- С тобой все в порядке? – с трудом уняв дрожь в голосе, спросил аскет.

Вера кивнула.

- Тебя никто не обижал?

Уверенное покачивание головой.

- Покажешь, где ты была все это время?

Снова кивок.

Вместе с батраками к яме примчались и Медведь с сыном. Выбравшись из ловушки, беглянка указала пальцем на телегу. Охотники недоуменно переглянулись, но растолковали жест правильно – каждый взял по крынке, а Виктор с кряхтеньем взвалил бочку компота на плечо. После этого девочка повела отряд прямиком в лес. Андрей крепко держал ее за руку – сам дьявол не смог бы вырвать у него сироту.

Шли они долго – часа два, и миновали не меньше пяти верст по бурелому и топкому ковру из жухлой листвы. Если бы в первый раз странник не повернул назад, то очень скоро наткнулся бы на неприметную землянку, вырытую под корнями старого засохшего дуба. Вера остановилась у накрытого дерном входа и выставила перед собой ладонь, велев никому не двигаться, после чего трижды постучала по скрюченному полому стволу.

И тут из землянки вылез…

- Оборотень! – крикнул Виверна, мигом вытащив из ножен серебряную саблю.

- Волколак! – подхватили крестьяне. – Дави нечисть!

От скорейшей расправы порождение Тьмы уберегло вмешательство девочки. Она заслонила его собой и развела руки в стороны. Оборотень с поросячьим визгом попытался скрыться в норе, но был немедленно схвачен сиротой за хвост.

- Пощадите! – верещало создание, катаясь по траве и молотя мохнатыми кулаками грязь. – Не казните, дайте слово молвить!

- Всем отойти! – велел аскет. – Луки опустить. Если что, я сам с ним справлюсь. Встань!

Оборотень выпрямился. Выглядел он более чем странно – тело человечье, но покрытое густой черной шестью, кроме большого белого пятна на пузе. Да-да, пузе – выпирающем и толстом, не имеющем ничего общего с поджарыми хищниками. Зато голова – волчья, с горящими глазками и клыкастой пастью: тут никаких ошибок быть не могло, перед Андреем стоял самый настоящий волколак, только какой-то… не такой.

- Назови себя, - приказал странник, прекрасно зная, что до обращения тварь была человеком.

- Да Рохля я, охотник боярский. Здравствуйте, Медведь Васильевич.

Бывшие соратники вздрогнули, даже хозяин не смог сдержать удивленного возгласа:

- Так значит, не звери заели… и не разбойники порешили…

- Рассказывай, как тебя угораздило, - продолжил допрос Андрей, но уже менее сурово.

- Да как-как, - оборотень совсем по-человечьи почесал за острым ухом. – Пошел в лес, а на меня волколак и напал. Покусал страшно, а потом сдох – раненый кем-то был. Ну я вроде и обратился, да только как-то… Свет его поймет, что со мною стало. Сами решайте, я в этих делах не силен.

- Прерванная метаморфоза, - удивленно пробормотал аскет.

- Мета… что? – переспросил Виверна.

- Проклятие оборотня можно снять только убив того, кто тебя заразил. Напавший на Рохлю помер раньше, чем превращение завершилось, поэтому бедняга не стал полноценным волколаком, но и путь назад уже заказан. Иначе говоря, он получил волчий облик, однако сохранил чистую душу. Полуоборотень. Поразительно… просто поразительно.

- Так будем резать его или где? – проворчал наемник, поигрывая саблей.

- Да погоди ты! Признавайся – тыквы грызешь?

- Грызу, - понурил башку Рохля.

- А зачем? Дичи в лесу мало?

- Дык как же я буду сырое мясо есть, господин хороший? Меня ж стошнит сразу! А огонь развести не могу – нет у меня ни кремня, ни кресала. Не идти же за ними на ближайший рынок… сразу на вилы насадят. Я и так всю зиму и весну гнилые желуди да коренья грыз, с голодухи аж опух.

- А девочку зачем похитил?

- Не похищал я никого, Светом клянусь! Она сидела ночью на заборе, а потом как грохнется оземь. Подошел поглядеть – может, помощь какая нужна, а у нее меч как вспыхнет, как загорится! Ну все, думаю – конец мне, на Пламенное Сердце нарвался. Как дал стрекача, а девчонка следом. Гнала до самой землянки, но убивать не стала. Я сразу ей сказал – уходи, нечего тут шастать, а она…

- Ну-ка цыц. Повтори…

- Нечего тут делать, а она…

- Про меч.

- А... Ну, загорелся он. Вспыхнул как факел. Ярко так, все вокруг осветил.

Андрей сердито взглянул на подопечную, но та давно уже натянула фарфоровую маску отрешенности и безразличия.

- Ладно, с этим потом разберемся. Дальше что было.

- Да ничего. Заснула прямо в моем логове, пришлось снаружи день пережидать. А ночью подговорил ее принести мне тыковку. А то боязно стало на бахчу ходить, вдруг опять западня?

- Я ни черта не понимаю! – воскликнул Медведь.

Виверна поднял руку в знак согласия.

- Да уж, положеньице.

- Он ведь добрый, верно? – спросил Михаил. – Просто выглядит страшно, но на самом деле все тот же Рохля, учивший меня стрелять из лука.

- Лучше и не скажешь.

- Так в чем вопрос? – оживился юнец. – Пусть возвращается в усадьбу!

Среди охотников пошел громкий ропот, боярин вытаращил глаза на сына и гаркнул:

- Да ты с ума сошел? А если кто прознает, какое чудище мы приютили? Князю доложат и все, поминай как звали!

- Согласен, - произнес странник. – Среди простого люда ему не место. Вот что, Рохля, до Пограничья по лесу доберешься?

Человек-волк кивнул.

- Отлично. Беги туда и жди нас, а потом все вместе пойдем в крепость. Наставник будет рад поработать со столь необычным образцом.

- Резать хоть не будут? – насторожился бедолага.

- Нет, конечно, ты что. В общем, если возражений нет…

- Как это нет? А тыкву мне кто возместит? Полбахчи попортило, чудо хвостатое.

- Ну, про полбахчи преувеличиваете, - улыбнулся Андрей. – Давайте так договоримся: вы Рохлю отпускаете с миром, а Виктор с вас денег не возьмет за избавление от вредителя. То на то и выйдет.

- А чего опять Виктор? – насупился наемник. – Ты предложил – ты и не бери! А я от своей доли отказываться не собираюсь!

- Во-первых, я бы и так не взял. Во-вторых, мне кое-кто должен. Лысый такой, раскосый, с бородкой вокруг рта. Не видел случаем?

- Ладно! – Виверна махнул рукой и отвернулся. – Теперь мы в расчете, и в следующий раз пощады не жди!

- Как пожелаешь.

- Ну, мне идти-то можно? – робко спросил полуоборотень.

Андрей вопросительно взглянул на Медведя. Тот закатил глаза, покачал головой, но все же произнес:

- Можно. И чтобы лапы твоей тут больше не было!

Рохля немедленно скрылся за деревьями, пока никто не передумал, а отряд отправился восвояси. Взойдя на холм, они увидели подозрительное оживление – у ворот собралась большая толпа и кого-то обступила со всех сторон. Протолкнувшись через тихо молящихся крестьян и причитающих баб, Андрей увидел сидящего на сырой земле мужичка в окровавленной рубахе. Он был бледен как снег, вытаращенные глаза незряче уставились на носки истоптанных ботинок.

Аскет присел рядом, тряхнул незнакомца за плечо и тихо спросил:

- Что случилось?

Мужчина словно кукла медленно повернул голову и выпалил страннику прямо в лицо:

- Упыри! На Придорожье напали упыри!

«История ладинских вампиров (далее В.) началась всего триста лет назад, хотя в остальной Артане сия нежить известна испокон веков. Причиной столь длительной отсрочки малоприятного знакомства стала удаленность острова от материков и торговых путей, да и само появление В. в Ладине можно считать чистейшей случайностью. Конечно же, местные колдуны и ведьмы и раньше поднимали простейшую кровоядную нежить, больше известную как упыри, но она отличалась беспробудной тупостью, хрупкостью, быстро разлагалась без постоянной подпитки и сгорала на солнце как пух в горне. 

Высшие же В., особо подчеркну, дневного света не боятся, ибо оный для них не смертелен, если, разумеется, не носиться летом нагишом под полуденным светилом. При соблюдении правил безопасности и добротной защите от прямого воздействия лучей, ничего страшнее ожога живой мертвец не получит. Поэтому-то кровососы предпочитают так называемые саваны – наглухо запахнутые длиннополые белые плащи с черными подбоями и очень глубокими капюшонами.