Вообще-то он был довольно-таки симпатичным мужчиной. Правда, нравился он в основном любительницам смазливых мордашек. Эмма же была поклонницей мужественной внешности. Однако Чака никак нельзя было назвать мужественным. Он был худым и нескладным — в восемнадцатом веке Чак считался бы эталоном красоты, но сейчас его субтильная фигура вызывала только сочувствие. Темные волнистые волосы, обрамлявшие его лицо, делали Чака похожим на херувима, а темные грустные глаза с поволокой придавали ему сходство с барашком, идущим на заклание. Кисти его рук с тонкими длинными пальцами должны были принадлежать женщине. То же касалось и его неправдоподобно маленьких ступней, обутых в лаковые туфли. От Чака всегда пахло фруктовой жвачкой и воздушным сладким рисом. И еще он писал дурные стихи и вечно клялся, что бросит это занятие, однако обещания, к сожалению, не выполнял.

В общем, Эмма, предпочитавшая встречаться с Мужчинами (с большой буквы!), оставалась холодна к его виршам и комплиментам, которыми он сыпал.

— Тебе чрезвычайно идет этот цвет, — сказал Чак вдохновенно. — Он тебя так освежает…

Эмма скептически улыбнулась.

— Я всегда ношу одежду серых тонов, но только потому, что считаю этот цвет практичным. Однако сказать, что он меня освежает, может только человек, который ничего не смыслит в моде. К тому же к концу дня я становлюсь одного цвета с моим пиджаком — от усталости моя кожа приобретает пепельный оттенок. Так что твой комплимент больше походит на издевку.

— Ты же знаешь, что я не имел в виду ничего подобного…

— Знаю. И только поэтому не обижаюсь.

Он наклонился к ней и, захлопав длинными пушистыми ресницами, тихо произнес:

— Я намерен пригласить тебя на свидание.

— А я намерена отказать.

— Как? В третий раз? — обиженно произнес Чак. — Это не по правилам.

— О каких правилах ты говоришь, в толк не возьму? — нахмурившись, спросила Эмма. Чак отвлекал ее от написания отчета, который непременно нужно было закончить сегодня, а до конца рабочего дня оставалось всего ничего.

— Если мужчина приглашает тебя на свидание, ты имеешь право отказать ему два раза, но на третий раз обязана принять приглашение, — назидательно произнес Чак.

— И кто придумал это глупое правило?

— Откуда мне знать… но оно существует и все ему следуют!

Эмма красноречиво фыркнула.

— Извини, у меня другие планы.

— У тебя вечно другие планы! — Он явно обиделся. — Эмма, если я не в твоем вкусе, так и скажи.

Эмма на секунду задумалась — и удивилась тому, что замешкалась. Чак действительно был не в ее вкусе. Однако она не могла не признать, что в глубине души не хочет, чтобы он отказался от намерения вытащить ее на свидание. Да и вообще, Чак был единственным мужчиной, который добивался ее внимания. Давненько она не становилась объектом чьего-либо вожделения. Полностью посвятив себя карьере, Эмма временно отказалась от отношений. И следовало признать, период одиночества сильно затянулся.

— Мы можем пообедать завтра, — пошла на компромисс Эмма.

— Отлично. — Чак просиял. — Это твое окончательное решение? Ты не передумаешь?

— Даю слово.

— Чудесно!

Он так искренне обрадовался, что Эмма и сама почувствовала себя счастливой. Конечно, ничего у них с Чаком не выйдет… Ну и что? Они же всего лишь пообедать вместе собираются, а не свадьбу планируют.

— Скажи, а кто это беседовал с тобой сегодня днем? — спросил Чак, который, видно, не знал, что, получив наконец «зеленый свет», нужно уйти от греха подальше, чтобы не спугнуть удачу.

— О ком ты? — проворчала Эмма.

— Да тот тип… Красавчик. — Последнее слово Чак произнес с нескрываемым презрением.

— Говори яснее. Кто только ко мне сегодня не подходил!

— Ну он еще заполнял анкету.

— Ах, этот… — протянула Эмма и с интересом взглянула на Чака. — Красавчик, говоришь? Я и не заметила.

— Так я тебе и поверил, — нервно сказал он. — Да на этого парня пялились все женщины нашего отдела. Даже Луиза, хотя всем известно, что ее ориентация далеко не традиционна.

— Это был Питер Лейден, — равнодушно ответила Эмма. — Я действительно не обратила внимания на его внешность.

— Лейден? Известная фамилия. Этот парень случайно не состоит в родстве с Уильямом Лейденом?

— Питер его сын.

Чак присвистнул.

— И что же богатый отпрыск тут делал?

— Не поверишь: искал работу.

— Ты права, не поверю.

— И тем не менее это так, — пожала плечами Эмма.

— Метит на должность твоего помощника?

— Ни больше, ни меньше.

— Надеюсь, ты отказала ему?

Эмма устало вздохнула и взглянула на Чака, чье лицо перекосило от ревности.

— А тебе-то что?

— Сомневаюсь, что этот человек будет хорошим работником, — солгал Чак. — Зачем тебе лишние хлопоты?

— Так ты просто обо мне заботишься? — усмехнулась Эмма. — И дело вовсе не в том, что моей правой рукой станет мужчина, чья внешность покорила даже Луизу?

Чак покраснел от смущения, поняв, что Эмма легко разгадала его намерения.

— Я добра тебе желаю… — пробормотал он.

— Тогда вот тебе совет: иди-ка ты домой, если действительно хочешь, чтобы со мной все было в порядке. Если я не закончу этот отчет сегодня, то мне придется завтра занять время обеда. Понимаешь, о чем я?

— Не разговаривай со мной как с несмышленым ребенком, — обиделся Чак, но, вспомнив, что фортуна все же на его стороне, снова повеселел.

— Люди бывают такими настырными, — покачала головой Эмма, когда он ушел.

Ей все-таки удалось закончить все дела до того, как офис покинул последний сотрудник. Спустившись в холл, Эмма остановилась, глядя на большие часы, висевшие над дверью. Без четверти девять. Пока она доедет до дома, уже стемнеет. Придется коротать остаток вечера в компании с телевизором — даже лучшая подруга не согласится приехать так поздно.

Я уже забыла, когда в последний раз ужинала в ресторане, поймала себя на мысли Эмма. И почему я перенесла встречу с Чаком на завтра? Можно, конечно, позвонить ему и сказать, что я передумала и готова встретиться с ним уже сегодня, но не покажется ли ему это жестом отчаяния? Как ни крути, а выглядеть это будет примерно так: я с ужасом думаю о том, что вынуждена поехать домой, чтобы в гордом одиночестве съесть мороженое, дабы поднять себе настроение. Нет, Чаку я звонить не стану. Еще решит, что я совсем размякла и готова на продолжение банкета. А я всего лишь хочу поесть в ресторане в приятной компании.

Эмма неожиданно вспомнила о Питере Лейдене. Он не очень-то подходил в ее понимании под понятие «приятная компания», но этот человек, по крайней мере, точно не стал бы ее донимать намеками о своих чувствах, как это сделал бы Чак.

Можно было бы совместить приятное с полезным, подумала Эмма. Моя тетушка все равно не отвяжется от меня, пока я не приму этого лентяя на работу. Уверена, мне придется уволить его уже через месяц. Однако я должна знать, что за человек будет трудиться со мной бок о бок.

Конечно, это невежливо — назначать деловую встречу так поздно, но, если Питеру действительно нужна эта работа, он найдет время, чтобы поужинать со мной.

Эмма не слишком церемонилась, когда речь заходила о ее собственной выгоде. Кроме того, она считала Питера своим должником. Эмма не могла отказать Марше, которая действовала по приказу самого Уильяма Лейдена. Да-да, придется нанять непутевого тридцатишестилетнего мальчишку. Питер, конечно, об этом никогда не узнает, но идея устроить его в офис к Эмме принадлежала старшему Лейдену.

Ничего хорошего из этого не выйдет, вынесла приговор Эмма. Не знаю, что там происходит между отцом и сыном, и, честно говоря, знать не хочу. Однако отказать в просьбе тете я не могу. Не хочу, чтобы у нее были неприятности. Все люди заслуживают второго шанса… Правда, судя по рассказам тети, у Питера этих шансов было более чем достаточно. Не понимаю, зачем насильно вытаскивать человека со дня ямы, где ему комфортно.

Устав от подобных мыслей, Эмма решила просто плыть по течению. Она достала из сумочки телефон, отыскала в записной книжке нужный номер и принялась считать гудки… Эмма не слишком надеялась, что Питер согласится поужинать с ней, но рискнуть стоило.