И вот однажды ей показалось, что этот восхитительный мир разлетелся на куски. В этот вечер Кевин вдруг сказал: — Знаешь, милая, я предложил Эйлин пожить у нас на чердаке. Ты ведь ничего не имеешь против, правда?

Конечно, она была против. Еще как против. Мэгги даже не находила слов. Нет, нет, она не хочет, чтобы кто-то чужой появился в их доме. Тем более Эйлин. Особенно Эйлин!

— Но мы же все равно собирались кому-то его сдать, верно? — терпеливо напомнил Кевин.

— Да, конечно. Но ведь не сейчас же? По крайней мере, не так скоро!

— А почему нет? — Мэгги впервые задумалась, так ли уж важен для него их маленький островок супружеского счастья, мирок, который они создали вдвоем, коль скоро он хочет впустить в него чужака?

— Когда мы увидели, что там получилась квартирка, — уклончиво ответила Мэгги, — я практически дала слово оставить ее за Бобом и Валдой!

— Но они ведь не поженятся по крайней мере до будущей весны! А к тому времени Эйлин обязательно что-нибудь подыщет.

— А почему бы ей не попробовать сделать это прямо сейчас? Да и потом, ведь живет же она где-то? И чем, скажи на милость, плоха ее квартира? — возмутилась она и услышала в ответ, что комната сдавалась без мебели, и поэтому бедняжке Эйлин пришлось обставить ее собственными вещами.

— Вот в этом-то все и дело, — продолжал Кевин. — А прошлым вечером случилось еще кое-что. Несчастный случай, можно сказать. Нет, нет, слава Богу, никто не пострадал, но все равно неприятно. Представляешь, Эйлин вернулась домой, а ее масляный обогреватель вдруг перегорел! Все были в ужасе. Без обогревателя там замерзнешь насмерть.

— Могла бы переехать в гостиницу.

На лице Кевина отразилось непонимание.

— Дорогая, ну в чем дело? Тем более, когда есть эта комната…

— Я не хочу ни с кем делить наш дом. К тому же, ей тут вряд ли понравится… ведь тут нет даже телефона!

— Я ей сказал. Представляешь, ей это даже понравилось! Эйлин сказала, что это здорово — пожить хоть немного в покое, будто отрезанной от всего остального мира. И потом, там ведь есть почти вся необходимая мебель. Да и много ли ей нужно, в конце концов? Чашка чая утром и кофе вечером, вот и все! Не думаю, что ей придет охота готовить.

«Да уж, — со злостью подумала Мэгги, — в это можно поверить! Уж Эйлин не из тех, кто обременяет себя готовкой! Эта девица думает только о карьере, знаю я эту породу. Впрочем, — вспомнила она, — я ведь тоже научилась готовить только ради тебя. Нет, кто угодно, только не Эйлин, при одной мысли о которой мне хочется взвыть от жгучей ревности!»

Но не может же она признаться в этом. Придется сложить оружие. Мэгги понимала, что он загнал ее в угол и ей придется сдаться. Оставалось только сделать вид, что она делает это по доброй воле.

— Ладно, пусть так. Только, будь добр, предупреди ее с самого начала, что это ненадолго. Ведь я уже обещала ее Валде.

Само собой, ничего подобного она не обещала. Ну так сделает, злорадно решила Мэгги. Эйлин поживет у них ровно столько, сколько понадобится, чтобы починить ее обогреватель.

— Что же, это справедливо, — кивнул Кевин. — В какой-то мере, знаешь, я сам в этом виноват. Вчера вечером я пригласил ее выпить со мной кофе после работы. Если бы она вернулась домой как обычно, все было бы в порядке.

Вчера вечером? Вчера Мэгги сама вернулась довольно поздно. Уже перед самым закрытием забежала давнишняя клиентка, чтобы помыть и уложить волосы. У нее важное свидание, сказала она, и Мэгги осталась, чтобы обслужить ее. Конечно, она позвонила Кевину, и, когда вернулась домой, он уже хлопотал на кухне. Надо ли удивляться, что муж не слишком спешил вернуться, зная, что никто его не ждет? Стало быть, он зашел выпить кофе и либо пригласил Эйлин составить ему компанию, либо… либо она сама напросилась!

Куда ни кинь, всюду клин, грустно подумала Мэгги. А что самое печальное — тут уж ничего не поделаешь.

Эйлин примчалась, не теряя ни минуты. Как она объяснила, явилась убедиться, что Мэгги ничего не имеет против.

Конечно, она чувствовала, что та ее недолюбливает. И наслаждалась этим. Присев на краешек круглого столика, с очаровательной покорностью сложив руки на коленях, Эйлин жаловалась, насколько неудобна ее нынешняя квартирка:

— Знаете, это просто какой-то дом с привидениями, честное слово! Огромные клочья паутины, сажа по углам и все такое! Я просто с ума сходила порой от ужаса… пробиралась к себе и думала, сейчас заплачу. Да и плакала… глаза себе выплакала!

Мэгги с трудом в это верилось. В Эйлин с самого начала чувствовалась какая-то жесткость, которая никак не вязалась с образом несчастной, готовой вот-вот расплакаться девушки.

— Мы будем рады приютить вас до тех пор, пока вы не сможете вернуться к себе, — натянуто улыбнулась она.

— Вы так милы… так оба добры ко мне! — Эйлин одарила их сияющей улыбкой. — Значит, вы и в самом деле не возражаете против моего вторжения? Тогда я могла бы въехать прямо сейчас! Вот здорово! Только надо отыскать кого-то перевезти мою кровать, шкаф… ну и стол со стулом. Так я пойду?

Весь вечер был посвящен переезду. В доме появились двое мускулистых молодых людей, коллеги Кевина. Впрочем, он и сам охотно предложил свою помощь. Короче, все получили удовольствие от этой суеты. Все… кроме Мэгги.

— А завтра я займусь перестановкой, — задумчиво протянула Эйлин, когда все закончилось, — вот это переставлю… и это… Вы не против, дорогая? Тогда слева останется больше места… вот, чудесно!

Они поужинали — сосиски, маринованные огурцы и сладкий пирог — в комнате Эйлин. Приготовила и все принесла наверх, конечно, Мэгги, но как-то само собой получилось, что роль хозяйки досталась Эйлин. И когда добровольные помощники встали, чтобы поблагодарить и распрощаться, благодарили они почему-то тоже Эйлин.

В тот вечер она уже не испытывала ни малейшей радости, закрывая за ними дверь. На верхней ступеньке лестницы стояла Эйлин.

— Спокойной ночи, спите спокойно! — сказала она. — Господи, до чего же я устала! — Она с наслаждением потянулась, гибкое тело ее было стройным, точно у танцовщицы. — Спокойной ночи, — прошептала она, на этот раз глаза ее были прикованы к Кевину.

И потянулись дни, когда Мэгги все время чувствовала ее присутствие в доме. В ту первую ночь, устроившись в объятиях Кевина, она не могла сомкнуть глаз, представляя, как над ними в своей постели лежит Эйлин. И что толку, что та не могла бы услышать ни звука, доносившегося из их комнаты, ни единого слова, ни даже смеха… как много они раньше смеялись! Дом был построен на славу, и Мэгги это знала. И все равно, порой она ловила себя на том, что, стоит ей только рассмеяться, как она всякий раз испуганно замолкает, невольно оглядываясь через плечо.

А что до той влюбленной чепухи, которая так легко слетает с губ счастливых любовников, так Мэгги готова была голову дать на отсечение, что Эйлин все слышит! Улучив момент, Мэгги включила радио и на цыпочках поднялась на чердак — проверить, слышен ли тут звук голосов. И рада была убедиться, что до тех пор, пока они не повышают голоса, Эйлин не слышно ни единого слова.

Но Мэгги с детства привыкла жить обособленно. Ей никогда и в голову не приходило следить, громко ли она говорит. А сейчас и подавно. Сколько раз она, бывало, кричала на весь дом:

— Дорогой, я обожаю тебя! Что тебе приготовить на ужин? — если вдруг Кевин куда-то выходил из кухни. Теперь ей приходилось либо отправляться на поиски мужа, либо обходиться без ласковых словечек, которые так приятно ласкают слух новобрачных.

А Эйлин великолепно устроилась. Именно устроилась, как ни поверни, уныло думала Мэгги. Мебель и принадлежавшие ей изящные пустячки ей доставили на дом, Эйлин оставалось только устроить все по своему вкусу. И результат получился ошеломляющий. Даже Мэгги пришлось признать это. Обставленная в современном стиле квартирка поражала безупречным вкусом и чувством стиля, а из окон открывался великолепный вид на вересковую пустошь.