— Ты видишь, мне все известно! — крикнула она. — Наверное, я узнала об этом последней… но я знаю!

— Я уже догадался.

— И когда же ты собирался мне рассказать? Ведь не могло же это тянуться вечно, так ведь? Господи, наверное такое могло случиться только с такой идиоткой, как я! Наверное думал, что это никогда не выплывет наружу!

— Я бы не сказал, — бросил Кевин. Тут только Мэгги заметила, в каком он гневе: рот его сурово сжался, на скулах заходили желваки.

— Да ведь она не любит тебя, — с едкой горечью продолжала Мэгги. — Неужели ты думаешь, что она вообще заметила бы тебя, если бы ты не был у них такой шишкой? И влюблена она не в тебя, а в то положение, которое ты занимаешь! Хитрая, маленькая дрянь! Второй сорт ее не устраивает — нет, ей только первый подавай! А ведь это ты и есть, верно? Номер первый! Гений!

— Где ты ее взяла? — очень тихо перебил он.

— Там, где ты ее оставил! У Эйлин!

— В квартире приятеля Лена Драйвера? То есть, надо полагать, это он тебе ее дал?

— Разве это имеет какое-то значение? — с горечью бросила она.

— Думаю, имеет, и немалое. Ты наговорила немало неприятного в адрес Эйлин, и в то же время тебя, похоже, ничуть не смущает, что этот Драйвер преследует тебя по пятам, как тень. Полагаю, вы и сегодня с ним виделись?

— Да.

— Где?

— Он встретил меня после работы. И отдал мне ее.

— Куда вы поехали? Куда он тебя отвез?

— К себе домой.

Кевин запрокинул голову и разразился резким, лающим смехом, в котором не было даже и намека на веселье.

— Клянусь Богом, это великолепно! — проскрипел он. — Вот это да! Ай да Лен! Стало быть, ты от него без ума, верно?

— Вот, значит, как ты все повернул! Что ж, теперь все станет куда проще… для вас с Эйлин!

— Само собой, — кивнул он. — Само собой!

Повернувшись, он выбежал из дома. Глухо заурчал мотор, взвизгнули покрышки, и машина, круто развернувшись, отъехала от дома. Мэгги показалось, что сердце ее превратилось в кусок льда.

Она горько плакала. Господи, почему это случилось?! Как такое вообще могло случиться? Как она могла… швырять все эти грязные намеки ему в лицо, будто камни?! Разве нельзя было обсудить все спокойно, без криков и сцен, как положено цивилизованным людям? Ведь слишком много было поставлено на карту!

Она рыдала до тех пор, пока совсем не выбилась из сил. Кожа Мэгги стала холодной и липкой, ладони превратились в ледышки, она вся дрожала, и, когда внизу зазвонил звонок, он ей показался похоронным звоном. Это не мог быть Кевин — у него был свой ключ. Если бы это мог быть он… она бы душу отдала, лишь бы у них появился шанс поговорить еще раз!

Мэгги прекрасно представляла, как она сейчас выглядит: глаза распухли и превратились в щелки, растрепанные волосы обвисли сосульками, лицо залито слезами.

Она сделает вид, что не слышит. Кто бы это ни был, ему надоест звонить и он уйдет. Но она забыла, что на первом этаже горит свет. Колокольчик все звонил и звонил, и Мэгги подумала, что сейчас сойдет с ума.

Промокнув слезы, она накинула дверную цепочку и приоткрыла дверь.

— Прошу прощения, у меня страшно болит голова и… — начала она.

— Мэгги… — Это был Лен.

— Уходите, прошу вас!

— Впустите меня, Мэгги!

У нее уже не осталось сил. Пожав плечами, Мэгги открыла дверь, и Лен направился вслед за ней на кухню.

— Что произошло? — с тревогой спросил он.

— Кевин ушел.

— Это хорошо?

Ей пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться истерическим смехом.

— Бог его знает!

Лен пожал плечами:

— Вам нужно держать себе в руках, дорогая. Постарайтесь внушить себе, что все к лучшему! О, Мэгги, если бы вы только знали, как это мучительно для меня — видеть ваши слезы! — Она вдруг невольно отметила, как дрожат его руки. — Я не могу позволить, чтобы кто-то причинял вам боль. Ей-богу, мне было бы стократ легче мучиться самому, чем видеть, как страдаете вы!

Его слова были, как бальзам на ее раны.

— Вы ведь догадываетесь, что я люблю вас? — тихо спросил Лен.

Господи, и как она раньше не догадалась?! Дура, непроходимая дура, устало подумала Мэгги. Нужно было быть слепой, чтобы не заметить этого! Но ведь Лен в ее глазах с самого начала был просто другом. А любовь ее всегда принадлежала Кевину.

— Выходите за меня замуж. Оставьте его Эйлин. Она никогда не отпустит его, Мэгги.

— Не знаю… я не хочу даже думать об этом! Слышите, не хочу!

— Я не тороплю вас, дорогая. Вам надо отдохнуть. Поспите, а утром все покажется вам в другом свете. А потом… потом мы устроим вам каникулы. Я отвезу вас к морю, и на этих бледных щечках вновь расцветут розы!

Глаза ее снова наполнились слезами. Лен осторожно осушил их, а потом склонился к ней и поцеловал ее с бесконечной нежностью.

— Больше никто не посмеет причинить вам боль, — пообещал он.

Но он ошибался. Боль ни на мгновение не переставала терзать Мэгги. Мучительно было сидеть в одиночестве, но куда страшнее оказалось подняться и войти в пустую спальню. Она повернула выключатель и чуть не вскрикнула. Тени разбежались по углам. Комната еще была полна Кевином. А еще страшнее, вдруг подумала Мэгги, будет проснуться ночью и почувствовать, что рядом никого нет. Ей казалось, что сердце ее сочится кровью. Бесконечное страдание захлестнуло ее. Казалось, у ног Мэгги разверзлась пропасть, готовая поглотить ее с головой.

К рассвету она была уверена только в одном: ни Лен, ни кто-то еще, ни один мужчина не сможет занять в ее сердце место Кевина.

Она услышала, как возле дома остановилась машина Лена. Сама Мэгги в это время была занята тем, чтобы заставить себя проглотить кусочек тоста, запив его молоком. Сегодня он приехал рано. Она подошла к дверям, как раз когда он вышел из машины.

— Ну и чудесный же будет денек! — улыбнулся он.

Над вересковой пустошью клубился туман. Чуть позже она будет залита яркими лучами солнца, но Мэгги едва замечала это. В душе ее царил мрак.

— Боюсь, я не смогу взять выходной, — сказала она. — У нас полно дел. Я не могу подвести Валду. Это было бы несправедливо.

— Валда чудесно управится и без вас.

— Лен, боюсь, вы неправильно все понимаете. То, что вы предложили мне прошлым вечером… это… этого не может быть. Никогда.

— Может быть, вы предложите мне кофе?

— Хорошо. — Она сварила кофе, и он выпил его залпом, не сводя с нее глаз. По ее измученному лицу он видел, что она провела бессонную ночь, и все же сквозь отчаяние проглядывала решимость. Лен Драйвер был далеко не глуп. И теперь он хорошо понимал, что ничто — ни любовь, ни отчаяние — не сможет заставить Мэгги пойти за ним.

— Вы хотите, чтобы он вернулся, не так ли? — мягко спросил он.

— Да.

— Несмотря на Эйлин?

— Несмотря ни на что.

Он тяжело вздохнул. Он был разочарован.

— Ладно, — пробормотал он. — Ну что ж, желаю вам счастья.

— Спасибо, Лен.

— Надеюсь, он вернется. Надеюсь… надеюсь, у вас все будет хорошо. — Теперь его голос звучал резко. — Но раз вы решили бросить вызов Эйлин, вам придется сражаться. Вы это знаете?

— Я готова к этому.

— И вы уже решили, как поступите?

Мэгги не знала. У нее еще слабо теплилась надежда, что Кевин вернется. Господи, да мало ли, зачем? Здесь оставались его вещи, его книги. Пройдет день, два, утихнет его гнев, успокоится раненая гордость, и он вернется. А тогда они смогут спокойно поговорить.

— Не знаю… что-нибудь придумаю, — ответила она.

Поднявшись, Лен криво улыбнулся:

— Так, значит, мы даже не сможем провести денек-другой на море?

— Нет.

— Мэгги, дорогая. — Он посмотрел на нее. Улыбка его стала вдруг нежной. — Такое не должно было случиться с вами! Господи, сейчас я готов голыми руками удушить Эйлин за то, что она сделала!

«Вот было бы здорово, — с ненавистью подумала Мэгги. — Надеюсь, что когда-нибудь это случится, и тогда я спляшу джигу на ее могиле!»