— Михаил присматривает за нашими людьми и защищает территорию. — Он глубоко и шумно вздохнул. — Места нашей кормежки. От других вампиров.

Ну вот, теперь девушка поняла, что, как и хотела, во всём этом разобралась. Да только результат ей совсем не понравился.

— Как фермеры защищают свой скот?

Казалось, он не услышал отвращение, сквозившее в её тоне. Вместо этого он просто ответил на вопрос.

— Что-то вроде того. Никто не кормится на нашей территории без нашего согласия. Подобные кормления вне закона. Вот почему мы до сих пор остаёмся незамеченными. Михаил обеспечивает выполнение этих правил.

— А если кто-то их нарушает?

Алекс взглянул на неё.

— Ты действительно хочешь узнать всё это прямо сейчас?

— Нет. — Чем меньше она знает, тем лучше. Меньше пищи для ночных кошмаров. — Мне действительно хотелось бы, чтобы ты рассказал мне всё с самого начала. Кем ты был. Только до того как мы переспали.

Он кивнул.

— Ты не должна была вот так вот всё это узнать. Но я не знаю, как это исправить.

Его глаза по-прежнему оставались глазами Алекса. И это было хуже всего.

— Просто на самом-то деле я знаю тебя всего один день. Я ничего не понимаю. Моя жизнь уже не такая, как раньше, и я действительно хотела бы вернуть прежнюю. — Пока она говорила, её голос дрожал, но она сдержалась и не заплакала.

Какое-то время Алекс просто молчал, а потом снова заговорил:

— Сегодня мне уже лучше. Так что пора вернуть тебе твой подвал. Михаил не может кормить меня вечно. Поэтому я вернусь домой, где мне легче будет… эээ… найти себе еду. Я не могу… это труднее в незнакомом городе.

Пока он говорил, Хелена чувствовала себя так же неловко, как и он. Её очень интересовало, какие именно кровавые подробности он упустил, говоря о кормлении.

— Уезжаешь?

Он лишь выдал тихий присвист. Слабое подобие фырканья.

— Хочешь, чтобы остался?

Вообще-то нет. Нет.Но она не могла сказать это вслух, потому что несмотря ни на что сочувствовала ему, поэтому просто промолчала.

Алекс скривил в мрачной ухмылке то, что осталось от его лица, обнажив ровные зубы.

— Тебе надо время, чтобы переварить это. А мне надо время, чтобы исцелиться.

Презирая себя за это, она всё же позволила ему увидеть, как её плечи опустились от облегчения.

Материализовавшись из тени подвала, между ними появился Михаил. Она едва не взвизгнула от неожиданности.

Поморщившись от боли, Алекс поднял голову и взглянул на брата. Хелена посмотрела на них, ощущая возникшее в воздухе напряжение, но не понимая его.

— Ты никуда не поедешь, Александр Иванович, — мягко произнёс Михаил.

Потом он повернулся к Хелене, как всегда холодный и утонченный:

— Мы вынуждены просить о твоем гостеприимстве ещё на какое-то время.

— Хелена, можно мы?.. — Алекс прилагал все возможные усилия, чтобы его голос звучал ровно. Хелена же решила не тратить время на споры и поднялась наверх. Услышав, что дверь за ней закрылась, Александр взглянул на брата:

— Черта с два я здесь останусь.

Михаил круто развернулся и начал складывать в сумку то немногое, что привез с собой.

— Мне пора уходить. Но ты её попробовал. Для тебя нет пути назад.

Алекс уставился на брата с недоверием. Он же не мог говорить такое всерьёз.

— Ты оставляешь меня здесь. Одного. Вот так.

— Да, братец, оставляю. И запрещаю Вамп Эйр брать тебя на борт без моего разрешения.

Вамп Эйр — так называлась частная чартерная служба, которой владела горстка вампирских семейств, и контрольный пакет акций которой принадлежал семье Фостин. Регулярные перелеты коммерческими авиалиниями нервировали вампиров постоянной угрозой остановок в пути и задержки рейсов. Самолеты же Вамп Эйр были снабжены специальными приспособлениями на окнах и услужливым высокооплачиваемым экипажем из числа обычных людей.

Чтобы выбраться из этого богом забытого штата Алекс готов был потратить любые деньги, нанять чартерный самолет другой авиакомпании и молиться самому чёрту о том, чтобы пилоту можно было доверять. Но он был настолько слаб, что не мог подвергнуть себя и малейшему риску. К тому же выглядел как Фредди Крюгер.

— Ты задница!

— Я знаю, у тебя не было выбора, но не забывай: ты пил её кровь. И до тех пор, пока не сделаешь эту девушку своей, всё по вкусу будет напоминать тебе пыль да пепел. Ты же знаешь.

Михаил не знал и половины. Хелена никогда на это не согласится. Алексу хотелось собраться с силами и каким-то образом постараться пережить всё это.

— Миша, я не могу здесь оставаться. Это мучает её! Разве не видишь? Она без содрогания даже смотреть на меня не может. Всё это время она только и делает, что драит полы. Она даже не спит. Потому что сны плохие снятся.

Михаил присел на корточки перед Алексом и теперь буравил его взглядом.

— Почему ты слышишь её сны? Не блокировал её кровь? Уже начал соединение? — Руки Михаила взметнулись, будто он намеревался задушить брата, но мужчина вовремя остановился.

— Идиот. — Он опустил руки. — Ты попробовал её еще до того как обгорел. Прекрасно зная историю Роланда. Прекрасно зная, что случилось с Грегори. Теперь я даже жалости к тебе не испытываю.

Алекс выдержал пристальный взгляд Михаила только из гордости. Да, он идиот. Это очевидно, иначе с него бы не слезала кожа и он не сидел бы на покрытом плесенью спальном мешке в подвале в пригороде какого-то богом забытого городишки. В то время как у его невесты был нервный срыв.

Михаил ещё не нашел свою половинку, так что ему легко было судить. Он не знал, каково это — обнимать свою суженую. Не догадывался, как забавна и мила была Хелена, как она таяла в объятиях Алекса с самого первого момента, как идеально их тела подходили друг другу. Той безумной первой ночью было так легко поверить, что они останутся вместе навсегда. Достаточно легко, чтобы рискнуть и попробовать её крови.

Он скривился. У Хелены была весомая причина злиться. Именно поэтому ему следовало поскорее убраться отсюда к чертям собачьим и предоставить девушке свободу.

Михаил поднял голову и посмотрел на Алекса, его глаза превратились в узкие щелочки.

— Думаешь, в её глазах ты снова когда-нибудь станешь хорошим парнем и будешь ухаживать за ней, будто ничего и не случилось? — он злобно рассмеялся. — Мы монстры, Алекс. Вы с Грегори притворяетесь, что это не так, но твоя маленькая человеческая подружка видит истину.

— И это слишком для неё! Черт возьми! Это же не только из-за меня! — Алекс поднялся на ноги. Слёзы по Хелене наполнили его глаза и кислотой потекли по израненной коже. От боли глаза заслезились ещё сильнее. — Чёрт!

Ослепленный болью и отчаянием, Алекс вертелся на месте, молотя кулаками по воздуху, и от каждого ожесточенного движения рвалась его тонкая как бумага кожа.

— Черт!

Слишком ослабев, чтобы справиться со вспышкой гнева, и измучившись уже через несколько секунд, он упал на колени. Когда дыхание Алекса выровнялось, Михаил продолжил, будто ничего не случилось.

— Ты не можешь одурачить и просто соблазнить её. Ты должен заставить её полюбить чудовище, коим и являешься. Это твоя единственная надежда.

Михаил никогда не был просто братом. Он был принцем Нью-Йорка. Всегда идеальным. Всегда высокомерным с теми, кто ниже по статусу. Алекс горел желанием съездить кулаком ему по лицу. Один раз, всего один раз он хотел бы увидеть, как его брат теряет самообладание. Увидеть его стоящим на коленях.

Верхняя губа Михаила дернулась, слегка обнажив клыки. Алекс отступил назад, поняв, что Михаил мог уловить его мысли. А он мог. Иногда. Но на лице Михаила вновь появилась знакомая маска безразличия.

— Сейчас я тебя покидаю.

— Не надо. — Алекс ползал перед ним голый, изможденный, жалкий. Позабыв гордость, он в умоляющем жесте протянул брату обе руки, чего никогда не делал прежде, но не единожды видал как это делают другие.