Мэри гордо вскинула голову.

— Мы с Йэном встретились в Карлайле.

— Мэри — близкая подруга Виктории Торн, дочери герцога Карлайла, — прервал ее Йэн. — Я ездил в Карлайл вручить лошадь, которую муж Виктории купил ей на день рождения. Я решил доставить подарок лично, поскольку эта пара — мои друзья.

— Карлайл… — Граф задумчиво нахмурился. — А ваша семья, стало быть…

Мэри задрала нос еще выше.

— Фултон. Мой отец много лет — до своей недавней кончины — служил викарием в Карлайле. — И Мэри сглотнула комок, подступивший к горлу. Она не желала выказывать слабость перед этим человеком.

— Дочь викария?

Барбара зажала рот изящной ладонью и ошеломленно уставилась на Йэна. Граф совсем помрачнел.

Затянувшееся молчание прервал Йэн:

— Если не возражаете, отец, я хотел бы устроить Мэри в ее комнате, пока она не подверглась еще большим оскорблениям. У нас был очень длинный день, и она устала.

Мэри мысленно поблагодарила мужа. Да, она устала, а оказанный ей холодный прием оказался куда более болезненным, чем можно было предположить.

— Пожалуйста, спроси миссис Морган, приготовила ли она комнату для моей жены, — обратился Йэн к кузине.

Та замотала головой.

— Йэн, я…

В этот момент раздался уверенный голос:

— Приготовила, господин Йэн! И как вы просили, я поместила вашу жену в комнату рядом с вашей спальней.

Мэри обернулась и увидела пышущую здоровьем пожилую женщину, одетую во все черное, за исключением ослепительно белого фартука. Когда их взгляды встретились, женщина ослепительно улыбнулась.

— И позвольте сказать, сэр, я счастлива видеть вас дома с женой! Это самый радостный день в моей жизни!

Наконец, подумала Мэри, кивая в ответ, хоть одно приветливое лицо.

— От всей души благодарю вас, миссис Морган. Я рад, что хоть кто-то счастлив. — Йэн улыбнулся.

— Я счастлива, не сомневайтесь! — Женщина подошла к Мэри и почтительно поклонилась. — Если вы пойдете со мной, миледи, я покажу вам вашу комнату.

Мэри робко улыбнулась ей и на мгновение прикрыла глаза, чтобы удержать навернувшиеся слезы. После огромных усилий сохранить хладнокровие в такой напряженной обстановке от доброты этой женщины она чуть не расклеилась. Но Мэри Фултон не позволит никому увидеть, как сильно она оскорблена, не доставит новым родственникам подобного удовольствия!

— Если не возражаете, отец, я тоже поднимусь в свою комнату.

Не дожидаясь ответа, Йэн взял жену под руку, и они вышли из комнаты вслед за миссис Морган. Вернувшись в холл, они поднялись по широкой лестнице. От верхней площадки, устланной ковром, в разные стороны вели два коридора. Они свернули налево.

Массивная мебель, темные занавеси, портреты суровых предков на стенах — какой мрачный дом!

Вскоре домоправительница остановилась перед одной из дверей, открыла ее и отступила.

— Это будет ваша комната, миледи. Мэри вошла первой. Комната была ярко освещена, кровать приготовлена к ночи. Мэри с изумлением смотрела на пышную обстановку. Здесь, как и везде, мебель была массивная, но белая, с золотыми инкрустациями. Голубое парчовое покрывало на постели гармонировало с рисунком обоев — золотыми веточками плюща на голубом фоне. Ковер — кремовый с голубым, кресла обиты кремовой парчой. Золотые шнуры с кисточками удерживали голубые, с рисунком цвета слоновой кости, шторы.

Но не изысканность спальни ошеломила Мэри. Эта комната очень сильно отличалась оттого, что она успела увидеть в мрачном доме.

— Прекрасно, не правда ли? Эта комната и моя, — Йэн показал на дверь, ведущую в соседний покой, — две из немногих, которые моя мать успела обставить по своему вкусу.

— Ваш багаж распакован, миледи, — сообщила миссис Морган. — Если желаете, я пришлю горничную мисс Барбары. Она поможет вам раздеться.

Мэри решительно замотала головой. Не хватало еще, чтобы ей прислуживала горничная той женщины! Она вполне может позаботиться о себе сама.

— Нет, благодарю вас, в этом нет необходимости.

— Что-нибудь еще желаете, миледи?

— Нет, я уверена, что со всем справлюсь.

Большое вам спасибо, — рассеянно ответила Мэри, думая о том, что скоро останется с мужем наедине.

— Господин Йэн?

— Спасибо, миссис Морган. Мне ничего не нужно. Еще раз благодарю вас за помощь.

Экономка присела в реверансе и удалилась.

Мэри стояла в нерешительности. Йэн заступился за нее перед родственниками, и это воодушевило ее, но теперь, когда они остались одни, он снова казался сдержанным и далеким. Сколько же еще пройдет времени, прежде чем они снова станут настоящими мужем и женой?

Он заговорил по-светски учтиво, лицо не выдавало никаких чувств:

— Утром мы позаботимся о горничной для тебя и обо всем другом, что может понадобиться.

— Но я не…

— Ерунда! Тебе нужна горничная. — Лишь сейчас Йэн взглянул на нее. — Мэри, я понимаю, каким тяжелым был для тебя этот вечер, и могу только извиниться за грубость моей семьи.

— Это не твоя вина. Ты за них не отвечаешь…

— Я могу только надеяться, что ты действительно так думаешь!

— Я никогда не обвиню тебя за поведение твоего отца и кузины. Ты защитил меня, Йэн. Что еще ты мог сделать?

Мэри положила голову на его плечо и, почувствовав, что он затаил дыхание, взглянула на него. Его глаза были закрыты, лицо застыло, руки вытянуты и крепко прижаты к бокам. Он стоял так, казалось, вечность, затем медленно взял ее за плечи и, осторожно отстранив от себя, целомудренно поцеловал в висок.

— Мэри, у нас был тяжелый день. Ты устала. Я оставляю тебя, чтобы ты могла отдохнуть.

Она не успела сказать и слова, как он быстро вышел, и дверь между обеими спальнями плотно закрылась.

Утром Мэри надела лучшее из своих повседневных платьев. Она не могла надеть розовое вечернее, а дорожный костюм отчаянно нуждался в чистке, к тому же он совершенно не подходил для дома. Темно-зеленое платье с кремовым кружевным воротником казалось довольно потрепанным среди окружающей ее роскоши, но она не позволит себе переживать из-за этого. Никакая, пусть даже самая дорогая, одежда не поднимет ее в глазах новых родственников.

Мэри уже собиралась покинуть свою комнату и попытаться найти дорогу в столовую, когда в дверь постучали. Повернув ручку, Мэри обнаружила в коридоре Йэна.

Он вежливо поклонился.

— Позволь проводить тебя к завтраку. Мэри закусила губу и кивнула, не зная, как разговаривать с ним. Почти всю ночь она пролежала без сна, размышляя о, казалось, безвыходной ситуации. Чем все это кончится?

Йэн учтиво предложил ей свою руку, и ее сердце забилось быстрее.

— Надеюсь, ты хорошо спала?

— Да, прекрасно, спасибо.

— Я рад. Тебя ждет достаточно трудностей, и лучше встретить их отдохнувшей.

Мэри пристально взглянула на мужа и увидела искреннюю озабоченность в его глазах. Похоже, он тревожится за нее!

Когда они подошли к лестнице, Йэн кивнул на правый коридор и тихо сказал:

— В южной части этажа — комнаты моего отца. Думаю, тебе не стоит ходить туда. Отец ревностно оберегает свое уединение.

Мэри взглянула в темный коридор, не увидела ничего, кроме сумрачных теней, даже сейчас, при свете дня, и покачала головой.

— Не могу представить, что у меня возникнет такое желание.

Они спустились в холл, пересекли его и прошли в комнату, которая оказалась предназначенной для завтрака. Она тоже была отделана в мрачных тонах: травянисто-зеленом и темно-красном, почти багровом. Стол и огромный резной буфет из темного ореха были прекрасны, но громоздки. Мэри взглянула на задернутые бархатные зеленые шторы и подумала, что дневной свет был бы здесь очень полезен, но не сочла себя вправе заявить об этом.

Когда Мэри и Йэн подошли к накрытому столу, за их спинами раздался женский голос. К ним направлялась Барбара. Ее темно-серое платье, очень просто сшитое, безо всяких украшений, тем не менее, было из шелка самого высшего качества. Темные волосы, как и вчера, уложены в аккуратный и элегантный узел. Красивая женщина, с очень выразительными темными миндалевидными глазами, разве что слишком серьезная для своих лет. Мэри была уверена, что Барбаре не больше двадцати пяти.