Закрыв дверь за Нэнси, она прислонилась к стене и повернулась к Аарону.

— Милые друзья.

— Ты тоже милая, — заявил он, уперевшись руками в стену у ее плеч. — Хочешь поставить блюдо в свой холодильник или возьмешь ко мне?

— У тебя в доме столько еды, но я с удовольствием поем здесь и верну посуду. — Было трудно говорить, когда он стоял так близко.

— А потом поедем домой?

— Аарон, ты усложняешь процесс прощания, — прошептала Памела, зная, что должна жить где угодно, только не в его доме.

— Я надеюсь сделать прощание невозможным, — ответил он, глядя на ее губы и пробуждая в ней желание поцеловать его.

Какой ущерб может причинить еще один поцелуй? Сколько раз она будет задавать себе этот вопрос? Она обняла Аарона за шею и наклонила его голову. Потом встала на цыпочки и коснулась своими губами его губ, а он порывисто поцеловал ее.

Его руки ласкали ее, он крепко держал ее и целовал, целовал, целовал. Страсть вспыхнула с новой силой.

Она прошептала:

— Это невозможно, но когда-нибудь я скажу «прощай» и уйду. Я обещаю…

— Не обещай того, что не сможешь выполнить. Я надеюсь помешать тебе, — прошептал он в ответ.

Он расставил ноги и подтянул ее к себе. Длинное, стройное тело прижалось к ней, а рука скользнула под свитер, стаскивая ее бюстгальтер и лаская груди.

Она застонала, прижимаясь к нему бедром и чувствуя, что тонет в своем желании, понимая, что минуту за минутой, поцелуй за поцелуем, он лишает ее воли к сопротивлению.

— Мы сейчас не у меня дома, — прошептал Аарон, поднимая голову. Из-под каштановых волос блестели зеленые глаза. — Выходи за меня, Мелли, — добавил он, и она задохнулась, как будто воздух исчез из ее легких. Она почувствовала боль, пульсирующую боль, словно ее ударяли. Не думай о том, что могло бы быть.

— Аарон, не настаивай. Если я скажу «да», это будет неправильно, — простонала она и поцеловала его, чтобы остановить его речи, которые искушали, и обещали, и рождали несбыточные надежды.

Они ласкали и целовали друг друга. Он взял ее на руки, и ее ноги обвились вокруг него — только одежда разделяла их тела. Внезапно Аарон замер, затем поставил Памелу на ноги, пересек комнату и встал к ней спиной. Кулаки были сжаты, и она слышала его шумное дыхание.

— Мы удачно выбрали время. Пришел парень, чтобы установить сигнализацию.

Она привела в порядок одежду, и в это время раздался звонок в дверь. Она рывком открыла дверь, перед ней стоял рабочий с ящиком в руке.

Через два часа, проверив сигнализацию, они взяли блюдо и поехали в госпиталь, чтобы навестить леди Хелену Рейхард.

Пока Памела разговаривала с леди Хеленой, Аарон нашел Мэтта Уолкера и о чем-то с ним беседовал.

Памела попрощалась с леди Хеленой, вышла из палаты и, увидев Аарона и Мэтта, подумала, что у них обеих, у нее и леди Хелены, хорошая защита, но как долго может это продолжаться? Аарон положил руку ей на плечи и прижал к себе.

— Я рад, что ты остановилась у Аарона, — сказал Мэтт, быстро взглянув на дверь палаты.

— Трудно представить, что мы в опасности. Леди Хелена — отважная женщина.

— Она не знает, что я тут, — тихо произнес Мэтт, но его голосе слышалась та же жесткость, что и у Аарона.

— Увидимся, — сказал Аарон, прощаясь.

Памела посмотрела на Аарона и заметила его пристальный взгляд, осматривающий площадь. Она оглянулась на дорогу и стоянку, люди прибывали и уходили. Она не видела ничего необычного, но все же чувствовала чье-то внимание. За ними все еще следят? Или у неё разыгралось воображение?

К концу недели нервы Памелы были истрепаны до предела. Ей очень хотелось принять предложения Аарона, и в то же время она по-прежнему считала, что пропасть между ними непреодолима. Она не могла спать и потеряла остатки аппетита. С каждым часом, который они проводили вместе, она любила его все больше. На прошлой неделе он возил ее на ранчо Блэков — это был длиннющий дом на продуваемой ветром равнине, покрытой кактусами и мескитовыми деревьями. Он летал с ней в Даллас и Хьюстон — там они ужинали и танцевали.

Его жизнь — это особняки, самолеты деньги. Ее мир состоял из провинциального городка в штате Техас, маленьких детей, школы и, вскоре, малыша. Все же, когда она была с ним, она забывала обо всем.

Она беспокойно бродила по спальне, уже одетая для ужина.

Глядя на корзины цветов в своей комнате, Памела, смеясь, говорила себе, что Аарон истощил все запасы Хэндли. Дважды на этой неделе она отправляла корзины в больницу и в дом престарелых.

Аарон флиртовал и дразнил ее. Когда они не целовались, он постоянно касался ее, держал за руку, играл с волосами, гладил по спине, пока в ней не разгоралось желание. Они постоянно появились вместе на публике, и все в Ройале знали, что они — пара.

Она посмотрела на закрытую дверь спальни, представила себе Аарона в большой постели и глубоко вздохнула. В безопасности или нет, но ей пора уезжать домой. Время шло и делало неизбежное прощание все труднее.

Она знала, что прощание будет. Ее решение относительно свадьбы не изменилось. Она любила Аарона. Но он не изменил ее мнение об их будущем ни на йоту. Они нравились друг другу, отношения были легкими, но для создания семьи и прочного брака требовалось нечто большее.

Памела дотронулась до бриллиантового кулона в форме сердца на шее, подняла и посмотрела на него. Он подарил ей это в День святого Валентина после ужина и танцев в Хьюстоне.

Аарон не был влюблен, пока не узнал, что станет отцом. Настоящая любовь не включается подобно лампочке.

Она вздохнула и застегнула платье. Еще один прелестный, волшебный вечер. Этот вечер станет еще одной дорогой жемчужиной в череде воспоминаний, которую она сможет сохранить, когда он уйдет.

С каждым днем Памела любила его все сильнее. Она обула черные лодочки и посмотрела на себя в зеркало, поворачиваясь, чтобы рассмотреть свой живот. Снова повернулась, глядя на бриллиантовое сердечко, сверкающее поверх черного платья. В зеркале виднелась уравновешенная счастливая женщина.

Она взяла маленькую черную сумочку и пошла вниз. Аарон появился у края лестницы и остановился, положив руку на перила, его взгляд медленно скользил по ней, лаская.

Он был в темном костюме, который подчеркивал его смуглую кожу и зеленые глаза, и выглядел невероятно красивым.

— Привет, красавчик, — медленно произнесла Памела, останавливаясь на предпоследней ступеньке и глядя прямо в его глаза.

— Привет, красавица, — весело ответил он, но его голос дрогнул, и страсть загорелась в глубине глаз. Он положил руку ей на талию и поставил ногу на ту ступеньку, где стояла она, бедро слегка прижалось к ее бедру. — Готова пойти поесть?

— Ужасно голодна, в самом деле.

— О, черт. Я думал, что мы можем сделать, чтобы быть еще более веселыми, — сказал он грудным голосом, который заставил её незамедлительно подумать о занятиях любовью.

— И что же? — прошептала она, не в силах контролировать свой голос.

— Мы могли бы заказать ужин сюда, — предложил Аарон и потянулся, чтобы погладить ее по шее. — Горячие поцелуи. Восхитительная ночь, любимая, дикая, страстная любовь. — Его рука спустилась вниз по ее спине на попку.

— Аарон, прекрати, — пролепетала она, мучаясь.

— Ты ответила мне, не думая. Почему нет, Мелли? Почему нет? Ты не хочешь целоваться?

— Да, — прошептала Памела и увидела пламя в его глазах. — Нет! — Она уперлась рукой ему в грудь, останавливая его. — Нет. Это не то, что мне нужно.

— Не то, чего ты хочешь?

— Правильно. Пошли ужинать, — сказала она, а ее сердце колотилось, и она хотела обнять его за шею и позволить ему отнести ее прямо в постель.

Она встретила очередной из его внимательных взглядов и была уверена, что он мог слышать стук ее сердца.

— Куда мы направляемся?

— На яхту моего брата в Галвестон.

Они полетели в Хьюстон, лимузин довез их до Галвестона, и они провели вечер на яхте его брата. Почти рассвело, когда они вернулись к нему домой в Сосновую Долину. Она была ослеплена и так влюблена, что светилась от счастья, но благоразумие говорило, что все это несерьезно и временно.