Его признание поразило Эву. На миг она ясно представила Зака юным страстным обожателем взрослой женщины, но воображение не сумело надолго удержать этот образ. В тридцать четыре года в Заке Сфаэлосе не осталось ничего мальчишеского. Он был стопроцентно уверенным в себе зрелым мужчиной.

— Но почему она ушла? — спросила Эва, не в силах подавить естественное любопытство.

— Она убедила себя, что мы с ней не пара. — Зак пожал широкими плечами, и его подвижный рот нервно дернулся. — Но зато помогла мне избавиться от романтических иллюзий. Возьми разумный процент взаимного уважения и симпатии и добавь сюда физическое влечение и ты получишь гораздо более прочный союз, чем тот, который базируется на любви.

— Я в это не верю.

— Только вчера твои иллюзии разбились вдребезги, — напомнил ей Зак с откровенной жестокостью. — Ты была абсолютно уверена в Воглере и слепо полагала, что он не способен обмануть тебя. Ты возвела воздушный замок из несбыточных надежд, веря, что любовь побеждает все. Но если бы ты не была влюблена в него, то сумела бы заметить, что его взгляд обращен не только на тебя.

— Возможно, в твоих словах и есть доля правды. Но я все же считаю, что большинство людей надежда любить и быть любимыми заставляет идти на риск.

— Очень чувствительный аргумент, — иронически перебил ее Зак. — Но нравится тебе это или нет, нам обоим было очень хорошо прошлой ночью. И любовь тут совсем ни при чем.

Эва отчаянно покраснела, бессильно негодуя на его манеру противоречить ей, постоянно загоняя ее в угол. С Троем они почти никогда не спорили, и Эва видела в этом доказательство прочности их отношений, признак того, что они чудесно подходят друг другу. Несомненно, это была одна из тех иллюзий, о которых только что говорил Зак.

Он холоден и не способен на чувство, — сказал как-то о своем боссе Брэд. Теперь Эва сама убедилась в этом свойстве его натуры, и по спине у нее пробежали мурашки, когда она сопоставила его нынешние холодные рассуждения с той страстной пылкостью, которую он проявлял вчера. Нет, не хотела бы она быть глупышкой, способной влюбиться в Зака Сфаэлоса. Эта страсть тоже была всего лишь иллюзией, призванной заставить поверить, произвести впечатление.

— Прошлая ночь осталась в прошлом. Это была случайность, если хочешь, — вздохнула Эва. — Но я не собираюсь продолжать роман и не стану твоей любовницей.

— Почему же? — лениво поинтересовался Зак.

— Потому, что у нас нет ничего общего. Потому, что мы живем в разных мирах с разными моральными ценностями, — ответила Эва резче, чем ей хотелось бы.

— Но все же не потому, что ты ко мне равнодушна?

Еле сдерживая волнение, Эва устроилась на заднем сиденье лимузина.

— Ты позволишь мне доработать оставшийся срок? Без всякого рода демонстраций?

— Сегодняшний завтрак ты сочла демонстрацией?

Эва так сильно прикусила губу, что почувствовала привкус крови.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду.

— Неужели мнение посторонних людей так для тебя важно, что ты будешь им руководствоваться в жизни?

Он опустил руку на ее судорожно вцепившиеся в сиденье пальцы. Эва хотела было отдернуть руку, но почему-то пальцы ее так и остались на месте, уютно прикрытые широкой ладонью. Она не могла понять, что с ней происходит. Ей вдруг страшно захотелось броситься Заку на шею и разрыдаться. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой смущенной и растерянной. Зак медленно привлек ее к себе.

— Зак… нет, — жалобно прошептала Эва.

Но он не слушал. Он погрузил пальцы в водопад черных волос и повернул ее лицо к себе. Вспыхнув, она прочитала в его сверкающих стальным блеском глазах вопрос, и каждый мускул ее тела натянулся как струна. На шее у ключицы сильнее забилась жилка.

— Нет… — пробормотала она снова, скорее для очистки совести, чем в надежде остановить его. Непреодолимое томительное ожидание заставило ее оцепенеть.

Зак наклонил голову и жадно поцеловал ее. Словно оживший вулкан, промелькнуло в ее голове. Ее тело мгновенно откликнулось на этот поцелуй. Ей захотелось обнять его, прижаться, слиться с его сильным и мускулистым телом. Его запах, его прикосновения в один миг зажгли в ней страсть, заставившую забыть обо всем на свете. Из ее горла вырвался тонкий жалобный звук, каждый его поцелуй дарил ей чувство опьяняющего наслаждения.

Пальцы Эвы скользнули под его рубашку и легли на гладкую кожу, ощутив, как напряглись его мускулы. Затем Зак еще крепче стиснул ее, притянул к себе на колени; ловкие руки скользнули вдоль ее бедер, приподнимая узкую юбку. Он наконец оторвался от ее губ и, восторженно глядя на нее, выговорил прерывающимся голосом:

— Забудь обо всем… поедем сейчас ко мне.

В этот миг дверца автомобиля распахнулась с громким щелчком, и Эва смутно различила до блеска начищенные ботинки шофера, стоявшего на тротуаре. Она соскочила с колен Зака с проворством, которому позавидовала бы горная козочка, и едва не выпала из лимузина, спеша скорее выбраться наружу. Негромко пробормотав что-то сквозь зубы, Зак окликнул ее, но Эва, не обернувшись, прошла мимо выводка служащих из «Сфаэлос индастриз», которые уставились на нее с открытыми ртами, оторопев от только что виденной сцены.

— Брэд, — сказала она десять минут спустя, разыскав коллегу, — боюсь, мне придется бросить тебя одного. Мне сейчас самое время вернуться домой.

— Ты вела себя недопустимо! — подвела итог тетя Сара. — Все соседи говорят об этом… и что, по-твоему, сейчас должны чувствовать Воглеры? Они относились к тебе как к дочери.

— Мне очень жаль, — тихо проговорила Эва.

— Ты солгала мне — сказала, что вы с Троем решили отменить свадьбу. У тебя не хватило порядочности признаться мне или ему, что здесь замешан другой мужчина!

Молчи, не спорь, и тем скорее гроза утихнет. Но три дня, заполненных упреками и обвинениями, после публикации в газете злосчастной фотографии, где Эва была изображена с Заком на пороге его дома, заметно поколебали веру Эвы в это золотое правило. Когда она решила вернуться домой, то и подумать не могла, что ее одну сочтут виновной. Трой предстал невинной жертвой, а ей приходилось расхлебывать всю кашу.

— Успокойся, мама. — В дверях кухни появилась Абигайль, сияя лучезарной улыбкой, — По крайней мере, приглашения на свадьбу еще не успели разослать.

— Пойду сниму белье. — Эва поспешно направилась к задней двери. Выйдя на воздух, она несколько раз медленно и глубоко вздохнула.

— Кровь заговорила, не иначе. — Резкий голос тети донесся до нее через открытое окно. — Но никто не может меня упрекнуть, что я мало занималась ее воспитанием!

Эва отошла подальше и принялась снимать с веревки белье. Стоял чудесный майский день, но она не могла радоваться ему. Кошмар продолжался, и конца ему не было видно. Абигайль всего час назад приехала домой свеженькая, сияющая, нарядная, с уложенными по-новому белокурыми волосами. Ни тени угрызения совести не было заметно на ее безмятежном лице. Кузина ни капли не сомневалась в том, что Эва не посмеет рассказать, как застала ее в постели со своим женихом.

Но предательство Троя и Абигайль никак не оправдывало ее собственного поведения. Дядя и тетя были вне себя от возмущения, полагая, что она бросила Троя, увлекшись финансовым магнатом. То, что вышеназванный магнат, судя по всему, тут же пренебрег ею, являлось для Сары Фремонт единственным утешением.

Зак… Эва глубоко вздохнула. Иногда бегство — это единственный способ спасения. Она не жалела, что покинула «Сфаэлос индастриз» в тот же день. Эва совершила глупость, и это жестоко уязвляло ее гордость, но никто еще не умирал, получив отрезвляющий жизненный урок. Она оказалась бессильна перед Сфаэлосом, перед страстью, которая в мгновение ока смела все преграды. Зак смотрел на нее как на занятную головоломку. И избрал ее своей жертвой, так как его забавлял ее нетипичный облик и манера держаться. Ему интересно было попробовать заманить эту чопорную особу в свою постель. Но, по сути дела, Зак использовал единственный козырь, который имел, — ее несомненное влечение к нему…