— Я заслужила небольшой перерыв, — устало вымолвила Николь. Ей бы сейчас оказаться на собственной вилле, в уютном будуарчике… И самое главное за тридевять земель отсюда! — Не возражаешь? — настороженно поинтересовалась она.

— Нисколько.

Николь налила в чашки густой дымящийся кофе, разглядывая украдкой лицо Генри. Только теперь, сидя прямо напротив, она заметила, как осунулся этот несгибаемый супермен, побледнел, вокруг глаз — паутина морщинок. Сказывается ночь, проведенная без сна в самолете, или…

— Ресторан открывается в полдень, а у вас уже все столики накрыты. — Генри не без одобрения поглядывал на безукоризненную сервировку и сияющие чистотой бокалы.

— Меня разбудили на рассвете, ничего другого не оставалось, как выйти на работу пораньше, — объяснила Николь, ожидая, что он спросит, кто же все-таки заставил ее проснуться так рано.

— Понедельник — сумасшедший день?

— Да нет. Самые тяжелые дни — вторник, четверг и суббота, когда на ланч приходят туристические группы человек по двадцать. В остальное время затишье. Дорога, ведущая к нам, вся в ухабах, и…

— Я почувствовал, когда ехал в такси, — проворчал Генри.

— …и людей не прельщает трястись в машине, лишь бы добраться сюда. Еще заходят отдыхающие из «Корсара» и случайные путешественники. В основном перебиваемся за счет немногочисленных групп туристов.

— Из Порт-Луи?

— Привозят многих с Родригеса и даже с Сейшел, иногда с Мадагаскара. Бывают романтики, помешанные на том, как вскарабкаться на Питон-Ривер-Куар. Не желаешь попробовать?

— Посмотрим, — уклончиво ответил Генри, расправляясь с гренками. — Похоже, твой дядюшка пустил свой бизнес на самотек.

— Верно. Он смолоду отличался богемными наклонностями, да так и не остепенился окончательно. На Маскаренских островах все располагает к расслабухе. Наш старенький битник был абсолютно счастлив.

— Но бизнес хоть немного окупается?

— Майкл практически не занимался рекламой и реставрацией помещений, поэтому, к сожалению, те, кто побывал у нас не жаждут вернуться. Питание здесь превосходное — Диана первоклассный кулинар, — но жилье, по правде, не на высшем уровне.

— А где вы размещаете гостей?

— В обычных коттеджах. — Николь показала рукой в сторону поляны, где в тени пышной тропической растительности затерялись незатейливые, но уютные домики. Украшенные живописными сводами имбиря, они излучали сказочное очарование.

— А сейчас есть постояльцы?

— Кроме меня и Дианы — ни души. Разве мы в состоянии конкурировать с «Корсаром»? Номера — люкс. И цены не повышают даже в разгар сезона, — добавила Николь со вздохом.

Он отодвинул пустую тарелку, вилку и нож.

— В жизни не пробовал ничего вкуснее!

— Приятно слышать.

— Спасибо тебе, теперь я почти оправился. — Он откинулся назад и лениво потянулся, словно породистый сытый хищник.

Когда Генри поднял руки, под поясом брюк обнажилась полоска смуглой кожи. Николь почувствовала предательское сердцебиение. У ее бывшего возлюбленного поистине атлетическое сложение и внушительный рост — шесть футов три дюйма.

— Ты приехала одна? — как бы невзначай поинтересовался Генри.

Николь вспыхнула. Заметил ли он? Возможно, но ему это до лампочки. Она глотнула горячий кофе. Одна? Намекает на Джонни? Небось думает, что она бросила младенца на попечение няньки и беззаботно греется на солнышке. Ладно, красавчик, боишься спросить в открытую — поиграем в слова.

— Одна? — простодушно переспросила Николь.

— С тобой нет мужчины?

Она широко распахнула глаза — теперь еще будем прикидываться непроходимыми тупицами?

— Какого мужчины?

— Ты с Джеймсом? — По интонации очевидно, как претит ему подобный расклад.

Николь с досадой фыркнула и отвернулась.

— Конечно нет.

Джеймс Освальд был главой компании, производящей спортивные товары. Николь сначала работала там в секретариате, затем стала референтом Джеймса, а незадолго до краха получила должность заместителя директора.

Джеймс Освальд был из тех парней, на которых всерьез можно положиться. Но с бизнесом у него не ладилось. Биржевые дельцы, за которыми стояла корпорация «Донэм — Хилл», обставили его в два счета. Так в жизнь Николь вошел Генри Донэм.

— Диана стряпает в одиночку или тебе тоже известны колдовские рецепты?

— Я у нее как подмастерье, Диана никому не доверяет составлять меню и готовить. И куда она запропастилась? — Николь взглянула на золотые часики. — Она пошла проведать сестру и взяла…

Взяла с собой Джонни, ему там всегда рады. Дети на Маврикии — святое. Николь не отважилась произнести этого вслух, добавила только:

— Думаю, вернется с минуты на минуту.

— Вам нужно быть шустрее, изобретательнее… Иначе окончательно прогорите.

Николь в отчаянии сжала кулачки так, что суставы побелели. Однако как странно: ему не свойственно увиливать, наоборот, он предпочитает действовать напрямик. Неужели чувствует себя виноватым, что не ответил на ее письма, не предложил помощи? И не может набраться храбрости попросить прощения?

— Между прочим, недавно один богач высказал пожелание купить «Причал».

— Он разбирается в гостиничном бизнесе?

— У него солидный отель в Южной Африке.

— Что привлекло его сюда?

— Понятия не имею. Диана уже предварительно договорилась обо всем. Он приезжал недели две назад, но я знаю только, что его зовут Ханс Рутберг. Чистокровный ариец, но во всем остальном — очень даже ничего.

— И что же, сделку можно считать совершенной?

— Почти. Мы должны были получить деньги месяц назад, но у Рутберга возникли какие-то трудности.

— Возможно, он передумал.

Николь пожала плечами.

— Не знаю. Уверяет, что все в порядке, звонит, проверяет, не появились ли конкуренты.

— А Диана его утешает?

— Да.

— Зря.

— Может быть, — безразлично отозвалась Николь.

Двинув локтем, он смахнул со стола нож, и, тот со звоном отлетел в сторону. Николь не надеялась на рыцарское поведение «каменного гостя», но все-таки с минуту подождала. Потом, не без раздражения, наклонилась сама….

— Не сомневаюсь, что ты с удовольствием разрезала бы меня на мелкие кусочки, — последовала саркастическая реплика.

Николь сочла, что лучше промолчать.

— А ты… изменилась, — задумчиво протянул Генри, медленно обводя ее глазами.

Последние три недели Николь каждое утро начинала с гимнастики и почти восстановила прежнюю стройность фигуры, но талия уже никогда не будет такой узкой.

— Я поправилась, ничего удивительного, не так ли?

— Нелегко соблюдать диету, работая в ресторане?

Да нет же, нет! — хотелось крикнуть ей. Господи, когда же он перестанет паясничать?

— И грудь у тебя стала полнее, — непроизвольно вырвалось у Генри.

Так, значит, она все еще волнует его, она прочла это в его мечтательном взгляде, различила в приглушенном звуке голоса.

Николь бессильно опустилась на стул. Какое сладкое ощущение! Но рассудок ее бил тревогу: однажды она уже поддалась демоническим чарам, а в результате — раскаяние, одиночество. Впредь отношения между ними будут исключительно деловыми, их прошлое — ужасная ошибка.

Она уже намеревалась попросить его воздерживаться от интимных высказываний, но тут заметила — Генри сам жалеет о своих нечаянных словах.

— Мы с Корой совсем заболтались, не уследили за временем.

Громкий голос так внезапно нарушил тишину, что оба они подскочили. На пороге стояла смуглая женщина лет пятидесяти в безукоризненно скроенном платье, ее иссиня-черные волосы были забраны в тугой пучок на затылке.

— Привет, Диана! — Николь улыбнулась, но сразу же озабоченно нахмурилась. — Где Джонни?

— Я уложила его спать на веранде. — Диана окинула внимательным взглядом импозантного «туриста». — Доброе утро, сэр…

— Взаимно. И поскольку я не чопорный британец, а бескомплексный янки, давайте без церемоний.

— Николь сделала для вас исключение, я смотрю, вы уже позавтракали? — Карие глаза Дианы светились ровным матовым блеском.