Джуди стояла, примерзнув к полу и тратя все силы своей души только на то, чтобы не грохнуться в обморок. А затем ее прошлое взорвалось в груди миллионом жалящих осколков и настоящее потеряло вкус, а будущее — смысл. Боль рванула сердце так, что она едва не вцепилась в левую грудь скрюченными пальцами. Как странно — ведь она была уверена, что справилась с нею за эти восемь лет…

Восемь проклятых лет.

Мерзавец.

Рушились крепостные стены, которые она так трудолюбиво воздвигала между собой и своим прошлым. Горели в адском пламени бумажные замки. И погибали тысячами игрушечные солдатики, которым она доверила защиту рубежей.

Джуди смотрела в это красивое, холодное, презрительное, смуглое, ненавистное лицо — и медленно умирала.

Он не изменился совершенно. Только виски поседели. Типичный кондотьер. Жесткий, хищный изгиб чувственных губ. Массивный породистый нос. Чуть опущенные внешние уголки глаз. Согласно канонам психологии — сладострастный, безжалостный и жестокий человек. Все точно. Психология не врет.

А еще, к сожалению, не врет физиология. И вот уже судорога зарождается где-то внутри Джуди, ползет из-за декольте удушливой волной румянец и грудь ноет, а ноги слабеют, и все это очень странно и совершенно непобедимо. Это — тело, ибо только тело может предать в самую сложную минуту, а не разум, разум — он все знает и помнит, особенно то, что этот человек…

Этот человек убил ее восемь лет назад. Почти насмерть.

Этот человек — охотник. Безжалостный и жестокий.

Охотник, преследующий и настигающий свою добычу с той же циничной беспощадностью, с которой он заключал свои многомиллионные контракты. Боец, не знающий поражений. Делец, в чьих руках золото превращается в платину…

Мужчина, которому никогда не говорили «нет».

Только восемь лет назад ему пришлось узнать о существовании этого слова. Сегодня ему предстоит убедиться в том, что это не было шуткой. Ему придется смириться — иначе Джуди Маклеод погибнет окончательно.

Меньше всего на свете ей хотелось бы, чтобы он заметил ее смятение и ужас. Поэтому Джуди выпрямилась, вскинула голову и посмотрела охотнику прямо в глаза. Даже смертельно раненному и загнанному зверю есть за что сражаться.

— Убирайся к черту, Кастельфранко!

Немая сцена.

Окаменели все, включая невозмутимого очкарика с папочкой. Даже телохранители у двери выглядели ошарашенными.

Алессандро Кастельфранко и Монца улыбнулся чарующей улыбкой и промурлыкал:

— О, как больно это слышать ОТ ТЕБЯ, аморе мио. Мое сердце рвется на сотню маленьких сердец.

Джуди расхохоталась демоническим и абсолютно неестественным смехом, при звуке которого Трои втянул голову в плечи, а Эми слабо пискнула и схватилась за край стола, чтобы не упасть.

— Ты обладаешь чувствительностью огнеупорного кирпича, Кастельфранко. К тому же — ты что, всерьез полагаешь, что я могу предложить тебе что-то иное?

Очкарик откашлялся и немного суетливо выдвинулся вперед.

—  Господа, давайте успокоимся и попытаемся начать сначала. Меня зовут Серж Тоболовски, я адвокат и доверенное лицо мистера Алессандро Кастельфранко и Монца, графа Читрано…

—  Чтоб он провалился!

Джуди несло без руля и без ветрил. Ног под собой она не чувствовала, кровь гремела в ушах штормовым прибоем, но выхода не было. Кастельфранко должен уйти.

Адвокат сглотнул и нервно поправил очки.

—  Мисс, я не вполне понимаю…

—  Не сомневаюсь в этом, мистер Тоболовски. Всякий, кто работает рядом с Кастельфранко, рано или поздно обречен на нервное расстройство.

— Но  я…

— Джуди!

Кастельфранко переместился чуть вперед. Теперь он мог дотронуться до Джуди, стоило только руку протянуть. Она чувствовала тепло его тела. Запах его одеколона. Видела, как мерно вздымается широкая грудь под белоснежной рубашкой…

Белая рубашка свисает с ручки двери. Скомканной бабочкой валяется на полу пеньюар. Алый ворс ковра, и на нем сплелись в немыслимом, яростном объятии два тела: хрупкое, белоснежное, гибкое — и смуглое, мощное, огромное. Руки — плети, пальцы — клещи, губы — ловушки, любовь — битва…

Воспоминание было настолько реальным, что Джуди со свистом втянула воздух, физически ощущая боль в исцелованных до крови восемь лет назад губах. Синие глаза высасывали из нее силы, саму жизнь, способность сопротивляться этому человеку…

Серж испытал настоятельную потребность выпить воды похолоднее, но это было как-то неловко. Вокруг этой рыжей бестии уже должна была бы расстилаться выжженная радиоактивная пустыня. С Алессандро Кастельфранко нельзя так разговаривать. Однако он почему-то стоит и все так же неподвижно смотрит на эту женщину. Сержу почти воочию привиделось — огромный тигр замер перед убийственным броском, и только полосатой молнией мечется мощный хвост, все чаще и сильнее щелкая, словно бичом. Сейчас последует молниеносный удар…

Серж из последних сил заглянул в спасительную папку и несколько патетически взвыл:

— Мисс Маклеод, вы отдаете себе отчет, кто перед вами?!

—  О да!

Она даже не взглянула в его сторону. С алых губ срывались слова, из глубины черных, как преисподняя, глаз летели молнии.

— О да, отдаю, мистер Тоболовски! Передо мною — мерзавец, негодяй, скотина и урод. Подлец, разрушивший мою жизнь.

Она прерывисто вздохнула и добавила совершенно спокойным и даже светским тоном:

—  Кроме того, он — мой муж.

По сравнению с наступившей тишиной предыдущая немая сцена могла сойти за гвалт в начальной школе во время перемены. Адвокат снял очки, тщательно протер их, нацепил обратно на нос, повернулся к боссу, потом к Джуди, потом решительно отправился к подоконнику, где стоял графин с водой.

Джуди, как ни странно, полегчало. Потолок не обрушился, она не умерла на месте. Она вызывающе уставилась на бесстрастного Алессандро и ехидно поинтересовалась:

— Ты забыл сообщить своему адвокату столь незначительную деталь, как женитьба на гражданке США? Или ты о самом этом факте забыл? О, понимаю, ты просто стеснялся. Ты же такой чувствительный! Сожалею, но надо было предупредить заранее. Или взять с меня подписку о неразглашении еще во время венчания.

Вообще-то ей было страшновато, потому что из всех присутствующих только она видела глаза Алессандро — два бездонных озера бешенства, два синих костра, способных сжечь дотла любого, осмелившегося бросить вызов. Ничего. Слишком много народу. Он не осмелится.

Внезапно Алессандро чуть заметно усмехнулся и присел на край стола. Он все еще не проронил ни слова, несмотря на умоляющие взгляды, которые метал на него несчастный мистер Тоболовски. Джуди с горечью подумала: все такой же. Будет молчать, пока все вокруг не вспотеют до белья, не умрут от сердечного приступа, не расскажут всех тайн, не отдадут всех денег и не заложат свои души дьяволу в обмен на спасение от Алессандро Кастельфранко.

Вероятно, надо было бы поиграть в предложенную им игру, помолчать, попялиться на него, не отводя глаз, но Джуди никогда этого не умела. Она с самого начала была для него неподходящей женщиной. Той, которая спорит, перечит и вечно совершает глупости. Наверное, поэтому все так и вышло восемь лет назад…

Мистер Тоболовски успешно справился с графином воды и приступил к своим обязанностям с новыми силами.

—  Видимо, произошло недоразумение. Боюсь, нашу встречу надо считать несостоявшейся, и мы, со своей стороны…

—  Подождите!

Трои встрял в разговор удивительно не вовремя. Он и сам это понял, потому что голос у него сорвался, однако Алессандро уже перевел на него свой убийственный взор, и Джуди немедленно впала в панику. Для всех окружающих граф Читрано был джентльменом и аристократом, его костюм стоил столько же, сколько годовая плата за квартиру, которую снимала Джуди, но в отличие от всех окружающих Джуди прекрасно знала: на самом деле наиболее подходящей экипировкой для Алессандро Кастельфранко можно считать набедренную повязку и огромную дубину. Джуди непроизвольно шагнула вперед.