Несколько секунд он пытливо всматривался в нее, потом его лицо разгладилось.

— Так ты все-таки заметила, что я неравнодушен к твоим чарам? Ты все время прикидывалась такой холодной, как снежная королева.

— Я совсем не снежная. И не королева.

С этими словами Морин быстро обняла Алана за шею. И тут же испугалась. Но было уже поздно. Алан обхватил ее лицо ладонями и, приподняв, внимательно посмотрел в ее испуганные, широко распахнутые глаза, а затем наклонился и нежно прикоснулся губами к ее губам.

Он покрыл поцелуями ее лицо и шею, а когда она застонала от удовольствия, одним движением подхватил на руки и опустил на скамью.

— Сюда может прийти кто-нибудь еще? — спросил он быстро.

— Некому, все давно разъехались, — ответила она недоуменно.

— А Келли с Доном?

— Вряд ли, — тихо сказала Морин. И сама удивилась своему спокойствию. Боль затаилась где-то глубоко в сердце, а голос ее даже не дрогнул.

— Да, ты, конечно, права, — усмехнулся Алан. — Им сегодня не до того. Это хорошо.

Он снова поцеловал Морин — сначала нежно, потом все более страстно и нетерпеливо. Ее губы послушно приоткрылись, отвечая на поцелуй, дыхание перехватывало. Она чувствовала, как колотится ее сердце, и ощущала быстрый стук его сердца у своей груди.

— Где у этого платья пуговицы? — Он говорил шутливо, но голос был глухой и задыхающийся.

— Его можно снять через голову, — пробормотала Морин, вздрагивая от ожидания.

Но Алан медлил. Он снова заглянул ей в глаза, словно пытаясь прочесть в них ответ на какой-то свой вопрос.

— Я хотел тебя с того самого момента, как увидел тогда, на перроне. Но я и сам не ожидал, что буду хотеть тебя так сильно. Все эти дни стали для меня сплошной пыткой. А после того поцелуя в пещере ты вообще отдалилась. С тобой невозможно было остаться наедине.

И к тебе невозможно было приблизиться. Ты сразу же пряталась за сестру, за тетку, еще за кого-нибудь. А держалась так надменно, так величественно; улыбалась так холодно и равнодушно… ты даже не представляешь, как мне хотелось потушить губами эту улыбку.

— Не так уж ты стремился ко мне приблизиться, — негодующе ответила Морин. — Только бросал изредка взгляды. Ты все время болтал с какими-то женщинами и даже не пытался заговорить со мной.

— Я боялся, что не выдержу и поцелую тебя при всех. Мне все хотелось проверить, действительно ли твои губы такие сладкие или это мне только показалось тогда там, в пещере.

Алан целовал ее снова и снова, заставляя забыть обо всем на свете. Морин таяла под его поцелуями и прикосновениями, растворялась от удовольствия, такого необычного и острого в своей новизне. Читая книжки о любви, она всегда считала, что чувства любовников в них сильно преувеличены. Общение с Тоби только утвердило ее в этом мнении, и потому Морин совершенно не ожидала от себя такой бурной реакции на ласки Алана.

Каждое его прикосновение заставляло ее содрогаться от наслаждения, каждый поцелуй отзывался дрожью во всем теле. И она с таким же наслаждением прикасалась к нему — к его широкой выпуклой груди, крепким плечам — и слушала его прерывистое дыхание, опалявшее ее.

Морин неуверенно дотронулась до верхней пуговицы на его рубашке.

— Ты можешь снять ее, — сказал он, наблюдая за ней из-под полуопущенных век.

Ее непослушные пальцы с трудом расстегнули мелкие пуговицы, и ладони коснулись его обнаженной груди. Морин ласкающим движением провела по ней руками, дотронулась губами до маленького темного соска и почувствовала, что он затаил дыхание.

— Нравится? — спросила она неуверенно, поднимая к нему лицо.

— Да, — хрипло выдохнул он, запуская руки в ее длинные густые волосы. — Я мечтал сделать это с момента нашей первой встречи. Мне снилось, что я лежу, обнимая тебя, и твои шелковые волосы струятся по моему телу. Ты доверяешь мне?

Морин подняла голову. Его серые глаза смотрели требовательно и жестко.

— Ну, — проговорил он. — Отвечай честно. Доверяешь?

И она вдруг поняла, что доверяет. Что никогда не зашла бы так далеко в своих отношениях с ним, если бы в глубине души не была уверена в том, что он не причинит ей зла.

— Доверяю.

Морин кивнула, и Алан медленно стянул с нее платье, прикасаясь горячими руками к обнажающейся коже. Почувствовав на себе его взгляд, она замерла, тяжело дыша. В ушах грохотало — это стучало ее собственное сердце.

Мир вокруг нее кружился, и она растворялась в этом мире и в восхитительных ощущениях, которые дарил ей Алан.

Она не испытала боли, когда он вошел в нее. Все слилось в единой круговерти — его и ее стоны, движения, губы, руки. Морин никогда не думала, что это так прекрасно, что она способна на такое полное слияние с кем-либо.

А потом все кончилось.

— Я с удовольствием пролежал бы рядом с тобой до самого утра, — сказал ей Алан, обнимая ее за плечи. — Но, думаю, это будет не очень разумно.

— Наверное, не очень, — сонно пробормотала Морин, крепко прижимаясь к нему всем телом.

Ей было так хорошо и спокойно, и уютно лежать рядом с ним. Алан с улыбкой провел рукой по ее волосам.

— А если мы полежим так еще немного, то наверняка заснем, — сказал он. — Но я хочу поговорить с тобой. Ты уже решила, куда поедешь?

— Сначала к себе, в Дублин.

Он молчал, думая о чем-то. Морин не подняла головы, чтобы посмотреть на него. Им было сейчас очень хорошо — просто замечательно. Ей повезло, что ее самый первый сексуальный опыт оказался столь восхитительным; и в этом была заслуга Алана. Но хороший секс это все-таки не любовь. Алан был прекрасным любовником, но он не нуждался в Морин. Завтра, в крайнем случае, послезавтра, они расстанутся. И, скорее всего, никогда больше не увидятся. Через неделю у нее останутся только приятные воспоминания об этой ночи. Так стоит ли смотреть на Алана, вглядываться в его черты, пытаясь понять, о чем он сейчас думает?

— Оставь мне свой телефон, — внезапно сказал Алан. — Я буду в Дублине и позвоню тебе.

Морин заколебалась. А почему бы и нет, в конце-то концов? Он предлагает ей не свое сердце, а лишь пару приятных встреч. Почему бы и не повторить сегодняшнюю ночь? Но… нужно ли продлевать это знакомство?

Может быть, не стоит? Ради ее собственного спокойствия…

В этот момент Алан снова поцеловал Морин, и дрожь вновь пробежала по ее телу.

— Перестань, — попросила она жалобно. — Когда ты так делаешь, я совершенно не могу думать.

— Вот потому-то я это и сделал, — ответил Алан, и Морин почувствовала, что он улыбается. — Не ломай свою головку прямо сейчас. У тебя есть еще весь следующий день на размышления. А чтобы ты приняла правильное решение…

Приподнявшись на локте, он покрыл поцелуями ее лицо, шею, плечи, грудь, отчего все тело девушки затрепетало.

— Не хмурься, — добавил Алан мягко. — Еще одна встреча ничего не изменит; она не стоит столь долгих и сложных раздумий.

— Твои поцелуи — серьезные доводы, — сказала она полушутя. — Но не пытайся убедить меня в чем-либо с помощью поцелуя.

— Не буду. А вот ты вполне могла бы попробовать этот способ в будущем… — засмеялся Алан. — Уверяю тебя, он окажется действенным.

Тут он посмотрел на часы.

— Уже поздно. Пора расходиться. Завтра нам предстоит уборка и прощание с заночевавшими гостями. А вечером, кажется, заедут еще какие-то родственники?

— Да, со стороны Дона.

— Значит, еще одно мероприятие. Надо хоть немного выспаться.

Алан легко поднялся со скамьи и помог встать Морин.

— Надеюсь, мы все-таки повидаемся в Дублине? — спросил он, не выпуская ее руки из своей.

Морин понимала, что он думает лишь о мимолетной встрече, и ее сердце сжималось при этой мысли. Хотя, конечно же, так будет гораздо лучше для них обоих. А отказаться от еще одной ночи, подобной этой, было свыше ее сил.

— Повидаемся, — шепнула она, глядя в сторону.

Чуть склонив голову, Алан поцеловал ее быстро и крепко.

— А теперь пойдем, — решительно сказал он.