— Ну, мы просто поняли друг друга, — скромно улыбнулась Мэдди.

Она шагнула к грузовику, а раненая телочка последовала за ней. Мэдди прыгнула первой, и Трэю пришлось подталкивать животное сзади. Телочка тут же подошла к Мэдди и устроилась рядом на одеяле. Трэй покачал головой и закрыл фургон.

— Удивительное дело.

Ехал к ранчо он медленно, пытаясь избежать ям и колдобин, чтобы не трясти животное.

Ему никогда не хотелось причинить боль ни животным, ни женщинам. Особенно такой женщине, как Мэдди. Однажды он уже был помолвлен, стоял на грани женитьбы, можно сказать, и это было бы большой ошибкой в его жизни. Десять лет назад он был менее опытным и весьма легкомысленно относился к «проклятию Уокеров». Он всех убеждал, что готов жениться. Но потом случилось несчастье. Он обидел невесту и почти каждого, кто был втянут в свадебную подготовку.

Трэй через заднее окошечко посмотрел на Мэдди, которая сидела и разговаривала с телочкой.

— Надо же, — сказал он, тряхнув головой. Удивительна с животными. Удивительно красива.

Удивительно хочется ее коснуться.

Один бог знает, чем еще удивительна Мэдди.

И тогда в его голове возникли слова, сказанные умирающим отцом: «Не совершай тех ошибок, которые совершил я». Трэй тут же вспомнил о проклятии своего рода и снова чертыхнулся. Не важно, какой удивительной была Мэдди. Трэй знал: он своего обета не нарушит.

Мэдди погрузилась в работу полностью, так что к концу дня просто валилась с ног. Вечером ее хватало только на то, чтобы упасть на кровать. Уже пять дней она жила на ранчо. Наконец-то наступили рабочие будни. Они с Трэем были вежливы друг с другом, но не более. Он уважал ее как компетентного ветеринара, а она его за то, что он умело вел свое хозяйство. Однако они больше не шли на сближение. За кратким ужином они говорили только о работе, его стадах и ее пациентах, о погоде и городских новостях, да еще смотрели телевизор. Личных бесед избегали.

У Трэя на ранчо работали четыре человека. Все они жили со своими семьями. Лишь изредка управляющий Кит оставался на ужин поболтать о делах с боссом. Мэдди знала Кита Карвера еще с первого визита на ранчо «Две надежды» и теперь считала его хорошим другом.

Но сегодня вечером Трэй и его управляющий пошли ужинать в кафе. Мэдди задумала прибраться на кухне, раз уж она оказалась одна. Большинство вечеров, она проводила в тихом одиночестве, но сегодня ей было как-то не по себе.

Услышав ржание Шторма, доносившееся со двора, она решила проверить обстановку. Вышла через заднюю дверь и направилась в загон.

Шторм скакал галопом по загону, разбросал сено, перевернул кормушку и громко ржал.

Когда он увидел Мэдди, приближавшуюся к изгороди, то остановился и уставился на нее.

— Эй, Шторм, — позвала она. — Тебе тоже не спится?

Шторм продолжал смотреть на нее, подходя все ближе.

— Не бойся.

Наконец Шторм остановился совсем рядом.

— Вот так, парень.

Мэдди запела медленный тягучий мотив, чтобы привлечь внимание жеребца. Он знала, что силой мало чего добьешься. Девушка стояла, не двигаясь. Терпение и только терпение.

Лунный свет проникал сквозь низкие тучи и бросал на Шторма зыбкие тени, делая благородное животное похожим на точеную статую. Пусть Шторм и не станет ручным, зато Мэдди знала наверняка, что у него доброе сердце. Он был гордым и умным животным.

— Как я тебя понимаю, — тихо проговорила она. — Ты хочешь обмануть меня, но тебе не удастся.

Мэдди снова направилась на кухню и прихватила оттуда несколько кусочков сахара. Это был старый трюк, но метод оправдывал себя, успешно срабатывая на протяжении многих лет. Конечно, она не хотела его покупать, а всего лишь завоевать доверие.

Девушка положила пару кубиков на брус изгороди и отошла.

— Увидимся завтра, парень.

Зайдя на кухню, она подошла к окну и стала ждать. Наконец лошадь подошла и аккуратно стала слизывать сахар.

— Вот молодец, — шептала Мэдди. Первый тур она выиграла.

Возможно, такое бы не сработало с Трэем Уокером, но Шторм — другое дело. Мэдди решила во что бы то ни стало завоевать доверие жеребца. Тем или иным способом, но она этого добьется.

Трэй вошел в дом с черного хода, куда Кит подбросил его несколько минут назад.

Они ездили в город, пропустить по баночке пива в местном баре и послушать музыку кантри. Кит недавно женился и скучал по жене, которая сейчас навещала родственников в Хаустоне, и ему, конечно же, нужна была мужская поддержка.

Они сидели в баре и выпивали, Кит делился событиями из своей жизни. Трэй завидовал, что у Кита образовалась прочная семья. У этого парня было прекрасное будущее, наполненное любовью милой женщины и семейным уютом. Трэй совершенно не представлял себе такого для самого себя. Он связал себя с ранчо «Две надежды» и был счастлив там один. Ну, то есть до того момента, как там появилась Златовласка по имени Мэдди.

Бар «Приходи к нам» был местечком, где мужчина мог забыть любые невзгоды и повеселиться от души. Именно здесь Трэй знакомился с большинством женщин. С двумя он даже потанцевал сегодня, но мысли его все равно занимала Мэдди. Поэтому на этот раз он все больше сидел за столом, рядом с другом. А вокруг стояли шум и гам, не дававшие забыть о жизни.

Трэй захватил пиво из холодильника и вышел в гостиную. Рухнул на диван и включил телевизор. Постранствовав по каналам, он наконец, остановился на картине Джона Уэйна.

Сначала Трэй уловил клубничный запах, а потом понял, что это вошла Мэдди.

― Мэдди?

― О, привет, ― сказала она, запахнув халатик. ― Не знала, что ты вернулся. Ничего, не отвлекайся из-за меня.

― Ты не спишь?

― Нет. Кажется, у меня бессонница.

Трэй внимательно посмотрел на девушку. Она была без макияжа, волосы свободно спадали на плечи, а зеленые глаза блестели как изумруд. Из всех женщин, с которыми он сегодня общался, она одна привлекала его по-настоящему.

Итак, оба они не спали этой ночью.

Оба нуждались в собеседнике.

Он знал, о чем ее нужно спросить, но заговорил о другом:

― Тебе нравится Джон Уэйн?

Мэдди улыбнулась.

― Обожаю его.

Трэй похлопал рукой по дивану.

― Занимай место.

И они разделили диван перед телевизором, открыли банку попкорна и обменялись долгими взглядами.

― Когда мои родители умерли, мы с бабушкой Май переехали в небольшую квартиру в центре Нью-Йорка. Я тотчас поняла, что не смогу жить в большом городе. Мне нужно много пространства, побольше свободы и животных. А в Нью-Йорке вообще нет животных, разве что в зоопарке.

— Значит, ты с самого детства поняла, что хочешь работать с животными?

Кивнув, Мэдди ответила:

— Наверное, это звучит слишком претенциозно, но я всегда это понимала. Меня просто тянуло к ним, как магнитом. Люди говорят, это называется призванием. Значит, мое призвание быть ветеринаром. Но у меня просто не было другого выбора, — улыбнулась она мягко. — Это понятно?

— Больше, чем ты думаешь, — согласился он. Трэй знал, что существуют высшие силы, которые все давно за тебя решили. И на этот раз они решили за него, что ему придется все же терпеть присутствие Мэдди. — Иногда выбор делается за тебя.

— А как насчет тебя, Трэй? У тебя есть свое призвание?

Он пожал плечами.

— Ранчо. Фермерство у меня в крови. Думаю, мне просто некуда деться от ранчо.

— Мне бы хотелось узнать, как «Две надежды» получили свое название, — сказала она. — Или это история не для приличной компании?

Мэдди придвинулась поближе, ее халат немного распахнулся на груди. Трэй заметил блеснувший розовым участок кожи. Его внимание привлекло ожерелье. Проклятая вещица висела аккурат в ложбинке между грудей.

Трэю срочно понадобился воздух, и он решил лучше отвернуться. Кажется, у него не настолько силен иммунитет, чтобы так просто сидеть с ней рядом.