— Поскольку я забрался так высоко, вы разрешите мне смыть м-м… использованную воду с головы в вашей ванной? Я — вот! — принес ваш инвентарь.

Ася перестала смеяться, и Иван забеспокоился: вдруг не пустит и вся клоунада пойдет насмарку?

Она не хотела пускать. Приятельские отношения с этим выставочным экспонатом секса ей нельзя было завязывать. Ася собралась вежливо отказать, но вдруг передумала. В комнате сидит Юлиан; если они друг друга увидят, новоявленный сосед поймет, что он — третий лишний, сегодня и навсегда. Да и женское тщеславие провоцировало на самохвальство. Вот, мол, какая я, и жених мой — не чета вам, профессиональному любовнику, так и не научившемуся любить.

— Пройдите, — пригласила Ася, подошла к ванной, включила свет и приглашающе открыла дверь.

По дороге Ваня мельком уловил чье-то движение в комнате, но отступать было некуда — сам напросился.

Ася вернулась к Юлиану и, прислушиваясь к шуму воды, рассказала, смущенно хихикая, о соседе. Юлиан посмеялся над «неловким парнишкой» и небрежно ответил:

— Да брось, Ася. Пусть скажет спасибо, что это была только миска с водой, а не кирпич, — и захохотал от своего остроумия.

— Спасибо, Настенька. — В дверях комнаты стоял Иван. Теперь он не смеялся, а пристально смотрел на жениха девушки. — Привет, Юлиан. Давно не виделись.

Смех оборвался, и в комнате на мгновение установилась неловкая тишина.

— Вы знакомы? — удивилась Ася, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Ответ она ждала от Юлика. Неожиданное знакомство могло сулить что угодно, но только не хорошее.

— Учились вместе, — внезапно смутился Юлик и бросил предостерегающий взгляд на Ивана. Последний молчал, словно ждал продолжения, но нет…

— Настенька, я воспользовался твоим полотенцем, ничего?

— Ничего, — поджав губы, ответила она и повернулась к Юлиану. — Займемся мебелью?

— Ну что ты, Ася? У нас… у тебя же гость. — Юлик чувствовал себя очень неловко. Бывший сокурсник здорово подпортил настрой, даже тахта не соблазняла, дух упал, и, следовательно, надо сматываться.

— Я сосед, Юлик, — заговорщицки моргнул Иван. — Это ближе, чем гость. Гораздо ближе.

Юлиан не поверил в искренность Ивана и был прав. Растянув в насмешливой улыбке губы, Иван не сводил глаз с Юлика, а глаза последнего метались по комнате, как фонарь в дрожащей руке.

Ася вздохнула и пригласила Ивана к столу.

— Пойду принесу еще прибор, — сказала она, взяла полотенце, протянутое Иваном, и вышла из комнаты.

— Как это тебя угораздило попасть под «душ»? — попытался вернуть утраченные позиции Юлиан.

— Но самое интересное, — в тон ему продолжил Ваня, — Настя рассказывала о своем женихе. Не о тебе ли?

Насмешливость слетела с Юлика.

— Не вмешивайся в мою жизнь! Тебя это не касается.

— Теперь не касается. Но когда ты вмешался в мою, ты не спрашивал разрешения.

— Это к делу не относится.

— Разве? — Иван удивленно поднял брови. — Возомнил себя Юпитером, Юлик? Решил, что тебе все можно?

— Ты о чем? — насторожился Юлиан.

— О Насте. — Иван положил локти на стол и перенес вес тела на руки. — Что, одной розы мало в твоем доме? Решил завести цветник?

Юлиан злобно смотрел на Ивана, эвфемизмы которого раздражали и одновременно облегчали разговор. Вдруг он улыбнулся.

— Кто бы говорил, Ваня! Ты на этом, кажется, еще и заработал?

— Перекрестись, чтобы не казалось.

— Ну, не волнуйся, приятель.

— Чего мне волноваться? — Иван с деланным равнодушием откинулся на спинку стула. — Я лишь однажды был женихом и довел игру до конца. — Он ехидно улыбнулся. — Пожелать тебе того же?

— Оставь при себе, — буркнул Юлиан.

Ася зашла в комнату, поставила перед Иваном тарелку с жарким, разложила вилку, нож, презирая себя за то, что вынуждена ухаживать за ним. Она слышала из кухни, что мужчины о чем-то говорили, но, когда она вернулась, замолчали и дружно стали наблюдать за ее манипуляциями. Ей очень хотелось знать, о чем шел разговор, но проявлять любопытство при этом (при Иване то есть) она не собиралась. Интересоваться — значит, поддерживать беседу, а ей хотелось, чтобы он быстрее ушел.

Или не хотелось? Присутствие Ивана заставляло ее трепетать, дыхание становилось мелким и частым, внутри будто скапливался водород, облегчая ее вес, преодолевая земное притяжение. С Юлианом Ася чувствовала себя несколько тяжеловесной, наполненной заботами и проблемами. С Иваном — и тогда, и теперь — она словно отрывалась от земли и ступала по воздуху.

«Хватит! — остановила себя Ася. — Развезла воздушные замки. А мне нужна твердая опора под ногами. И чувство достоинства, и уважение — то, что за деньги не купишь и не продашь. И — ох как гадко сравнивать любовников!»

— Юлик, ты не успел рассказать, как прошел юбилей племянника, — не глядя на Ивана, как будто его и не было, спросила Ася.

Иван перестал жевать и посмотрел на Юлиана, который яростно работал челюстями, не отрывая глаз от тарелки.

— Ничего особенного. Посидели, выпили и разошлись.

— Племянник? — удивился Иван, но быстро изменил тон. — Кажется, у тебя их двое?

— Да.

— Время бежит, — философски изрек Ваня и продолжил есть.

— А ты не обзавелся… племянниками? — спросил Юлиан, чтобы избежать опасных пауз.

— Я один у своих родителей, — вздохнул Иван. — Некому одаривать меня племянниками.

— Повезло, — не без зависти прокомментировал Юлик.

— Лучше сказать: другим не повезло больше.

Кольнула старая боль, но Иван с легкостью отбросил ее. Что было — прошло, и нового не предвидится.

Асю задело невнимание к ней мужчин. Они действительно обменивались новостями, вспоминали прошлое. Она поняла, что приятелями они не были. Но, черт побери, где их элементарная вежливость к женщине? Или бесплатно Иван не проявляет воспитанность? И Юлик хорош…

— Ну что, Осинка? — Юлиан улыбнулся девушке, а по глазам было видно, что ему не весело. — Пойду я домой.

— А как же… — Ася запнулась. Целый день она твердила про шкафы и секции и про «после всего». Она гордо выпрямилась, милая улыбка исчезла с ее лица, уступив место степенному безразличию. — Как знаешь, Юлик. Хочешь — езжай.

Она не будет больше просить и унижаться, да еще при Иване, которого хвастливо убеждала, что у нее есть помощник и жених. Иван догадался о настроении Насти и не успел подумать, как спросил:

— Юлик, ты же собирался мебель монтировать?

Тот злобно посмотрел на Ивана.

— А почему бы тебе не помочь по-соседски?

— Я уже предлагал Насте…

Ася резко вскочила из-за стола.

— Извините, мне надо заняться делами. Вы собирались уходить?

Намек прозвучал недвусмысленно, и только теперь Иван понял, что хотел «макнуть» Юлика, а попал в Настю. С Юлиана — как с гуся вода, он и в институте работал все больше языком, чем руками, а Настя обиделась. Что говорить! Кому интересно видеть, как два мужика препираются из-за ерунды? Дел немного, а разговоров — гору навалили.

— Настя, у тебя есть отвертки? — спросил Иван.

— Вам они не понадобятся, — огрызнулась она. — Юлиан!

— Что? — Он как будто и не слышал, о чем идет речь.

— Ты собирался домой?

— Я могу и задержаться.

— Нет нужды. Я слишком занята, чтобы ублажать гостей.

Иван поднялся из-за стола, поблагодарил за угощение, но не уходил — ждал Юлика. Вот и второй встал.

Ася торопливо прошла в коридор, указывая выход гостям.

— Я скоро вернусь, — предупредил Иван уходя. — Возьму только инструмент.

— Не надо! — отрезала Ася. Черт с ними, с мужчинами. Она не глупее их. Прочитает еще раз внимательно инструкцию и сама все сделает. — И заберите свой пакет.

Иван улыбнулся:

— Он не мой. Это твоя юбка, Настенька. — И, не попрощавшись, побежал по лестнице вниз.

Юлиан, ожидавший лифта, повернулся к Асе и удивленно спросил:

— Юбка? Твоя?

— До свидания! — Порозовевшая от стыда Ася яростно захлопнула дверь.