Неужели он успел довести ее до такого состояния? Всего одна ночь любви, и она уже находится в ломке, желая Рула, словно тот – сильнодействующий наркотик?

Будь он проклят, неужели он не понял, каким сложным был для нее этот день?

Нет, не понял, но это и к счастью. Стоит ему только почувствовать в ней какую-нибудь слабость, как он тут же встанет в стойку, будто готовый к прыжку хищник, которого так часто ей напоминал.

Если бы только Дэвид был жив! Тихая гавань, спокойный и сильный мужчина, любивший ее, не ущемляющий свободу и не требовавший больше, чем она готова была дать. Рул не такой. Он хотел полностью ее контролировать. Самое ужасное – она с радостью вверила бы себя его заботам, будь уверена в его любви. Но разве это возможно? Он возьмет все, что бы она ни предложила, а сам так и будет продолжать отгораживаться.

Кэтрин не выдержит подобного… каждый день стараться разгадать загадку по имени Рул, с каждой неудавшейся попыткой все глубже впадать в отчаяние. Зачем она согласилась остаться? Неужели хотела побыстрее сойти с ума?

Думать о Чикаго было приятно. Она все еще может вернуться туда: надо разобраться с квартирой, собрать одежду… Кэтрин пока довольствовалась тем минимумом, что привезла с собой, собираясь пробыть на ранчо всего одни выходные. Великолепный повод уехать. Оказавшись в Чикаго – подальше от Рула, – она там и останется. Работу она себе всегда найдет.

Убаюканная размышлениями о своей уютной квартирке, Кэтрин заснула. И должно быть, очень крепко, ведь она не услышала, как на следующее утро распахнулась дверь ее комнаты. Она не распрощалась со сном до тех пор, пока крепкая ладонь не шлепнула ее легонько по попе. Девушка подскочила на кровати, отмахнув упавшие на глаза волосы, сердито посмотрела на нависшего над ней мужчину и рявкнула:

– Что ты тут делаешь?

– Бужу тебя, – ответил Рул таким же тоном. – Поднимайся. Сегодня будешь со мной.

– Да что ты? И когда ты это решил?

– Прошлым вечером, пока наблюдал, как ты дуешься весь ужин.

– Я не дулась!

– Правда? За много лет я не раз видел, как ты это делаешь, и помню все признаки. Так что, давай, отрывай свою симпатичную мордашку от подушки и одевайся, дорогуша. Я собираюсь так нагрузить тебя работой, что просто не останется времени надувать щеки.

Кэтрин хотела было поспорить, но быстро поняла, что находится в невыгодном положении, и согласилась, пытаясь сохранить остатки достоинства:

– Хорошо. Выйди, чтобы я могла переодеться.

– С чего это? Я уже видел тебя обнаженной.

– Но не сегодня! – возмущенно закричала она. – Вон отсюда! Вон!

Рун наклонился, сорвал одеяло, потом схватил Кэтрин за запястье и вытащил из постели. Он поставил ее перед собой так, словно она капризный ребенок. Стащил ей через голову и откинул в сторону ночнушку. В темных глазах бушевало пламя, их взгляд, которым Рул окинул тело девушки, подмечая каждую деталь, обжигал.

– Теперь видел, – отрезал Рул и, отвернувшись, начал один за другим выдвигать ящики комода, пока не нашел нижнее белье Кэтрин. Кинув ей трусики и лифчик, он подошел к шкафу, достал оттуда рубашку и потертые джинсы. Швырнув и их, сказал:

– Будешь одеваться или ссориться? Думаю, мне бы понравилось с тобой ругаться. Помню, что произошло в прошлый раз, когда ты затеяла обнаженные бои без правил.

Щеки раскраснелись от гнева, Кэтрин отвернулась от Рула и рывком натянула трусики. Проклятье, что бы она ни делала, в выигрыше всегда остается он. Если она оденется, то подчиниться его приказу. Если не станет этого делать – они в мгновение ока окажутся в постели. Во рту появился горький привкус поражения от того, что у нее нет сил и желания противостоять Рулу. Ему же силы воли не занимать. За эти годы он каждого в округе заставил с собой считаться.

Запустив руки в рукава, Кэтрин почувствовала ладони Рула на своих плечах. Он нежно развернул девушку лицом к себе. Она медленно подняла глаза и совсем не удивилась, увидев каменное выражение его лица. Он отвел ее руки и принялся сам застегивать пуговицы рубашки, его пальцы задержались на округлости ее груди. Кэтрин резко втянула воздух и попыталась подавить распустившееся внутри желание, от которого заныли и напряглись соски, натянув тонкое кружево лифчика.

– Я нарушу нашу договоренность, если поцелую тебя? – хрипло прошептал он.

Внезапно Кэтрин поняла, как его выводят из себя наложенные ею ограничения. Рул привык к тому, что стоит ему свистнуть, и женщина тут же к его услугам. Вынужденное воздержание его раздражало. Кэтрин улыбнулась: она смогла задеть Рула. Посмотрев на него, девушка прошептала:

– Всего один поцелуй?

Несколько мгновений казалось, что он взорвется от ярости. Взгляд, которым он ее одарил, был таким злым, что Кэтрин даже сделала шаг назад и приготовилась кричать что есть мочи, если Рул вдруг сорвется. Наконец взяв себя в руки, он явно с трудом расслабился.

– Ты снова будешь моей, – тихо пообещал он, глядя ей прямо в глаза. – И когда это произойдет, ты поплатишься за все. Так что готовься.

– Высечешь это в камне? – еле слышно, не скрывая издевки, спросила Кэтрин.

– Уже, – уверил он ее.

– Странно, никогда бы не подумала, что ты можешь быть груб с женщиной.

Неожиданно его лицо озарила улыбка:

– Никто не говорил о грубости, я лишь имел в виду удовлетворение долго сдерживаемого желания.

Он занимался с ней любовью словами, соблазнял воспоминаниями. Ее тело расцвело при мыли о ночи, которую они провели вместе. Кэтрин приоткрыла губы, чтобы одарить его поцелуем… и не одним, а сколько он захочет… но Рул опередил ее, резко отвернувшись.

– Одевайся, Кэт. Быстро. Я буду внизу.

Поежившись, она кинула взгляд на оставленную им открытой дверь. Кэтрин томилась по нему, хотела, чтобы он вернулся. Потом стряхнула с себя остатки чувственного тумана и натянула дрожащими от сожаления и облегчения руками джинсы и ботинки. На Рула совсем не похоже вот так отказывать себе в сексуальном удовольствии! Наверняка же он знал, что она на грани, готова вот-вот поддаться, но все равно взял и отстранился. Потому что она грозила отъездом? Неужели он так сильно хотел, чтобы она осталась?

Почистив зубы и расчесав непослушные локоны, Кэтрин поторопилась спуститься на кухню, опасаясь, что он не стал ее дожидаться. Нет, Рул сидел за столом, сгорбившись над чашкой кофе. Что-то мелькнуло в его глазах, когда он заметил ее приход, но что именно Кэтрин не успела рассмотреть. У нее екнуло сердце, стоило ей заметить, что Рики сидит совсем рядом с ним. Пробормотав приветствие, Кэтрин села и взяла предложенную Лорной чашку.

Рики вопросительно изогнула бровь:

– Чего это ты так рано встала?

– Я ее разбудил, – отрезал Рул. – Сегодня она поедет со мной.

Симпатичное лицо Рики исказилось от раздражения:

– Но это я собиралась поехать с тобой!

– Можешь ехать, куда хочешь, – сказал Рул, не отрывая взгляда от кофе. – Кэт будет со мной.

Кэтрин смотрела на Рула, расстроенная тем, как он между делом отшил Рики, хотя только накануне они вместе разгружали грузовичок и смеялись. Рики закусила дрожащую нижнюю губу.

Лорна расставила перед ними тарелки, переключив всеобщее внимание на еду, за что Кэтрин была ей безмерно благодарна. Рул ел с обычным богатырским аппетитом, а вот Рики и Кэт только ковырялись. Тут Рул посмотрел на полную тарелку Кэтрин.

– Ты ничего вчера не ела, – сказал он. – Это ты съешь до последней крошки, даже если я силой буду вкладывать еду тебе в рот.

Соблазнительный образ того, как по лицу Рула стекает яйцо всмятку, промелькнули перед Кэтрин, но она с неохотой от него отрешилась. Вместо этого быстро заглотила завтрак, осушила чашку кофе и вскочила из-за стола. Пнув Рула по лодыжке, она отрезала:

– Поторопись! Чего копаешься?

Кэтрин услышала сдавленный смешок Лорны. Рул встал, обхватил ее запястье и потащил за собой. Остановившись, чтобы надеть потрепанную шляпу, он нахлобучил еще одну на голову Кэтрин. Та стряхнула ее с головы и хмуро огрызнулась: