– Она очень похожа на тебя.

– Да, и надеюсь, у нее будет совсем другое детство и совсем другая жизнь… Ладно, пойдем ужинать.

Ужин, приготовленный заботливой Даной, действительно еще не остыл. Шагэ проворно накрыла на стол, достала из шкафчика бутыль явно дорого вина с запечатанной сургучом пробкой и, подав ее Кинту, сказала:

– Открывай, мне сегодня стоит выпить, подожди, – Шагэ повернулась спиной к Кинту, – ослабь пожалуйста шнуровку… ну же, Кинт, ты что, стесняешься?

Кинт протянул руку и дернул за конец кожаного шнурка, развязав узел шнуровки атласного корсета.

– Спасибо, – Шагэ глубоко вздохнула.

Кинт свернул с пробки сургуч, открыл бутыль, наполнил бокал Шагэ, а свой налил лишь до половины, прокомментировав:

– Я вино не очень…

– Ну, шанта нет, извини, – Шагэ улыбнулась, – давай уже ужинать, не знаю, как ты, а я очень голодна… Да! Там, в ремесленном квартале, на что ты рассчитывал?

– То есть?

– То и есть, ты один, а их…

– Шестеро вроде.

– Именно! Ты что, совсем не боишься умереть?

– Боюсь, успокаивает одно – если умру я, терратос не потеряет ничего, а если умирают такие как те, в гостинице, то у твоей дочери, к примеру, возможна другая жизнь, – ответил Кинт и придвинул к себе тарелку.

Ужинали молча, Кинт очень быстро расправился с тушеными овощами и двумя внушительными кусками оленины, запил вином, опустошив залпом свой бокал, стал охлопывать себя по карманам и осматривать интерьер.

– Нравится? – спросила Шагэ.

– Да, неплохо… уютно.

– Скажи Кинт, а тебе, тебе что, никогда не хотелось иметь свой дом и спокойно жить?

– Это ты к чему?

– К тому, что я тебя знаю достаточно давно, и все это время ты играешь со смертью, куда-то скачешь, кого-то убиваешь.

– Ты решила поговорить по душам?

Шагэ выпрямила спину, глубоко вздохнула в попытке привлечь внимание Кинта к декольте, промокнула губы салфеткой, впрочем, попытка удалась…

– А что? Тебе не помешает поговорить, Кинт Акан, – Шагэ опустила ладонь на руку Кинта и очень, очень выразительно на него посмотрела, – может, и не только поговорить.

Кинт поднял ладонь Шагэ над столом, рассматривая изящное, тонкой работы колечко на пальце…

– Ты очень привлекательная девушка, Шагэ, но ужин, только ужин… К тому же, у тебя есть поклонник! – Кинт улыбнулся.

– Не смеши меня, Кинт, этот мальчик не в моем вкусе, а вот на счет тебя… честно, я была бы тебе хорошей женой, Кинт.

– А я был бы тебе плохим мужем, – Кинт достал трубку и показал ее Шагэ.

– Кури, – разрешила она, – я потом проветрю.

– И если ты не забыла…

– Помню, помню, у тебя есть невеста – милая Сэт… Сэт Григо.

– Была. Давай сменим тему? – Кинт выдохнул дым к потолку.

– Давай, о! Это очень дорогой табак, – повела носом Шагэ, решив действительно сменить тему, потому как во взгляде Кинта что-то резко изменилось, взгляд стал тяжелым и наполнился какой-то глубокой тоской, но на короткое время, на мгновение, но Шагэ это заметила.

В воздухе повисли слои ароматного табачного дыма и тишина, неловкая тишина, попытки разговорить Кинта Шагэ оставила, ну и Кинт, выкурив трубку, поблагодарил хозяйку за ужин и стал собираться…

Одноколейник пронесся через весь город, вспарывая ночную тишину и спокойствие богатых кварталов громким звуком двигателя, словно загнанный секач с утробным похрюкиванием. И через полчаса остановился у ворот фермы, которые, тоже услышав приближающийся звук мотора, уже вышел открывать отставной гренадер.

– Как тут, спокойно? – заглушив двигатель, поинтересовался Кинт.

– Да, все спят уже.

Кинт закатил в сарай одноколейник и прошел в домик для прислуги, куда спустя пять минут, вернулся и Гиро.

– Поужинаете? – поинтересовался Гиро и кивнул на сковороду на очаге.

– Спасибо, я уже поужинал… ложитесь спать, Гиро, сегодня я сам подежурю ночью.

– Эм…

– Ложитесь, – Кинт закрутил фитиль лампы, висящей на балке, так, что тусклый желтый свет чуть освещал комнатку, затем присел у окна, выложив на стол пистолеты.

– Ну нет, – Гиро было улегся, но увидев пистолеты, сел на топчане, протянул руку и взял стоящий у стены карабин, – я с вами подежурю… мы кого-то ждем?

– Возможно…

– Тогда, я разбужу ребят?

– Не нужно, если что, то сами проснуться, они знают, что делать…

Но никто не приехал брать ферму штурмом, ночь прошла спокойно, и Кинт решил, что секретарь городского совета сделал правильный вывод из намеков, пусть и весьма радикальных. Однако, на всякий случай, в контору Кинт отправил обоих наемников. Сарт на рассвете ускакал на телеграф, а Гиро, по просьбе Кинта съездил в город и привез утренних газет, от которых еще пахло типографской краской. Утро было пасмурным и прохладным, поэтому, прихватив газеты, Кинт растопил котел в подвале дома, поднялся в свою комнату, где дождавшись, когда из крана побежит горячая вода, наполнил большую медную ванну и, забрался в нее, решив почитать газеты…

Местная передовица ничего особого не сообщала, за исключением небольшой жандармской сводки о том, что в ремесленном квартале после непродолжительной перестрелки сгорела гостиница и еще пяток заброшенных халуп. А вот «Вестник терратоса» не скупился на новости, о странных арестах высокопоставленных чиновников или уважаемых аристократов, инициированных тайной жандармерией по всему терратосу. Даже совет гильдий никак не мог повлиять на решительные действия инспекторов тайной жандармерии при поддержке солдат охранного корпуса. Аресты шли весь вчерашний день и ночь, обыски закончились лишь под утро…

– Началось! – Сарт ворвался в комнату к Кинту без стука и замер, повернувшись к открытой двери в ванную.

– Не делай так больше, – Кинт снял курок револьвера со взвода и опустил его на табурет рядом с ванной, – я уже из газет понял, что началось…

– Для тебя вот, – Сарт вытряхнул из бумажного пакета на стол телеграфную ленту.

– Так читай, – Кинт выбрался из ванны и стал вытираться полотенцем.

– … одной из боевых групп и Рузье удалось уйти… есть предположение, что появятся в Латинге… я прибуду, как только смогу, Морес… – прочитал Сарт.

– Все? – Кинт нахмурился.

– Все.

– Плохо, – Кинт нагишом быстро прошел к шкафу, достал походный баул, вытряхнул его содержимое на кровать и стал одеваться, одеваться в простую и удобную одежду, – скачи в контору, Шагэ отпусти домой, скажи, что она уволена.

Кинт подобрал с кровати один из тугих кошельков и бросил его Сарту, потом подумал и бросил еще один, со словами:

– Вот, отдашь ей, скажешь, что это подарок ее дочери. Дирр и Оллэ пусть возвращаются сюда.

– Понял, – развернувшись на пятках, Сарт выскочил из комнаты и побежал по коридору.

– Что же ты, Морес Таг… – с досадой вслух сказал Кинт, затягивая ремешки портупеи с пистолетами, – ведь я же говорил, что надо сначала брать его…

Из картонной коробки, что Кинт вспорол ножом, на стол посыпались пистолетные патроны армейского калибра, которыми он стал снаряжать дюжину магазинов к пистолетам, затем, шесть из них размесились в подсумках портупеи, другие шесть он рассовал по карманам кожаной жилетки и накинул ее поверх льняной рубахи. Потом Кинт сходил в сарай, где стоял одноколейник, забрал оттуда ручной картечник и принялся его снаряжать, выставив на стол коробки и мешочки со всякими стрелковыми принадлежностями… картечник, конечно, оружие мощное, но вот перезарядка – вычистить каждый из шести стволов, выбить капсюль, запрессовать новый, затем отмерить порох, запыжевать, отмерить картечь, опять запыжевать… Кинт все делал на автоматизме, периодически поглядывая в окно, что выходило на поля к югу от фермы. Появилось какое-то дурное предчувствие и отзывалось оно уже знакомым шумом в ушах и вкусом металла на языке. Затем Кинт поднялся на чердак и отнес туда ящик с охотничьей винтовкой, которую успешно испытал на днях Сарт.

До обеда ничего необычного не происходило, Кинт даже успел перекусить остатками вчерашнего ужина наемников и Сарта. Город жил свой жизнью, соседи-фермеры выгнали стада на луга к югу от Латинга, по дороге проезжали повозки, разве что погода – с утра очень пасмурно и вот-вот снова зарядит дождь. Дирр по прибытию из закрытой на замок конторы был проинструктирован Кинтом и томится на чердаке сарая с армейским карабином в обнимку. Сарт и два инспектора тайной жандармерии местного управления укатили с проверкой на станцию воздухоплавания, проверка надуманная, но было необходимо как-то контролировать прибывающие с юга дирижабли и скреверы. Оллэ по прибытию из конторы был назначен вестовым и отправлен на железнодорожную станцию с запиской для господина Тьетэ, Кинт не был уверен, что Тьетэ бросится выполнять просьбу неизвестно откуда появившегося основателя службы охраны треста, но перекрыть и контролировать станцию была острая необходимость. Рузье выкрутился, избежал ареста… Кинт достаточно хорошо знал этого человека, а также ему были известны его возможности и, несмотря на возраст, умения и навыки. Рузье опасный человек, хладнокровный, умный и расчетливый противник, и что-то подсказывало Кинту, что Рузье его просчитал, просчитал как предателя…