Клеменс (Алекс) считает, что открыли добычу плавкого железа племена из Дунайской Паннонии, которые обитали между Нориком (Штирия) и Мезией; и, наконец, чтобы закрыть тему, скажу, что мистер Дж. Фергюсон, аккуратный автор, пишет, что «арийцы (?) были теми, кто первыми стал использовать железо, за счет чего они возобладали над более древними народностями и изгнали (?) их».

Современные исследования подтвердили, что открытие и общее принятие «Марса» произошло где-то на заре истории; это не более чем теория, что везде друг друга сменяли эпохи кости и камня, меди и бронзы. Например, в Центральной Африке, где медь и олово недоступны, ясно, что человек первым использовал железо [178].

Авторитетный автор мистер Джон В. Дэй, который был ответственным за разработку железа в Южной Индии, утверждает, что железо — как литое, так и кованое, а также его науглероженный вариант, сталь, — должно считаться, «несомненно, самым первым из веществ, полученных человеком». Этот автор, однако, отрицает, вопреки всем традициям, что «человек по мере прогресса использовал все более качественные материалы — «от мягких и деформируемых к твердым и прочным». Он считает, что человек, уже зная металлургию, «отдавал тем не менее предпочтение гораздо более удобным в обработке камню, кости и дереву», что все металлы, как благородные, так и неблагородные, так же как и драгоценные камни, были знакомы на Востоке «всем народам — и семитским, и арийским, и хамитским, и спорадическим, и аллофилийским, как добродетель цивилизации, возникшая благодаря естественному врожденному наитию». Египет он объявляет загадкой для тех, кто принимает идею о «постепенной эволюции человека от состояния дикаря, невежды», и выражает мнение, что тут имела место временная деградация.

Эти представления проходят сквозь древние металлургические суеверия и, кажется, доходят до крайности. Мы ничего не знаем о родине проточеловека, которая, возможно, находится глубоко под водой. Антропологи, считающие, что она находится в Месопотамии, «стране ариев» (Центральной Азии) или Эфиопии, рассматривают только происхождение существующего вида и исторический цикл. Наши исследования, насколько они продвинулись, позволяют предположить, что человек зародился в области полюса и что в седой древности каждый расовый центр имел свой собственный материал — дерево и рог, кость и камень, бронзу и железо.

По поводу нашего первого урока в железе мы должны вернуться, как обычно, к Кахи-Пта (область Пта), в долину Нила, которая стала матерью всех наук и технологий. Здесь Брюмсен приводит нам следующую таблицу:

Мистер Дэй (который сам это все нарисовал), отметил, что «Ба» — это постоянная в фонетических значениях, связанных с различными иероглифами, имеющими отношение к железу, и склонен считать, что это синоним основного металла вообще. Он переводил бы саидское «бенипе» и коптское «пенипе» как «небес — (пе) — ный» (ни) «камень» (бе). На самом деле, наверное, первым использованным железом и был «небесный камень» — метеоритное железо. Доктор Бирч придерживается того мнения, что «ба» — это общий термин для металла, который принимал более конкретные значения, как и в греческом языке, путем формирования устойчивых сочетаний с прилагательными (белый, черный, желтый), означавшими качества руды. Итак, «ба» (металл, камень или твердое дерево) обозначается кубом или параллелограммом, характеризующим здание и строительные материалы.

Естественное железо можно разделить на две большие категории — внеземное и земное. Первое известно как метеоритное, или никеленосное. Мистер Дэй (с. 22–23) приводит анализ этой формы и берет, у Хладни и других, список тел, падавших в Сибири, Тюрингии и Дофине, в западноафриканской Либерии и в американских Санта-Фе-де-Богота и Канаане, Коннектикут. Хотя производилось много попыток обработки внеземного металла, все они пока что проваливались; из фосфора, никеля и его alter ego кобальта получаются, при нашем сегодняшнем уровне технологий, слишком хрупкие для использования предметы. Земное же, или «теллурическое», железо вновь подразделяется на два класса — почти чистая руда и природная сталь. По схеме Россета:

Железо — металл, ковкий и неплавкий

Сталь — металл, ковкий и плавкий

Чугун — металл, нековкий и плавкий

Тот факт, что железо было широко распространено в Древнем Египте, можно считать доказанным. Мистер А. Генри Ринд, вскрывая гробницу Себо (р. 68 до н. э.), отмечал на массивных дверях «железные засовы и гвозди, такие же сверкающие и гибкие, как и в тот день, когда они вышли из кузницы». Бельцони, умерший в 1823 году, нашел железный серп под ногой одного из карнакских сфинксов, датированных 600-м годом до н. э. В июне 1837 года мистер Дж. Р. Хилл, работавший на полковника Говарда Вайса, взламывая и раскапывая пирамиду в Гизе, нашел кусок железа, очевидно, зажим возле выхода из воздуховодов: он был таким образом предохранен от ржавчины, и в его аутентичности сомневаться не пришлось. Одни предполагали, что его использовали для свежевания шкур и ловли рыбы; другие — при окончательном выравнивании поверхности облицовочного камня, но он заостряется с середины к краям с обеих сторон и сужается к одному концу.

Этот предмет вряд ли может датироваться более поздним периодом, чем 4000–3600 гг. до н. э., когда Хуфу (Хеопс) построил свою гробницу и начертал на своем иероглифическом щите [179], или картуше, надпись 

. Будучи увезенным в Британский музей, этот предмет привлекал мало внимания, пока доктор Лепсус на конгрессе ориенталистов (Лондон, 1874) не предположил, что он сделан из стали. Был проведен анализ (18 сентября); предмет легко поддался нескольким оборотам сверла; поверхность отверстия оказалась белой и яркой, как свежий срез ковкого железа. Начиная с этого открытия железные ножи для жертвоприношений находили в долине Нила, несмотря на усиленное окисление этого металла в климате жаркой и влажной категории. В Булакском музее (Восточный зал) вместе с деревянными мечами находится прямое обоюдоострое железное лезвие с двумя ребрами жесткости по обеим сторонам. В другом зале лежит прямой обоюдоострый кинжал из позолоченного железа с закругленным концом. Последнее оружие представлено сразу тремя экземплярами (Центральный зал).

Литература Египта полна намеков на использование железа [180]. Преподобный Бэзил X. Купер считает, что «железный царь» Мибамп, шестой наследник первобытного Мена (около 4560 г. до н. э.) [181], нес на своем картуше слово «Бенипе» и что не менее трех записей [182]именуют его «любителем железа» (т. е. меча), «что показывает не только чрезвычайную древность использования железа, но, к сожалению (?), и самого ужасного зла из терзающих человечество — войны (?)». Так, мы видим, что XIX век повторил полуправду Геродота о том, что «железо было придумано, чтобы ранить человека»; здесь придается значение, как мы видим, только одной стороне вопроса — злу Войны, без которой, я повторяю, сильные народы не смогли бы вытеснить слабые к общему благу человечества. Эпос о Пентавре, написанный в храме Юпитера (примерно 1350 г. до н. э.), упоминает «железо» трижды; а фараон Мене-Пта II, чей «меч не знал пощады», имел железные сосуды. В более поздней иероглифической литературе упоминания о нем становятся слишком многочисленны, чтобы заслуживать перечисления.

Древние египтяне, если верить Плутарху [183], считали железо — костью Сета; в то время как магнит был костью враждебного ему бога Гора, у греков и римлян деградировавшего до Харона. Этот сидерит был известен эллинам в своем религиозном аспекте как 'Ηράκλεια λιθυς или 'Ηράκλειον, что происходило либо от города Гераклея, либо от Геракла (Плиний. XXXVI, 25). Сидерит, или магнитный железняк, получил также название «живое железо», и раны, ненесенные им, считались более смертоносными, чем нанесенные оружием из обычной руды.