Оные катапульты стояли на вращающихся кругах и могли разить в любую сторону. Если же налетчиков не пугали смертоносные устройства, и они отваживались подойти ближе, то из-за стенных зубцов их встречали меткие стрелки. Если же супостат каким-то чудом подбирался вплотную к воротам, его угощали кипящей смолой из громадных подвесных котлов, в которых можно наварить каши на весь стольный град, да еще окрестным деревням останется.

Недаром Пограничье считалось неприступной цитаделью, а жили здесь в основном военные с семьями да ремесленники. Первые обосновались под южной стеной, поближе к некогда враждебной степи, где построили длинные казармы для простых бойцов и небольшие срубы для десятников и сотников. Вторым досталась северная часть: здесь теснились друг к дружке кузницы бронников и оружейников, артели лучников, конюшни и трактиры.

Особняком стояли храм, лекарня, библиотека и школа. Рынка как такового не имелось – оплаченные казной припасы везли обозами из Придорожья, а проезжим купцам было не до торгов – на таможенный досмотр и уплаты пошлин и так тратилось непростительно много времени, а у них каждый час на счету. Крестьяне же в округе не селились – места дикие, у леса не отвоеванные, и потому весьма опасные даже с белокаменной громадой под боком. Тварь-то из-за дерева выскочит, голову откусит и растворится в ночи, только видели. А дружина пока коней запряжет, пока прискачет… А внутри стен не то, что на огород места нет – единственная клумба и та перед управой, а все остальное – утоптанная копытами и тяжелыми сапогами земля, за сотни лет превращенная почти что в камень, не раскисающий и в самый сильный ливень.

Перед вратами скопилась небольшая очередь. Покидающих Ладин как правило быстро обыскивали на контрабанду и отправляли со Светом восвояси, а вот въезжающих досматривали долго и тщательно. Когда двое бородатых дружинников в кольчугах и остроконечных шлемах добрались до турца, Андрей неожиданно пришел в себя и, взяв Веру за руку, слез с телеги.

Ответив кивком на приветствия воинов, аскет направился прямиком в город. Виктор поспешил следом, но его так просто пускать не собирались. Загородив охотнику путь, дородный вояка с блестящим копьем строго спросил:

- На кой явился, Виверна? Работы нет, у нас все спокойно. Опять пьянствовать и дебоширить надумал?

- Да ладно тебе, начальник!

- Не ладно! Хватило нам прошлого раза. Убирайся, покуда голова цела!

- Он со мной, - устало сказал Андрей. – Озорничать не будет, обещаю.

Мужчина вздохнул и нехотя произнес:

- Проходи, очередь не задерживай. Господину страннику верю, но все равно за тобой пригляжу, так что не расслабляйся.

Наемник скорчил гримасу, предварительно отвернувшись, и поскакал за ворота.

Пограничье встречало гостей непривычной тишиной. Нет, не кладбищенской или замогильной, но в сравнении с любым другим городом здесь было слишком тихо. Купцы предпочитали помалкивать, лучники на стенах спокойно несли дозор, детвора не бегала с воплями по улицам, давно привыкшие к чужакам собаки не кидались с лаем на всех подряд.

С первого взгляда становилось заметно, что каждый в этой крепости четко знает свое место и дело. Воеводы не рвали глотки, дружинники не бегали впопыхах туда-сюда, немногочисленные посетители трактиров вели себя тише воды ниже травы, ибо буянить в городе, до отказа набитом суровыми вояками, мог только Виверна, да и то с переменным успехом.

Андрей сразу взял вправо и шагов через сто оказался у неприметного трактира с двухъярусной кроватью на вывеске, под названием «Два Яруса». Внутри за длинными столами сидели пять усталых дружинников, клюющих носами над кружками с медовухой. Хозяин заведения – худощавый мужчина средних лет с обширной залысиной, окруженной остатками темных волос – отгонял вездесущих мух от стойки, ловко орудуя грязной тряпкой. При появлении посетителей он приветливо улыбнулся и махнул свободной рукой.

- Андрей! Как жизнь? Паршивенько выглядишь.

- Что есть – то есть, - буркнул странник. – Три комнаты до утра, пожалуйста.

- Может, в лекарню пойдешь? – забеспокоился Виктор.

- Все в порядке. Отдохну и завтра буду как новенький.

- Поешь хоть?

- Не хочу, попощусь немного. А вы кушайте, не стесняйтесь, - аскет положил на стойку стопку серебряных монет. – Если Вера захочет погулять – покажешь ей город, только смотри ни во что не впутай, усек?

- Эй, я в няньки не подбивался!

- И не вздумай дебоширить, я за тебя поручился.

- Ты меня слышишь вообще?

Но Андрей заскрипел старой лестницей и ни разу не обернулся, несмотря на все возражения спутника.

- Замечательно! – Виверна облокотился на стойку и подпер щеку ладонью. – Следи за ней, сопли вытирай… Мил человек, дай-ка яишенки с лучком и чарку доброго пивка.

- А девочке?

- Девочка, а тебе? – Виктор легонько пихнул сироту плечом, но та ничего не ответила, смотря перед собой отрешенным взглядом. – В общем, ей то же самое.

- И пиво? – удивился трактирщик.

- Что? Нет, конечно! Чаю или молока, что там дети пьют…

Свиной жир бодро зашипел на широкой круглой сковороде. Мелко покрошив лук, хозяин бросил его на раскаленное железо, обжарил до золотистой корочки и разложил по тарелкам. Вскоре к нему присоединилась глазунья с тертым сыром. От непередаваемого запаха у всех посетителей заурчало в животах – даже у тех, кто успел их хорошенько набить.

- Царская яишенка, - похвалил наемник, макая свежий хлеб в смесь желтка с плавленым сыром и уписывая за обе щеки. – Эй, налетай!

Вера не шелохнулась, продолжив сидеть с каменной маской вместо лица, словно перед ней поставили пустое блюдо.

- Будешь упрямиться – сам съем. Я не Андрей, цацкаться с тобой не собираюсь.

Быстро расправившись со своей едой, Виверна без зазрения совести отобрал у ребенка тарелку и схарчил все подчистую, аж за ушами трещало.

- Поняла? – Он икнул и отхлебнул холодного пива. – У меня порядки простые: кто успел – тот и съел.

Сирота молча встала и направилась к выходу.

- Ты куда? Обиделась что ли? Так я еще закажу! А ну вернись, кому сказал!

Ответом стал хлопок двери. Наемник ругнулся, допил залпом пенный напиток и бросился вдогонку, пробурчав под нос:

- С этими бабами одни неприятности: хоть в молодости, хоть в старости.

Трактирщик понимающе кивнул ему вслед.

Солнце едва коснулось верхушек деревьев, но из-за высоких стен в городе воцарился полумрак. Бронник неторопливо работал клещами, латая порванную на плече кольчугу, оружейник раскладывал молоты по полкам, готовя кузницу к ночи, знахарь негромко зазывал купить со скидкой зелья от бессонницы.

Вера брела по узкой улочке, краем глаза наблюдая за длинным рядом лавок и мастерских с разнообразными вывесками, но ни одна из них не пробудила в девочке любопытства, хотя она была в столь большом селении впервые.

- Долго дуться будешь? – спросил Виктор, поравнявшись с беглянкой. – Заплачь еще, рева-корова.

Сирота не сказала ни слова, даже голову не повернула, и это молчание раздражало пуще самого громкого рыдания.

- Ну, хочешь леденец куплю или пирожок?

Ноль внимания. Виверна шумно выдохнул и сунул руки в карманы.

- Ладно, прогуляемся, подышим свежим воздухом – и в трактир. Договорились? Не вынуждай тащить тебя силой.

- Извините! – раздался позади встревоженный детский голосок. – Простите, пожалуйста!

Спутники обернулись и увидели перед собой упитанного мальчишку лет восьми-девяти с растрепанными русыми волосами. Он носил короткие штанишки с подтяжками и белую рубаху, босые ноги почернели от пыли.

- Ты кто такой? – учинил допрос наемник.

- Константин, - важно заявил малец. – А для друзей и мамы – Костик.

- Костик? – Виктор усмехнулся. – Скорее Пухлик.

Мальчуган смерил обидчика не по годам суровым взором и с достоинством ответил:

- Такой большой дядя, а малышей обзываете. Не стыдно?

- Поучи меня еще, нахаленок.

- А вот и поучу, - Костик скрестил руки на груди. - Мой папка – десятник в дружине. Одно слово – и вылетите из города как стрела из копьемета.