Только Джереми мог заставить ее забыть о всякой осторожности. Изабелла начала подозревать, что, если бы он попросил отдать ему свою душу, она бы с радостью выполнила просьбу.

     — Надеюсь, мой сюрприз не испортит этот прекрасный вечер, — тихо произнес он.

     — Сюрприз?

     Искорка надежды вспыхнула в ней. Джереми произнес эти слова так, словно запланировал нечто необычное.

     Машина свернула к яхт-клубу. Так, значит, сюрприз ждет ее на яхте. Изабелла улыбнулась. Они проводили в океане большую часть времени, и ей это безумно нравилось, хотя иногда она ловила себя на мысли, что видит у штурвала незнакомого ей мужчину — так сильно Джереми преображался в роли капитана.

     — Мне кажется, или ты не рада, что мы приехали сюда? — бросив на нее быстрый взгляд, вдруг спросил он.

     — Я люблю твою яхту, но, если честно, меня приводит в смущение твой сюрприз, — призналась она.

     — Как и мои подарки.

     — Неправда, — запротестовала Изабелла — Мне нравятся твои подарки. Просто я не привыкла к такому вниманию и поэтому чувствую себя неловко.

     За три месяца, проведенных вместе, Джереми буквально завалил ее подарками. Чаще всего это были драгоценности, иногда маленькие, но очень миленькие безделушки. А недавно он подарил ей «мустанг», точь-в-точь такой, как когда-то был у ее родителей. Увидев машину в ее гараже, Дар обомлел.

     Джереми погладил ее запястье, на котором красовался его последний подарок — браслет, усыпанный бриллиантами.

     — В бриллиантах ты просто ослепительна.

     — Поэтому к браслету ты подарил еще и бриллиантовое ожерелье?

     — Именно. — Он заглушил мотор и повернулся к ней. — А теперь я хочу услышать, о чем ты думала на самом деле. От напряженной мысленной работы у тебя на лбу образовались глубокие морщины.

     — Когда? — попробовала она увильнуть от ответа.

     — Белла, не притворяйся.

     — Ты слишком хорошо меня изучил, — вздохнула она.

     — Еще нет, но надеюсь, что в скором времени узнаю все твои секреты.

     — Звучит как угроза, — невесело пошутила она.

     — А разве у тебя есть что скрывать? Белла, ты не веришь мне?

     Изабелла верила. До определенного предела. Ночью, в его объятьях, она не думала ни о чем, но в остальное время не могла отделать от мысли, что через три месяца может остаться с разбитым сердцем. Если, конечно, ей не удастся влюбить его в себя...

     — Какое многозначительное молчание, — вполголоса заметил Джереми, причем по его голосу нельзя было определить, что скрывается за его словами.

     Изабелла в который раз пожалела, что не обладает и сотой долей его самообладания и выдержки. Джереми чертовски хорошо мог контролировать свои эмоции, когда этого хотел. А ее читал, как открытую книгу.

     — Дело не в том, что я не верю тебе, — осторожно подбирая слова, сказала она.

     — Значит, недоверие все-таки имеет место быть, — констатировал он.

     Изабелла закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

     — Просто я страшусь того момента, когда ты уйдешь, — честно призналась она.

     — Но до этого у нас еще есть время, верно? — мягко спросил Джереми.

     — Совсем чуть-чуть.

     Джереми замолчал, продолжая смотреть на нее, но по его непроницаемому лицу ничего нельзя было понять. Наконец он отвел взгляд и вышел из машины.

     Изабелла осталась сидеть. На ее губах застыла грустная улыбка. Он не ответил на ее признание, которое далось ей с таким трудом.

     Джереми услышал позади себя легкие шаги  Изабеллы и повернулся к ней. С самого детства его отличала выдержка, поэтому ощущение гнева и беспомощности, которое вспыхнуло в нем в машине, стало для него полнейшей неожиданностью.

     Он невесело усмехнулся. Находясь рядом с Беллой, он сам непохож на себя.

     — Джереми, — позвала она. И такое отчаяние слышалось в ее голосе, что у него перевернулось сердце и гнев вспыхнул с новой силой. На самого себя, ибо он знал, что откровенность далась ей нелегко, а он побоялся признаться в ответных чувствах и попросту сбежал.

     — Молчи, — предупредил он. Она не послушалась.

     — Джереми, я не хотела испортить вечер, правда.

     — Ты не испортила ничего. Я пока не готов обсуждать наши отношения, но и думать о том, что однажды все закончится, не хочу.

     — Я тоже, — тихо сказала она.

     — Подожди меня здесь, — велел он и направился к машине.

     Вытаскивая из багажника свои вещи, он то и дело бросал взгляд на темный женский силуэт. Джереми стиснул зубы. Дорого бы он отдал, чтобы узнать, какие еще мысли бродят в ее красивой головке.

     Они поднялись на борт яхты.

     — Принести тебе что-нибудь выпить? — спросила она, стоя у борта.

     — Нет, — кратко ответил он.

     — Джереми, я сожалею, что подняла этот вопрос, — раздался рядом ее голос. — Но если у тебя нет настроения, я бы лучше поехала домой, чем портить настроение еще и себе.

     — Нет, — отрезал он.

     — Тогда перестань хмуриться.

     — Ты говоришь со мной так, будто я маленький мальчик.

     — Сейчас ты ведешь себя именно как восьмилетний парнишка, — она прижалась к нему и сказала грудным голосом: — Хотя должна признать, что ты давно превратился в зрелого, соблазнительного мужчину.

     Джереми обнял ее и крепко прижал к себе, жадно целуя ее подставленное лицо, с сожалением констатируя, что она действует на него как наркотик. Как он сможет жить после ее ухода? Три месяца, три года, вся жизнь — ему всегда будет ее мало...

     — В машине я думала об этом. — Она приложила палец к его губам и чуть отстранилась. В ее глазах он увидел свое отражение.

     — Об этом? — переспросил он, целуя ее шею. Она вздохнула и закрыла глаза. Он спустил с ее плеч верхнюю часть платья и с жадностью взглянул на ее тело — такое прекрасное и отзывчивое на его ласки, что только при мысли о том, что кто-то другой будет касаться его, в нем вскипела ярость. Изабелла вдруг открыла глаза и одним незаметным движением высвободилась из его объятий и подошла к борту, поправляя платье. Облокотившись о перила, она застыла, глядя на темный горизонт.

     Джереми встал у нее за спиной и снова привлек к себе жестом, в котором не было ничего нежного. Он испугался, что так же легко и непринужденно она может навсегда исчезнуть из его жизни.

     Изабелла чуть повернула голову и прошептала:

     — Я думала о том, что три месяца прошли слишком быстро, и жалела, что оставшиеся три не могут продолжаться вечно.

     Слова застряли у него в горле. Хватит ли у него смелости быть таким же честным и откровенным с ней?

     Когда на следующее утро Джереми проснулся, Изабелла еще спала. После ее признания он пребывал в странном состоянии. Только одно осталось неизменным: желание обладать ею. Он понимал, что после вчерашнего вечера ему уже никогда не стать прежним. Изабелла изменила его безвозвратно.

     Он откинул одеяло, готовясь встать.

     — Джереми? — раздался вдруг сонный голос Беллы.

     — Я здесь, — снова ложась рядом, сказал он. Нужно что-то делать с этой зависимостью, хмуро подумал он. Рядом с Изабеллой он становится совсем безвольным, и на уме у него только одно — заниматься с ней любовью снова и снова...

     — Уже утро? — уткнувшись ему в грудь, спросила она.

     Джереми мгновенно возбудился.

     — Да, — целуя ее, сказал он. Почувствовав, как сильная дрожь сотрясла ее тело, он улыбнулся. — Голодная?