Кэти разлила кофе. Инесса откинулась на спинку шезлонга. Она выглядела сонной и довольной, как кошка, которая наконец-то вернулась домой. Маркиз внезапно как-то весь закрылся. Он то и дело задумчиво поглядывал на Кэти, которая довольно изящно протягивала Болтону хрупкие фарфоровые чашки. Болтон передавал их остальным. Но Инесса умоляюще коснулась его руки. Он обернулся и посмотрел на нее. Инесса улыбнулась ему с таким видом, будто он ранил ее чувства, на время забыв о ней. Постепенно она вовлекла Себастьяна в разговор о его планах относительно Квинта-де-Барратейра и о том, что он хочет переделать в крыле, где располагаются его с Кэти апартаменты. Болтон попросил у Кэти разрешения показать ей местечко, откуда открывался изумительно прекрасный вид, и она спустилась с ним по ступенькам террасы. К тому времени Себастьян и Инесса стали горячо обсуждать, какую лучше выбрать новую мебель. Инесса предпочитала мебель в стиле Французской империи и пыталась убедить в этом Себастьяна.

Роберт и Кэти шли по резко очерченной лужайке к зарослям кустарников. Вдали виднелись крутой склон и сонное море, слышался приглушенный шум прибоя. До Кэти донесся приятный звонкий голос Инессы. Она настойчиво говорила:

— Но, Себастьян, ты должен меня выслушать! Я прекрасно разбираюсь в таких вещах, и в любом случае это важно…

«Важно для кого?» — спросила себя Кэти.

Роберт взял Кэти за локоть, когда они подошли к ступенькам, и осторожно повел ее вниз. У подножия лестницы они увидели удобную садовую скамейку на фоне множества цветущих растений. Оттуда открывался замечательный вид на море, а воздух был напоен ароматом цветов. Кэти оказалась там, где она могла видеть сверкающий водный простор. Над головой раскинулось невероятно синее небо, к которому она все никак не могла привыкнуть до конца.

— Если прийти сюда в полнолуние или во время рассвета, ощущения будут незабываемыми, — сказал Болтон.

Они сели на садовую скамейку. Болтон предложил Кэти сигарету, от которой та отказалась. Болтон закурил и, задумчиво глядя на горящую сигарету, спросил Кэти так, будто задавал самый обычный вопрос:

— Почему же ты все-таки вышла замуж, Кэти? И что самое важное, почему ты вышла за Себастьяна?

Кэти пришла в такое смущение, что несколько секунд не знала, что ответить. Потом ответила, но вопросом на вопрос:

— Почему же я не должна была выходить за Себастьяна?

— Потому что он, по-моему, совсем тебе не подходит. Потому что он еще не пришел в себя после своего первого брака, а кое в чем до сих пор остался подростком. Он плохо знает, чего хочет от жизни, но скоро поймет… а тогда, возможно, будет слишком поздно!

Кэти чуть не вздрогнула, услышав эти слова.

— Себастьяну тридцать семь лет, — сказала она. — Он достаточно опытен, чтобы понять, что он хочет от жизни.

— А сколько лет тебе? — Роберт ласково посмотрел на нее.

— Двадцать четыре года.

— Ты не выглядишь на свой возраст, — сказал ей Роберт. — Ты выглядишь гораздо моложе. Именно потому, что ты выглядишь моложе… и потому, что кое в чем ты, по-моему, действительно моложе… мне жаль, что ты вышла за Себастьяна. Я не сомневаюсь в том, что тебя привлекло не его богатство и даже не титул маркизы. Влюблена ты в него или нет — твое личное дело, но, по-моему, тебя все-таки нужно предупредить насчет Инессы. Знаешь, Инесса мечтает его заполучить!

Кэти повернулась и испуганно взглянула на него:

— Но она влюблена в какого-то француза по имени Этьен!

Болтон улыбнулся:

— Я не сомневаюсь, что она приятно проводит время с французом по имени Этьен. Но ей нужен Себастьян! Она всегда мечтала его заполучить, и когда-то я мог поклясться, что он отвечает ей взаимностью. Их ребяческая привязанность, казалось, с возрастом переросла в более сильное чувство. Все их знакомые были уверены в этом так же, как я… Но он уехал отдыхать в Австрию, не взяв с собой Инессу, встретил Хильдегард и женился на ней. Кто бы мог подумать!

Кэти до боли в пальцах сжала жесткое дерево скамейки. Ее сердце забилось быстро и тревожно.

— Но все это осталось в прошлом, — тихо проговорила она.

— Вот как? — Художник пристально посмотрел на нее и нахмурился. — Хотелось бы в этом не сомневаться… То есть хотелось бы не сомневаться насчет Инессы! Что она действительно влюблена в этого француза! Но я завтракал с ней сегодня и наблюдал за ней и Себастьяном. По-моему, она не изменилась. Знаешь, тебе придется вести себя с ней очень жестко. Эта португальская девушка — из хорошей семьи… даже из отличной семьи!.. Но она не получила строгого воспитания. Ее отец притворяется строгим, но это не так, а ее мать довольно пустая. Они разрешили ей учиться в Швейцарии, и она изъездила весь континент. У нее было множество романов — незначительных романов — и Себастьян очень расстраивался, потому что, по его мнению, ей предоставляли слишком много свободы. Теперь вся ее свобода скажется на нем самом, если он поведет себя недостаточно искусно… и, конечно, если недостаточно искусно поведешь себя ты!

Кэти твердо сказала, как будто не сомневаясь в своих словах:

— Себастьян — очень порядочный человек!

— Согласен, — пробормотал Болтон. — Аристократическая семья и все такое… всегда поступают так, как велит чувство долга! Но ты должна спросить себя: насколько спокойна… насколько счастлива ты будешь, видя, что он поступает так, как велит чувство долга!

После этого завтрака маленький ярко-синий автомобиль Инессы стал часто останавливаться под различными предлогами на аллее у подножия лестницы, ведущей к внушительной парадной двери молодоженов.

Она обычно приезжала, когда пили аперитивы, утром или вечером. Но иногда появлялась сразу после завтрака и предлагала Кэти поехать в ближайший торговый центр, в Торфао, где обещала познакомить Кэти с первоклассным парикмахером или модисткой или показать ей первоклассный магазин обуви. Кэти обычно отказывалась. Тогда Инесса заявляла, что сегодня на нее напала лень и что ей хочется бездельничать все утро. И все утро проводила в садах поместья, живописно устроившись в одном из кресел, на редкость удобных, а Себастьян просил подать ей прохладительные напитки. Раз или два они ходили купаться на пляж, но Инесса не очень любила купаться. Ей была свойственна типичная португальская вялость. Так что она предпочитала с беспомощным видом лежать на солнышке.

Кэти пришлось признать, что, принимая подобный беспомощный вид, Инесса Пенише выглядела необыкновенно привлекательно в белоснежном или роскошном черно-белом шелковом платье, до локтей украсив руки браслетами с драгоценными камнями, вдев целые гроздья драгоценностей в уши с напоминающими раковины мочками.

Она по-особенному улыбалась Кэти… иногда дерзко… как будто понимала, что та не может ею не восхищаться. А Себастьяну она улыбалась так, будто понимала, что он тоже не может ею не восхищаться, и ей очень хочется, чтобы он и дальше восхищался ею.

И то и дело Инесса извинялась за то, что так часто их беспокоит, когда она не сомневается в том, что они хотят побыть одни.

Однако, когда она это говорила, ее красивые темные глаза смотрели на них весело и даже с иронией. И еще ее взгляд слишком явно становился вопросительным… особенно когда останавливался на лице Себастьяна… а когда ни Себастьян, ни Кэти не отвечали, она откидывалась на спинку кресла и заявляла, что они оба очень долготерпеливы.

— Но как хорошо, что ты к нам вернулся, Себастьян! — Она протягивала к нему руку и, если он оказывался рядом, касалась его руки у локтя. — Даже не могу выразить, как я рада! А с тех пор, как я вернулась из Франции, мне так скучно! Тебе просто придется со мной примириться, — и умоляюще смотрела на него.

Иногда Себастьян несколько смущался, пытаясь незаметно убрать ее руку.

— По крайней мере, больше не слышно ерунды о твоем французском юристе, — однажды сказал он немного резко.

Ее алые губы приоткрылись, а зубы озорно блеснули.