— О да! Когда растаял последний снег, их лодки сбились в огромную стаю и атаковали поселок нашего народа. Громы и молнии долго сотрясали и небо, и землю!
— Громы и молнии?!
— Понимаешь, великий вождь, у Дневных Богов, что живут на небе, тоже несколько племен разных тотемов. Иногда они воюют друг с другом, бросая громы и молнии, иногда нападают на нас. Вы слышали весной грохот с неба?
— О да! Так это воины Могучего Евражки сражались с Дневными Богами?! Теми, что мечут громы и молнии?!
— А что такого? Мы тоже умеем! Если хочешь, я покажу тебе, как это делается. Могу бросить совсем маленькую молнию, чтобы твоим людям не пришлось строить новые жилища.
— Велика, должно быть, сила Могучего Евражки!
— Не жалуемся! Не много Дневных Богов смогли спастись и сохранить свои уши, не скоро вырастут у них новые воины. Плохо только, что на нас напало совсем дикое небесное племя, не ведающее правил чести, не соблюдающее военных обычаев.
— Что же за беда постигла тебя, Николае Васильч?
— О, великий вождь! Горечь обиды переполняет мое сердце. Не пристало мне делиться ею, дабы не стать посмешищем, ибо не свершил я еще свою месть!
— Посмешищем?! Месть?
— О да! Один из вождей Дневных Богов, по имени Кривой Клюв, похитил мою лучшую восемнадцатую жену! И я, в пылу битвы, отягченный грузом трофеев, не смог догнать его! Велико горе мое! Я даже думаю теперь… Может быть, мне надо было бросить все пятнадцать связок отрезанных ушей, добытых тогда, ради одного уха Кривого Клюва? Как бы ты поступил на моем месте, великий вождь?
— Это была твоя самая лучшая жена?
— Ну, не то чтобы… Но какое оскорбление!! Нет, я не сойду с тропы войны, пока не свершу свою месть! О, как я тороплюсь к своей цели!
— Почему же тебя сопровождает лишь один юноша? Что заставляет тебя спешить?
— Понимаешь, великий вождь, когда туши мамонтов заполнят последнюю мясную яму, наш народ поднимет копье большой войны с Дневными Богами. Кто-нибудь из воинов Евражки может случайно убить в бою Кривого Клюва и лишить меня сладостной мести. Я специально выбрал в спутники самого слабого и робкого юношу, чтобы знать, что никто не опередит меня!
— Значит, скоро будет большая война?
— Я вижу в твоих глазах, великий вождь, предвкушение радости битвы! Ты, конечно, заключишь союз с тотемом Евражки? Или твои воины не будут нуждаться в помощи, если Дневные Боги нападут на вас?
— Воины Бизонов не умеют метать громы и молнии!
— М-да-а… Без молний, конечно, с такими врагами сражаться трудно. Ну, ничего, как-нибудь справитесь!
— Но…
— Хотя, с другой стороны… Может быть, стоит пока сохранить нашу дружбу в тайне? Дневные Боги, конечно, следят за нами с неба, но в последние дни поблизости нет их разведчиков. Если мы быстро покинем твою землю, они не узнают, что здесь была их враги. Мы можем уйти по реке…
— Пусть так и будет! Воины правого берега проводят вас на лодках до границ тотема Кеты. Дальше они не смогут, ибо время мира с Кетой кончилось, а новый союз еще не заключен.
— Пусть так и будет, великий вождь! Мы готовы уже сегодня продолжить свой путь. Прежде, чем мы вновь обменяемся оружием, позволь угостить тебя дымом, который придает силы воинам Евражки.
Великому вождю племени Бизонов, по имени Разящая Стрела, хватило двух затяжек «Союз-Аполлона» — он чуть не закашлялся и вернул сигарету гостю.
Лодку, везущую грозных представителей далекого племени, сопровождало шесть точно таких же посудин из шкур, натянутых на деревянный каркас, — целая эскадра! Николай смотрел на воду и размышлял о том, что плыть все-таки гораздо приятнее, чем идти пешком. Кроме того, он считал, что может гордиться блестяще проведенной операцией по запудриванию мозгов местному вождю. Правда, его немного смущало мрачное выражение на разрисованном лице воина, работавшего веслом на корме. А еще было слегка обидно, что Женька, кажется, не в восторге от последних событий. Николай решил напомнить ему о своих заслугах:
— Прибавили мне седых волос эти ребята!
— Сам виноват, Коля! У меня же была нормальная идея — простая и безотказная.
— Ничего себе, нормальная идея: устроить провокацию и стравить соседние племена!
— А что такого? Так всегда поступали белые люди в твоем мире. Зачем тратить порох на каких-то дикарей, если они сами с удовольствием режут друг друга» Вот и пусть режутся — на то они и воины! А у нас был бы широкий выбор возможностей: с кем-нибудь сцепиться, договориться или просто просочиться.
— Но ведь получилось же! И, заметь, без единого трупа!
— Да уж… А наплел ты ему: даже я заслушался! Особенно мне понравилось про восемнадцатую жену и мясные ямы, набитые мамонтами!
— Как ты думаешь, вождь мне поверил?
— Вряд ли… Скорее всего, ты его просто ошарашил. Он же явно не дурак, и из твоей абракадабры сделал простой практический вывод: от нас нужно отделаться, и побыстрее. Собственно говоря, это и требовалось получить в итоге, но… Точнее — тут даже два «но»!
— Это какие же?
— Ты, конечно, хорошо поработал с пленными Оленями, но вполне мог допустить какую-нибудь мелкую ошибочку — совсем маленькую неточность в их языке знаков и жестов, которая для тебя незаметна, а для них кричит криком. Постороннему предусмотреть все невозможно — с этим надо родиться и вырасти.
— Что ты имеешь в виду? — забеспокоился Николай.
— Да все, что угодно! Это может быть порядок или ширина полос на лице, или, скажем, перышки на макушке: три белых перышка — это хорошо, а если одно из них желтенькое — это еще лучше или совсем наоборот? Вот такая мелочь может превратить супергероя в деревенского придурка или изгоя, а ты об этом и не узнаешь. Если бы Олени не были так напуганы, они вполне могли на допросе подложить нам такую информационную мину, и — все!
— А второе «но»?
— Ты, Коля, представь себя на месте этого вождя. Возьми на себя мысленно его заботы и интересы, но откинь свои извращенные представления о добре и зле. Перед тобой два не очень понятных чужака, за которыми то ли кто-то есть, то ли нет. Что делать? Я бы, на его месте, поступил с нами так, чтобы потом иметь наибольшую свободу действий. Ты уже понял, как?
— Нет еще.
— Странно. По-моему, нас надо проводить до границы своих владений. Причем не просто до границы, а до границы с недружественным или хотя бы нейтральным племенем. И там тихо зарезать, спрятав следы. Если потом Разящей Стреле придется иметь дело с нашими друзьями, он перед ними будет чист а перед врагами — тем более. В общем, простенько и со вкусом!
— Ты хочешь сказать, что нас попытаются убить?!
— Я просто не вижу веских причин, чтобы не сделать этого, — пожал плечами Женька.
— И ты так спокойно сидишь, жуешь деревяшку, которая притворяется вяленым мясом, и рассуждаешь?!
— А почему нет? Делать ничего не надо, плыви себе и плыви. Нас везут и даже грести не заставляют! Смотри, какие вокруг погоды и природы!
Они плыли уже третий день, и после двух вполне благополучных ночевок Николай почти успокоился и наконец поддался незатейливой магии пути.
В середине дня температура здесь поднимается, наверное, выше двадцати градусов, высокая облачность то наползает, то рассасывается, ветер слабый. Русло постоянно поворачивает, и, если брать по прямой линии, вряд ли лодки продвигаются вперед быстрее пешехода. Местность вокруг равнинная, по берегам сплошные заросли каких-то высоких кустов типа ольхи. Впрочем, местами попадаются деревья, похожие на чизении и тополя. Никакой цивилизацией тут и не пахнет, но нельзя сказать, что нетронутая природа так и кишит жизнью: плеснет крупная рыба, пролетят птицы, мелькнет какой-нибудь зверь на берегу — север есть север… Странно другое: почему он, Николай Васильевич Турин, так хорошо и спокойно (по большому счету!) чувствует себя здесь? Ему уже много лет, и, работая в геологии, он еще в молодости до отвала наелся первобытной романтики. А вот поди ж ты! Цели сомнительны, перспективы туманны, а его все несет и несет… Мало того, что забрался в невероятную глухомань, так еще и в глухомань параллельного мира! И при этом лезет все глубже и глубже!