— Ну, вот и познакомились, — невесело отозвалась я.

В этот момент дверь в комнату распахнулась и в помещение как пробка влетела Мирта-Мэй с перекошенным от страха лицом.

— Маша! Маша! — что есть мочи заорала она. — Забыла тебя во время разбудить. Ты…

Она осеклась, увидев, меня возле застеленной кровати и Ниля Барэ около окна. Я страдальчески застонала, закатила глаза к потолку и, не выдержав, выпалила:

— Сегодня, что, день открытых дверей!?

— Нет! — проблеяла Митра-Мэй и беспомощно уставилась на Ниля.

— А мне показалось, что — да, — протянула я и ехидно посмотрела на своего адаптера. — Сначала он врывается без стука, потом ты! В вашем мире это нормально?

— Не-е-т, — испуганно пролепетала Мирта. — Извини, ты проспала из-за меня — закрутилась и не разбудила тебя во время. Ниль, это моя вина, пожалуйста, не серчай на Машу.

— Поздно! Он уже оторвался на мне, — пожаловалась я девушке.

— Жаль, ты пропустила завтрак, — Мирта моментально переменила тему разговора.

— Ну вот, теперь я голодная буду, — обиженно пробурчала я. — А когда я голодная, я злая. И кое-кому я не завидую.

— Это я тебе не завидую, — огрызнулся Ниль, выразительно сверкая изумрудными глазами в мою сторону. — Идем, нам пора по делам. У меня еще масса дел и совершенно нет времени, чтобы цацкаться с человечками.

Рыжеволосый небрежно тряхнул своей шевелюрой. Далее он молча и деловито шагнул за порог. Я беспомощно оглянулась на Мирту. Девушка одними губами прошептала одно слово: "прости". В коридоре было невероятно людно, около двери моей спальни столпилось множество народа, казалось, что на мой этаж сбежалось все общежитие.

— Кажется, ты сегодня популярна, — заметил Ниль, и с некоторой долей ехидства, кивнул на толпу сзади нас.

Все при нашем появлении все настороженно притихли и ловили каждое наше слово.

— Благодаря вашим стараниям! Видимо еще никто из мужчин не врывался в комнату к девушке, — едко и в тон адаптеру ответила я, с удовольствием отмечая, какой ропот и волнение произвела моя реплика.

Ниль грубо схватил меня за локоть и потащил по гулкому коридору, и перед тем, как мы повернули за угол, я бросила взгляд на толпу позади нас. Впереди всех стоял Димьян, облаченный в светлую рубашку и брюки. Его волосы разметались по плечам, а в больших глазах сияло неподдельный восторг и одобрение. Эти волшебные фиолетовые глаза, как ни что другое придало мне сил в борьбе с Нилем Барэ.

В этот самый момент рыжеволосый шкаф грубо припер меня к стене и угрожающе зашептал:

— Еще никому из иномирян не позволялось дерзить своим адаптерам. Это нарушение Кодекса Комитета. За это полагается наказание.

— Не угрожайте мне, — прохрипела я и упрямо нахмурилась, смотря на адаптера исподлобья. — Руки уберите! Говорю же вам! РУКИ!

— Я думаю, что это наказание будет слишком мягким и на тебя, человечка не подействует. Поверь мне, я позабочусь, чтобы отравить твое пребывание в этом мире. Это война! — зловеще прошипел Ниль.

— Отвали! Вам скучно жить в этом Комитете? — огрызнулась я. — Отправьте меня домой и дело концом!

Ниль отпустил меня и грозно рыкнул:

— Если бы я мог, то с огромным удовольствием это сделал. Но мне придется с тобой работать и это не изменить.

Я победоносно улыбнулась.

— Не думай, что выиграла войну со мной! За тобой лишь битва! — предупредил рыжеволосый шкаф.

В этот страшный момент я почувствовала, как мои поджилки затряслись от ужаса, охватившего меня. Ниль отпустил меня, но мои дрожащие колени не способствовали устойчивости. Жутко хотелось забиться в свою комнату, зареветь в три ручья или в крайнем случае оказаться в доме вампира. Таиль уже не казался мне таким страшным и опасным, каким предстал вначале нашей с ним встречи. Но мне нельзя было раскисать — пришлось расправить плечи, задрать подбородок и гордо пройти к выходу на лестницу. Рядом с нами что-то зашелестело, едва заметно повеяло фиалкой, и могу поклясться, что рядом снами был Димьян. На душе стало значительно легче, тревога отступила, и силы вновь наполнили меня и мое тело.

— Это мы еще посмотрим, кто кого, милый, — пропела я самым чарующим тоном и улыбнулась адаптеру такой улыбкой, которая не предвещала моему врагу ничего доброго.

Так я нажила себе очень страшного и могущественного врага в лице Ниля Барэ. Час от часу не легче, и почему нельзя было просто промолчать?

Окончательно успокоиться мне удалось лишь в салоне авто, больше похожего на танк. Машина принадлежала моему адаптеру и очень шла ему, словно они оба были созданы друг для друга. Невольно я вспомнила бесшумный джип с обтекаемыми формами и сидящего за рулем Таиля. Ниль Барэ угрюмо смотрел на бесконечную вереницу автомобилей всевозможных мастей. У меня было такое чувство, что я попала в огромную столицу, с узкими улицами, загроможденными пробками. По-видимому, в этом Отражении было все так же, как и у нас — водители громко ругались, давили на клаксоны, а вокруг начала немедленно собираться толпа зевак. Через некоторое время Ниль с досадой ударил по клаксону так, что я от неожиданности подпрыгнула на месте и даже не успела что-либо сказать, как мой спутник открыл дверцу и вылез из авто полностью. Далее пошло мое просвещение всех нецензурных выражений этого Отражения. Мой адаптер не постеснялся даже меня и видимо наша война началась с того самого страшного разговора в коридоре. Я едва сдержала нехорошую улыбку — что ж, война так война, мы еще похохочем.

Когда Ниль Барэ как ни в чем не бывало, вернулся в салон, я и слова поперек не сказала, но в моей голове уже созрел замечательный план и оставалось лишь только дождаться подходящего времени, дабы воплотить его в реальность. Вместо того чтобы наорать на своего адаптера за нецензурщину, я лишь мило улыбнулась и тихо осведомилась:

— Что там случилось? Долго мы еще будем стоять?

Ниль скривился, будто от зубной боли и в этот момент мне стало окончательно ясно, что его гневная тирада была предназначена исключительно для того, чтобы досадить мне. Но вышло совершенно иначе, зато я окончательно утвердилась в том, что этот рыжий шкаф с непомерно раздутым самолюбием надо проучить в целях профилактики, и я буду не я, если этого не сделаю. Проигнорировав злобную улыбку Ниля, больше похожую на оскал, продолжала как ни в чем не бывало смотреть в упор на собеседника. Адаптер сначала смутился, а затем его лицо потемнело от гнева. Мне доставляли величайшее удовольствие те эмоции, которые отражались на физиономии рыжеволосого.

— Какая-то старуха опрокинула тележку с овощами и этим перегородила проезд, — буркнул Ниль Барэ и отвернулся от меня. — Улочка узкая как ты видишь и движение одностороннее. Черт!

— Надо было, что бы я позавтракала в столовой, — невинно заметила я и забарабанила по стеклу машины.

— В Центре Торговли поешь, — грубо огрызнулся Ниль.