— Я почти не понимаю тебя, Большой. Но ты — говори!

— В моем мире люди используют десятки всяких металлов! Их добывают, обрабатывают, смешивают друг с другом. Этим занимаются сотни тысяч людей. Это — просто работа, без всякого колдовства и мистики. Одни ищут руду, другие ее добывают, третьи выплавляют из нее металл, четвертые обрабатывают его. Ты знаешь, у нас там есть такие археологические объекты — «чудские копи». Это места, где в древности люди добывали вот это самое — плоть Зеленой Богини. Сейчас там только малозаметные ямы в земле. Иногда под ними сохраняются выработки — ходы и тоннели. Все это изучают ученые. Они говорят, что такие копи действовали тысячи лет, там было добыто невероятное количество меди! Для них, специалистов, загадка, куда делось столько металла, кто и зачем его добывал? А рудокопы исчезли, рассосались, растворились бесследно в веках! Остались только сказки про… гномов.

— Они исполнили свое служение. Разве это плохая участь? А скажи, Большой Человек, скажи мне… Ваш мир стал лучше, счастливее после того, как впитал кровь Зеленой Богини? Ты молчишь, значит ..

— Да, черт побери! Да! Может быть, ты, в конечном счете, прав! Тысячу раз прав! Но я не вернусь к вам под землю! Не желаю быть человеческой жертвой!

— Но почему?!

— Послушай, жрец, я уже не помню, что там добавляется в шихту при выплавке меди, но могу сказать точно: человеческих жертв не требуется! Богам вообще не требуется жертв! Только людям!

— Я сделал ошибку, выбрав тебя.

— Конечно! Не знаю… Слушай, жрец, ты же неплохой парень! И молодой еще! Пойдем со мной! Посмотри, как прекрасен мир! И этот мир — не единственный! Если мы попадем ко мне, ты будешь жить долго! Ты увидишь и узнаешь столько интересного! Я не скажу, что будет всегда хорошо и приятно, но это будет жизнь, понимаешь, ЖИЗНЬ! А здесь… Тебя ведь наверняка накажут?

— Это — не наказание. Это — дарование радости.

— Что-то ты не сильно радуешься в предвкушении.

— Еще успею!

Жрец вдруг повернулся и пошел прочь — совсем маленький человечек, почти гном.

«Господи, неужели все?! Отпустили…»

Надежда на то, что рудокопы не применят насилие при посторонних, оправдалась. На другой день караван тронулся в обратный путь, и Николай запоздало сообразил, что за пределами царства Богини легко может оказаться связанным и с цепью на шее — кто знает, какие здесь расценки на белых рабов? Он решил не проверять честность хозяина — на первом же ночевке отошел по нужде и уже не вернулся. Его не искали.

Он добрался до предгорий и побрел на запад, переходя бесчисленные ручьи и речки, всматриваясь в далекие вершины. Он загадал, что будет идти так пять дней и, если не найдет то, что нужно, повернет обратно и будет идти на восток десять дней.

Весенняя степь кипела жизнью, но Николай не умел охотиться с пустыми руками, не знал съедобных растений. Даже нож остался где-то в подземельях. Он наугад жевал какие-то корешки, безжалостно разорял птичьи гнезда и шел, шел…

Сопку он увидел вечером третьего дня. Маленькое светлое облачко на одной из вершин не исчезало. Утром оно оказалось на месте, хотя небо было прозрачным и чистым. Николай перестал дергать корешки, не искал больше в траве птичьи яйца. Он просто шел вперёд, шел к своей вершине.

На площадке все было так, как он оставил когда-то. Даже толстый ржавый лом все так же стоял, подпирая дверь вагончика. Николай уронил его на землю, открыл дверь. Здесь ничего не изменилось: топчан, стол… Даже пыли не прибавилось… Хотя откуда ей тут взяться? Неужели никто так и не вернулся, пока его не было?

Он открыл дверцу шкафчика. Изнутри на ней висел довольно большой кусок зеркала, оставшийся от прежних хозяев. Николай вздрогнул и не сразу поверил, что изможденное заросшее лицо с запавшими глазами, обрамленное грязными спутанными волосами до плеч, — его собственное.

Опустился на табуретку, положил на стол черные, заскорузлые руки: «Господи, как давно! Кажется, целая жизнь прошла. Нужно поискать еду, помыться. Все уже, наверное, давно сгнило…

Неужели и Вар, и Женька погибли? Или вернулись, но не дождались? Нет, ничто не тронуто. Кажется, я все так и оставил: миски, чайник, кружки на гвоздиках, будильник…

Будильник?! Но он же… ТИКАЕТ!

Он же старый, механический — у него завода хватает на сутки!!! Бред…»

Николай хотел сглотнуть комок в горле, но не смог — мышцы свело судорогой. Тогда он попытался хлебнуть воды из чайника, прекрасно понимая, что тот давно пуст.

Чайник был полным. И еще теплым. Это он сам залил и вскипятил его перед уходом. Будильник показывал 13:30.

«Ну вот, Коля, ты действительно вернулся к обеду», — усмехнулся бывший рудокоп.

Он лежал на топчане, курил и в который раз перечитывал текст на матовой поверхности. Собственно говоря, Николай давно знал его наизусть, но очень хотел понять, каким образом этот «прибор» (или как его назвать?) угадывает место, на которое смотрит читатель, и сдвигает строчки? Впрочем, это было заведомо бесполезно.

Тогда, в Питере, они задали посреднику вполне резонный вопрос:

— А как мы будем отчитываться? Как будем докладывать о грандиозных результатах нашей героической деятельности? Вы-то своих, а теперь и наших, работодателей в глаза не видели — общаетесь с ними через Интернет. Нам что, придется тащить в тайгу компьютер, электростанцию, спутниковую антенну — что там еще может понадобиться? Мы, между прочим, в этой технике ни ухом, ни рылом — только кнопки нажимать умеем.

Александр Иванович улыбнулся и положил на стол тёмно-серый предмет, похожий на большой портсигар:

— Как мне объяснили, вам даже кнопок нажимать не придется.

— Это заказчики прислали по электронной почте? — пошутил Варка.

— Зачем же? Мне передали только адрес и шифр ячейки камеры хранения.

— Я что же это такое, а? — Николай покрутил в руках странный предмет. — Похоже на кусок жесткой резины или какой-то пластмассы.

— Не знаю, господа! Думаю, что любой анализ покажет, что это просто какой-нибудь всем известный полимер. С микропримесями, конечно.

Николай перевернул в очередной раз предмет и вздрогнул — на поверхности слабо светились буквы: «Активация состоялась. Турин Николай Васильевич, ждём Вашего сообщения». Он положил предмет на стол, и буквы погасли.

— Вот уж точно: волшебство если начнется, то его уже ничем не остановишь! Амулетики, приборчики какие-то… Черт знает что!

— Волшебства не бывает, Коля, — это я тебе как профессиональный маг говорю! — засмеялся Вар-ка.

Женька подошел к столу и взял предмет в руки. Через несколько секунд он довольно крякнул:

— Во! Оно и меня узнало: ждет моего сообщения! А инструкция где? Ну-ка, ну-ка… Пошла! Пошла инструкция! Зачитываю…

— Стоп! — Александр Иванович предостерегающе выставил вперед ладони. — Остановитесь, господа! Давайте это — без меня. Данный… э-э-э… прибор на меня не реагирует, из чего легко сделать вывод…

— …Что вы тут ни при чем, да? Меньше знаешь — крепче спишь?

— Совершенно верно!

"Инструкция» оказалась на удивление короткой. Начиналась она, конечно, с описания «тактико-технических данных»: прибор изготовлен с применением молекулярных технологий класса… (невоспронзводимая закорюка); демонтажу и исследованию не подлежит; при нахождении в воде или атмосфере земного типа в подзарядке не нуждается; механических повреждений, вплоть до расчленения, не боится; способен передавать информацию на любое расстояние в пределах пространства… (еще один «иероглиф»); может функционировать в диапазоне температур и давлений… Николай так и не удосужился залезть в школьный учебник и посмотреть, чему соответствуют эти цифры: кажется, температуре плавления алюминия и превращения азота в жидкость при нормальном давлении. В общем, не хило!

Николай полагал, что умеет анализировать тексты — читать, так сказать, между строк. Получалось, что авторы инструкции, не объясняя ничего по существу, вежливо ставят пользователя в известность, что прибор может быть использован только по прямому назначению — и ни для чего больше. Зато работать с этой «рацией» оказалось действительно просто: контакт с кожей любой части тела — и поехали!