Серж с горьким скепсисом взглянул на своего босса, поправил очки на переносице и скучным голосом принялся зачитывать заголовки статей:

—  «Миллиардер в окружении цыпочек с Монмартра». «Некоронованный король Пляс Пигаль». «Принц и путаны». «Драка отвергнутых любовниц в Королевской Опере»… Продолжать?

Алессандро досадливо поморщился.

—  Можно подумать, он все это видел.

—  Видел — и наверняка. Вы сражаетесь за проклятый кусок земли в Средиземном море с такой яростью, словно от этого зависит ваша жизнь! Ты повысил цену до заоблачных высот, старый лис и ухом не ведет. Он поклялся на Библии, что ты получишь Монте Адзурро только после того, как исправишься…

—  Серж, мне надоело.

—  Мне тоже, Алессандро. Я адвокат, а вынужден заниматься какой-то ерундой. Ты же не желаешь помогать мне! Можешь ты хотя бы на некоторое время притихнуть? Завести себе постоянную любовницу? Жениться, в конце концов!

—  Нет!!!

В этом крике было столько ярости и боли, что адвокат осекся и с тревогой посмотрел на своего босса. Теперь синие глаза горели мрачным огнем, а губы побелели от плохо сдерживаемой ярости.

Через секунду темноволосый мужчина справился с собой.

— Извини, Серж, но вот жениться я не могу.

—  Хорошо. То есть ничего хорошего, конечно, но… В таком случае у меня остался только один вариант. Это потребует денег и времени, но я наводил справки — фирма вполне солидная.

—  Что еще за фирма?

— В Штатах. Их профиль — пиар, имидж политиков и кинозвезд, спортсменов…

—  Боже, зачем спортсмену имидж?

—  Вот им как раз и надо… Видишь ли, на корте или футбольном поле они могут быть очень хороши, а на пресс-конференциях не свяжут и пары слов…

— Понятно. Эта фирма учит их разговаривать.

—  Нет. Эта фирма ВНУШАЕТ остальным, что они умеют разговаривать.

— Хм. А я здесь при чем?

—  Насчет тебя они могли бы внушить, что ты — ангел, столп благотворительности, аскет, девственник, трезвенник, много читаешь, пишешь маслом и навещаешь малолетних преступников в приютах.

—  Серж, ты перегибаешь палку.

— Вовсе нет. Возьми, почитай. Это их пресс-релиз.

—  Это полная чушь, я не собираюсь тратить на это… — Внезапно темноволосый замер, впившись взглядом в лист бумаги, поданный ему адвокатом. Через секунду он закончил фразу голосом, удивительно напоминающим шипение анаконды, собравшейся на охоту: —…Тратить на это больше, чем пару недель. Закажи билеты. Летим сегодня. Отель «Риц». Завтра в девять мы будем у них.

— Алессандро, это же восемь часов лету…

— Сейчас одиннадцать утра. В два мы будем в аэропорту. В десять — в Нью-Йорке. Это по-нашему. А там вообще будет четыре часа дня. Успеем пообедать в «Магнолии».

Серж вздохнул. Стремительность его босса была ему хорошо известна, однако…

— Алессандро, я бы мог связаться с ними и все обговорить по телефону.

— Не-ет, мой ангел в образе адвоката! Смена имиджа — дело серьезное. Я неожиданно явлюсь к ним в головной офис, взгляну им в глаза и сразу же пойму, стоит им доверять или нет. Все свободны.

— Алессандро…

—  Все свободны, я сказал. Анжела, останьтесь.

Закрывая за собой тяжелую дверь кабинета, Серж услышал сбивчивый и задыхающийся шепот секретарши:

—  Вы же собирались менять имидж, босс…

—  Нельзя же так сразу-то. Это вредно для здоровья… моя птичка!

Серж сердито покачал головой и поспешил убраться от двери подальше.

Анжела давно ушла, а Алессандро все стоял у окна и смотрел на бирюзовую полоску моря, видневшуюся на горизонте. Теплый ветер лениво ласкал мощную смуглую грудь мужчины, солнце вызолотило его торс, и молодой человек напоминал сейчас языческого бога, невесть как попавшего в этот мрачноватый и роскошный замок, выстроенный на побережье Средиземного моря еще пять веков назад.

На столе зазвенел телефон. Алессандро со вздохом отвернулся от окна. Подобрал небрежно брошенную на стул рубаху, поднял трубку.

— Да.

— Рейс в пятнадцать двадцать. Я не стал предупреждать, что мы летим…

— Правильно. В своем новом имидже я буду делать людям сюрпризы.

На другом конце провода Серж Тоболовски едва сдержал скептический смешок. Сюрприз в виде Алессандро Кастельфранко был способен вогнать в гроб. Остается надеяться, что пиарщики в Штатах — натуры сильные и мужественные.

Самолет заложил крутой вираж над сапожком Италии, и Алессандро замер, глядя на бирюзовую гладь моря. Где-то там, у южной оконечности знаменитого сапога, притаился в волнах крошечный островок. А на нем — белый дом с резными колоннами, темным плющом по стенам и алыми розами вокруг…

В доме тихо и пусто. В доме живет Вечная Тишина. Только отзвуки прежней счастливой жизни гуляют по пустынным комнатам. Смех ребенка. Колыбельная. Скрип колес маленького велосипеда. Тоненькая песня юлы…

Эхо счастья. Память боли. Этот дом ждет его. И ради этого дома Алессандро готов даже вышивать гладью и есть вареный шпинат. Готов убивать, предавать и покупать. Готов ползать в пыли. Готов сменить имидж…

Интересно… Прошло восемь лет.

Проклятая шлюха.

— Вы меня хоть убейте, а я не понимаю, как это может быть. Человек летит к нам из Европы — а мы не знаем ни его имени, ни названия фирмы!

Джуди сердито уставилась на тугой рулончик факса, в который свернулся ее будущий заказ. Эми виновато улыбнулась.

— Ничего вообще. Они на редкость загадочны и таинственны. Неужели тебя это не заинтриговало? Может, это арабский шейх?

—  Имя у него есть, у шейха?

— Трои сказал, что имя не имеет значения, потому что за те деньги, которые они собираются заплатить наличными, этот парень может называться хоть Элтоном Джоном.

—  А! Так значит, Трои знает, что это парень. Трои!!!

Стеклянная дверь, чисто символически разделяющая кабинет начальства и кабинет Джуди, распахнулась. Трои Рендер, невысокий, энергичный, слегка лысеющий молодой человек, погрозил своим сотрудницам кулаком.

— Джуди, причешись! Эми, закрой рот. Разумеется, я знаю, что это парень, потому что он позвонил полчаса назад, а сейчас уже должен быть в вестибюле. Эми, повторяю, закрой рот и дуй на ресепшн. Приведешь гостей.

Джуди сердито тряхнула копной рыжих волос.

— Ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь, кроме наличных?

— Да. О чеках и о том, как их обналичить с наименьшими потерями. Джу, солнышко, я вынужден быть жадиной, потому что у меня в подчинении одни девчонки… О, идут! Причешись!

Джуди показала Трою язык и повернулась к двери, нацепив на лицо ослепительную улыбку.

Первой в дверь вошла Эми — с выражением полного и абсолютного счастья на лице. За Эми — худой блондин в стильных очках без оправы с очень сильными линзами. Судя по папке в руках — секретарь…

В следующий момент Джуди почувствовала, как ее словно окатили ледяной водой, а потом кипятком, а потом опять ледяной водой, да еще и двинули чем-то тяжелым по голове. Улыбка примерзла к губам, став гримасой боли и ярости. Чуть сбоку и наискосок точно так же окаменел и перекосился Трои.

В комнате стало темновато и тесновато. Очкарик непринужденно посторонился, по бокам двери встали два абсолютно одинаковых молодых человека в темных костюмах и черных очках. А затем в дверном проеме возник арабский шейх по имени Элтон Джон.

Алессандро Кастельфранко и Монца. Граф Читрано. Миллионер. Хотя нет, уже, наверное, миллиардер.

Высокий, невероятно широкоплечий, темноволосый — и мужчина на тысячу процентов! Великолепнейший образец настоящего самца, неотразимого и рокового, излучающего волны чувственности, мужественности и черт знает, чего еще. От одного взгляда этих сапфировых глаз женщины умирали у его ног с восторгом, благодаря небо за возможность отдаться этому божеству. Все женщины мира — кроме одной. Ее зовут Джуди Маклеод.