— Возьми тарелку для огрызков! Я не собираюсь больше выгребать мусор из твоей комнаты. Знаешь, Арон...

Но не успела она закончить фразу, как сын, набив рот, уже скрылся в своей комнате, откуда послышалась включенная на полную громкость музыка «Ганз энд Роузиз» — он всегда так делал, желая отгородиться от нравоучений.

Сисси снова уселась за свой отчет. Тяжело было у нее на душе. Единственное, что стояло между ней и Брайаном, был сын... и еще сомнения, посеянные разговором с Энн.

Когда Брайан впервые пригласил ее на обед, Сисси кольнуло неприятное впечатление: официантка, принимая заказ, принялась флиртовать с ним, поигрывая бедрами и строя ему глазки. Брайан с интересом наблюдал за нагловатой полногрудой молодой соблазнительницей, хотя позже все его внимание было приковано только к Сисси. Он не отрывал от нее глаз, словно других женщин и не было в зале.

Сисси была возбуждена его вниманием, ей льстила его обходительная манера ухаживания. Однако его взгляды почему-то вызывали тревожное ощущение. Она понимала, конечно, что он не монах и наверняка еще имел отношения и с другими женщинами, что могло стать преградой для возникающих глубоких чувств.

— Вы всегда жили здесь? — поинтересовался Брайан.

Сисси рассказала о своей жизни. Провинциальное существование казалось ей ужасно скучным.

— А вы откуда приехали в Рочестер? — спросила Сисси.

— Я родился на севере Мичигана, — ответил Брайан после минутного размышления. — В маленьком городке, который и на карте-то не обозначен.

Сисси заинтересовалась.

— А как он называется? Я путешествовала по Мичигану — возможно, была и в вашем родном городе.

— Это рядом с озером Хоутон... Вам когда-нибудь говорили, что у вас глаза как у кошки? С изумительными золотыми прожилками!

— Кошачьи глаза? — рассмеялась Сисси. — Нет, никто не говорил. Вы первый.

Она доверила Брайану свою тайную мечту: открыть когда-нибудь свое собственное агентство.

— При условии, конечно, что я выиграю деньги в лотерею — начальный капитал, — пошутила Сисси. — А если серьезно, я могла бы заставить платить компании. Детройт, например, — чудесный город, но там сотни тысяч безработных...

Оказалось, у них много общего. Оба любили антикварные вещи, хотя к Сисси они попадали разве что случайно. Еще — танцы. Они обожали вальс. И Сисси, и Брайан посещали лекции в Мичиганском университете, только Брайан учился там на четыре года позже. К тому же, как выяснилось, Брайан жил в нескольких кварталах от нее, совсем близко.

— Так мы еще и живем в одном районе? — задала она глупый вопрос, неожиданно разволновавшись из-за этого открытия, будто речь шла о сигнале из космоса.

— Вы знаете, где находится Попла-вэй?

— Ну конечно, отлично знаю! Я часто там прогуливаюсь.

— А рядом — Попла-серкл, там в тупике всего три дома. Сзади проходит улица Пайнт-Крик.

— Чудесно! — Сисси покраснела. Как будто это обстоятельство что-то значило для продолжения их отношений...

Брайан стал рассказывать об антикварных часах, которые он давно собирает.

— У меня в доме их целая коллекция. Я покупаю часы и продаю их. Сам научился ремонтировать. Это очень увлекательное дело, умирающее искусство.

Они не успели заметить, как пролетели полтора часа.

— Я увижу вас снова? — спросил Брайан, когда Сисси заторопилась на работу — их обед слишком затянулся.

Она была очень довольна, когда Брайан попросил разрешения ей позвонить, но тут же занервничала.

— Конечно. Только я должна предупредить вас: я давно не ходила на свидания. Ни разу за последние шестнадцать лет. Все забывается, и для меня это сейчас внове, поэтому я, честно говоря, не знаю правил.

— Я все же позвоню вам, Сисси. Запишите, пожалуйста, ваш телефон.

Сисси вытащила из сумочки визитную карточку и написала домашний номер. Она дважды проверила правильность цифр, прежде чем отдать карточку Брайану.

Так было странно: тридцатисемилетняя женщина, а заволновалась как девчонка!

— Спасибо, — он убрал визитку в бумажник, словно это была ценная бумага. — Вы очень, очень милая...

Они распрощались. Радостная Сисси торопилась в агентство. Мысленно она повторяла слова Брайана: «Очень, очень милая, очень-очень...»

Неужели это действительно так? Что бы он сказал, увидев ее голой? И тогда бы он посчитал ее «очень милой»? Или отвернулся бы от нее, увидев восстановленную грудь? Конечно, хирург постарался, и она выглядела отлично, но все же была не такой, как раньше. Ненастоящая, что ли...

Вернувшись в тот день вечером домой, Сисси обнаружила у дверей девушку-рассыльную с огромным букетом из голландского цветочного магазина. Он был такой огромный, что девушку за ним было почти не разглядеть.

— Не может быть, чтобы они были для меня! — воскликнула Сисси, не в силах от удивления даже выдавить вежливую улыбку.

— Цветы для вас, если вы — миссис Сисси Дэвис.

— Да, это действительно я... О... невероятная красота! Поверите ли, мне никто не дарил цветы уже лет десять!

— Что ж, возможно, этот букет компенсирует вам такое долгое ожидание, — улыбнулась девушка. — Просто радуйтесь им!

Сисси внесла букет в дом. Усевшись за кухонным столом, она осторожно сняла обертку и поставила прекрасные белые розы на длинных ножках в высокий антикварный молочник, который, как ей казалось, лучше всего подходил к таким цветам в качестве вазы.

Затаив дыхание, Сисси пересчитала розы. Их было четыре десятка! Наверняка они стоили больше, чем ее молочник. Почему он так потратился на женщину, которую едва знал?!

«Боже мой! Неужели я ему так понравилась? Нет, не может быть! А если это не просто знак внимания?..» — с надеждой подумала Сисси.

Было уже полвторого ночи, когда Сисси все же закончила работу над докладной. Снаружи усилился ветер, оконные стекла мелко дрожали под его напором.

Сисси обошла дом, погасила свет и заглянула в спальню сына. Арон раскинулся поперек кровати, так и не раздевшись. Она знала, что будить его бессмысленно, мальчик спал очень крепко, и решила его не беспокоить. В конце концов, что случится, если он одну ночь поспит в джинсах и футболке?

Сисси проверила замок на входной двери и оконные задвижки. Пока она была замужем за Томом, это входило в его обязанности. Теперь Сисси все приходилось делать самой... Она подергала шпингалеты. Кое-где на оконных рамах разболтались шурупы. Не облегчит ли это неизвестному попытку проникнуть в ее дом? Хотя для опытного взломщика это не имеет значения.

Одиночество усиливает тягу к безопасности. Мир начинает казаться враждебным, пугающим. Даже присутствие Арона не снимало чувства неприятного беспокойства. Все-таки он еще слишком юный мальчик, чтобы защитить ее, он все еще не расставался со своими игрушками, которыми была полна его комната...

Она закончила «обход безопасности» и поднялась на второй этаж в свою спальню.

После ухода Тома Сисси все здесь переделала, стараясь уничтожить следы присутствия бывшего мужа. Из комнаты исчезли тяжелые книжные полки Тома, телевизор, включенный иногда до трех часов ночи. На стенах появились новые обои с рисунком полевых цветов, на кровати и креслах — шелковые подушки, расшитые вручную.

Теперь это была только ее комната, уютное и безопасное убежище одинокой женщины. Сисси прикрыла форточку, отгородившись от тоскливо завывающего снаружи ветра.

Она потянулась и стала раздеваться. Ей показалось, что в комнате метнулась чья-то тень, но это было всего лишь ее собственное отражение в зеркале...

Сисси так беспокоилась в ожидании момента, когда Брайан впервые увидит ее раздетой! Целыми днями она ничего не ела, не могла уснуть. Мозг сверлила мысль, какой будет его реакция, когда Брайан заметит ее грудь. Один мужчина уже сбежал от нее из-за этого. Может, и у других возникнет такое же отталкивающее впечатление?