— Да, — откликнулся из комнаты Жосслен. — Это похоже на него. В Валеруа всегда проскальзывал какой-то холодок. Он из тех, что, как говорят, себе на уме. Жени, а когда консьерж выносит мусорные ящики?

— В семь часов, а что? — непонятно отчего встревожилась Жанна и заглянула в комнату. Жосслен уже оделся и, стоя у стола в гостиной, вертел в руках какой-то старый будильник.

— Спустись, пожалуйста, вниз, — сказал он тоном приказа. — Надо успеть выбросить тряпье, которое я взял вчера «напрокат» у бродяги.

Жосслен протянул жене шляпу, плащ и будильник.

— А ты? — с тревогой спросила Жанна.

— Я скоро уйду. Сегодня у тебя наверняка снова будут незваные гости. В лучшем случае — Мартен, в худшем — Розен. Ориентироваться будем на худшее. Комиссар Розен — ужасная дрянь, но отличный полицейский. Будь с ним очень осторожна…

— А потом?

— А потом они уйдут.

— Нет, Жосс, — медленно сказала Жанна. — Я спрашиваю о нас с тобой. О нас двоих…

Жосслен обнял ее за плечи и повел к двери.

— Жени, у меня мало времени, поэтому выслушай меня внимательно и постарайся понять. В данный момент моя жизнь складывается так, что в ней есть президент Нджала, есть комиссар Розен, есть полковник Мартен. Нас уже четверо, а может быть, — пятеро или шестеро. А будет, вероятно, еще больше. Сначала мне нужно разобраться с ними, чтобы потом снова вернуться к цифре «два». Я имею в виду тебя и меня.

Когда Жосс говорил таким тоном, спорить было бесполезно, Жанна слишком хорошо это знала. Она молча вышла за дверь. После ее ухода Жосслен быстро набрал номер домашнего телефона Валеруа.

Эдуар только что вернулся домой после ночного совещания. До встречи президента Нджалы в аэропорту Орли оставалось еще около четырех часов. Валеруа принял душ и решил поспать хотя бы немного, но в этот момент раздался телефонный звонок.

— Алло, Эдуар?

— Жосс?!

— Я у Жанны, — Доман говорил таким беззаботным тоном, будто они расстались только вчера после дружеской вечеринки. — Мне хочется с тобой поговорить. Сюда скоро должен заявиться Розен…

— Почему Розен? — наигранно удивился Валеруа.

— Ты что, не в курсе дела? Было бы хорошо если бы и ты приехал.

— Зачем ты звонишь мне, Жосс? — после долгой паузы спросил Эдуар. — Разве не знаешь, что нас прослушивают?

— Да брось ты, — усмехнулся Доман, — кто нас может слушать в такую рань, кроме утренних пташек. Ну, будь другом, приезжай!

— Ты ничуть не изменился, — сказал Валеруа, но Жосс уже повесил трубку.

Закончив разговор с Валеруа, Доман быстро прошел в ванную комнату и чуть приоткрыл окно, выходившее в узкий двор-колодец. Затем он выскользнул из квартиры и через окно на лестничной клетке выбрался на широкий карниз, огибающий весь этаж. Закрывая за собой створку, он услышал, как Жанна торопливо поднималась по лестнице…

— Я еле-еле успела… — запыхавшись, сказала она с порога.

Однако никто ей не ответил.

— Жосс! — позвала она. — Жосс!

Квартира была пуста. Жанна поняла, что игрок Жосслен Доман начал свою игру, и у нее больно сжалось сердце.

Инспектор Оксильер Фарж уже начал подремывать после утомительной бессонной ночи. Скоро должна была приехать смена, и кофе больше не бодрил. Вдруг он услышал странно-знакомый звук — заливистую трель будильника. Звук доносился откуда-то неподалеку, и Фарж осмотрелся — на обочине тротуара стояли мусорные ящики, выставленные консьержем. Инспектор выскочил из машины, подбежал к ним и выругался сквозь зубы: в крайнем ящике лежали плащ, шляпа и будильник вчерашнего бродяги. Это был полный провал, непростительный и позорный.

— Что там такое, Оксильер? — крикнул из машины Рагуле.

— Немедленно вызывай комиссара Розена, — заорал Фарж. — Доман был здесь этой ночью, я точно в этом уверен… Виктор, быстро со мной наверх!

Они сломя голову помчались на третий этаж. Дверь квартиры была открыта.

— Где Доман? — крикнул Фарж с порога, увидев Жанну. — Если хочешь жить, говори!

— Его здесь нет, — ответила Жанна, стараясь выглядеть как можно спокойнее.

— Не притворяйся дурочкой, сейчас ты мне все скажешь! — инспектор приставил пистолет к ее виску. — Я нашел будильник в мусорном ящике!

«Они все сошли с ума! — лихорадочно подумала Жанна. — При чем тут будильник?»

— О каком будильнике вы говорите?! Мой стоит на прикроватной тумбочке.

— Я не о нем говорю! — Фарж в ярости тряс Жанну за плечи. — Черт бы тебя побрал! Я знаю, что Доман был здесь и сейчас ты мне скажешь, где он прячется… Куда он ушел?

— Где бы Доман ни был, вам его не найти, — ответила женщина.

— Оксильер, его нигде нет, — крикнул Виктор, тем временем обшаривший всю квартиру. — Птичка улетела!

Жанна усмехнулась.

— Ах ты, грязная шлюха! — Фарж взвыл от ярости и с размаху ударил ее по лицу.

Жанна вскрикнула и ничком упала на пол.

По карнизу добравшись до окна ванной комнаты, Доман слышал и даже немного видел эту сцену сквозь оставленную им щель между створками. Услышав звук удара и крик Жанны, он решил было вмешаться, но тут в прихожей раздались новые голоса, и Жосслен замер.

— Браво, Фарж, поздравляю! — Доман узнал голос Розена. — Он входил сюда и выходил отсюда, и вы все это прохлопали. А теперь решил сорвать злость на беззащитной женщине?

Присмиревший Фарж угрюмо молчал.

— Я понял, как он это сделал. Фокус состоял в том, что вы ждали его одного и вам даже не пришло в голову, что проходящая мимо компания загулявших пьяниц — это подкупленные им люди… Фарж, вы плохо работаете, — медленно, ледяным тоном произнес Розен. — Инспектор Оксильер Фарж, вы очень плохо работаете. Учитесь у Домана работать как следует. Дом окружить! Поставить посты наблюдения на все входы и выходы. Доман вернется сюда, я чувствую это.

— Хотя он, конечно, не вернется, — после паузы добавил комиссар, когда дверь за Фаржем и полицейскими закрылась.

— Доман толкнул створку окна и через открытую дверь ванной комнаты увидел Жанну, которая сидела на ковре, обхватив руками колени, комиссара Розена, нервно прохаживавшегося по гостиной и гладко причесанную женщину в скромном сером костюме. Жосс узнал ее. Это была Дельфина Леру, лейтенант из бригады Розена. В полиции о ней ходили гадкие слухи…

— Доман сыграл с нами прелестную шутку, — остановившись около Жанны, заметил Розен. — И вам, мадам, придется нам сейчас сообщить, куда он уехал.

— Кто? — глухо спросила Жанна.

— Доман.

— Я не знаю.

— Когда он ушел?

— Я не знаю.

— Где он сейчас?

— Я не знаю.

— Когда он должен вернуться?

— Я не знаю, — чуть не плача, проговорила Жанна.

— Да, — кротко вздохнул Розен, — для разговоров с вами надо хорошенько запастись временем.

— Не беспокойтесь, комиссар, не беспокойтесь, — вступила в разговор Дельфина Леру. — Сейчас ею займусь я. Мадам Доман такая милая, очаровательная, терпеливая. Вот мы сейчас и проверим, так ли она терпелива на самом деле, как старается выглядеть.

— Да, да, займитесь ею, мадам Леру, и поскорее, — сказал Розен, усаживаясь в кресло перед жардиньеркой с кактусами. — Извините, мадам Доман, но вы вынуждаете меня прибегать к исключительным мерам.

— Вот видите, он даже извиняется, — улыбнулась Дельфина, снимая пиджак. — Комиссар Розен всегда такой — сначала нашалит, а потом просит прощения…. Вы ведь нам скажете всю правду, не так ли, мадам? Может быть, мы с вами подружимся? Да, я думаю, что подружимся.

Продолжая болтать, Дельфина вплотную подошла к Жанне и, взяв ее за руки, почти насильно заставила подняться. Она приблизила свое лицо к лицу Жанны, и та заметила странный лихорадочный блеск в прозрачных серых глазах помощницы Розена. На бледной коже Дельфины начали проступать пятна румянца.

— Ты больше никогда не увидишь своего Жосслена! — глядя прямо в глаза Жанны, медленно сказала она.