Гленн ненадолго задумался и наконец сказал:

– Думаю, это началось, когда мне было двенадцать, а тебе десять. Ты – такая робкая малышка с огромными темными глазами… Во мне тогда проснулся защитник. К тому времени, когда тебе стукнуло двенадцать, я уже крепко влип. Твои глаза всегда меня преследовали.

В его взгляде плескалось веселье, когда он признавался в своей детской влюбленности. Кэт и Гленн посмеялись, вспоминая, какой она бывает неловкой.

– Ванда сказала, что ты похоронила мужа, – тихо сказал он, спустя миг.

При мысли о Дэвиде, Кэт всегда ощущала укол грусти, поэтому спрятала переполняющую глаза печаль за густыми ресницами.

– Да. Я овдовела почти два года назад. А ты был женат?

– Ага, еще в колледже. Мы даже до выпускного не дотянули. Ничего особенного, – ответил он с очаровательной, немного кривой усмешкой. – Наверное, это не было любовью с большой буквы, раз мы развелись без ссор и разборок, которых обычно в таких случаях не избежать. Не было ни детей, ни собственности, ради которых стоило бы воевать, поэтому мы просто подписали бумаги, собрали одежду и все.

– И с тех пор никаких серьезных отношений?

– Парочка была, – признал Гленн. – Опять же, ничего особенного. Прежде чем искать жену, я решил встать на ноги, поэтому впереди у меня еще несколько лет.

– Но жена тебе нужна абсолютно точно? – уточнила Кэт, немного позабавившись такому отношению к вопросу. Обычно холостяки, особенно прошедшие через развод, избегали даже мыслей о браке, наслаждаясь свободной жизнью.

– Конечно, мне нужна жена и дети: весь комплект. Я семьянин по натуре, – подтвердил Гленн. – Наверное, я и сейчас решился бы на этот ответственный шаг, если бы встретил женщину, и между нами пробежала бы искра. Но пока такая не попадалась на моем пути.

Кэтрин с облегчением подумала о том, что Гленн явно не считает, что между ними «пробежала искра», поэтому стала чувствовать себя с ним совсем спокойно. Он относился к ней, как к другу, а не как к романтической подруге, а именно этого она и хотела. Они станцевали еще несколько раз, а потом вернулись к столику, чтобы немного отдышаться и выпить чего-нибудь холодного.

– Позвольте, я поухаживаю за дамами, – предложил Кайл Вернон. – Не хотите ли пива?

Желающих не оказалось, девушки решили остановить свой выбор на прохладительных напитках. Кайл начал прокладывать дорогу к бару сквозь толпу танцующих. Несмотря на царящую вокруг сутолоку, он вернулся уже через пять минут с подносом, нагруженным бутылками пива и банками с колой. Время за приятной беседой и танцами пролетело незаметно. Гленн успел пригласить Кэт на ужин в следующие выходные. Девушка согласилась, в полной уверенности, что за неделю сойдет с ума, если перед ней не будет маячить перспектива провести какое-то время вдали от Рула.

Становилось поздно. Кэт снова танцевала с Гленном, толпа редела, люди уже начали расходиться. Тут девушка обернулась и поняла, что смотрит в темные глаза Рула. Он стоял у противоположной стены, ни с кем не разговаривал, просто не спускал взгляда с них с Гленном. Лицо ничего не выражало. Наконец, Кэт отвернулась и попыталась сосредоточиться на движениях. Он здесь. Ну и что? Ей не в чем себя упрекнуть.

Спустя минут пятнадцать все начали собираться по домам. Прощаясь с друзьями, Кэтрин почувствовала, как ее запястье обхватили длинные пальцы, и поняла, чье это прикосновение, еще до того, как обернулась.

– Я вынужден просить подбросить меня до ранчо, – тихо сказал Рул. – Я приехал в город с одним из работников, и он уехал обратно на моем грузовичке.

– Хорошо, – согласилась Кэтрин.

Ну как иначе? Она не сомневалась, что он действительно одолжил свой пикап, хотя и задавалась вопросом, как долго ему пришлось искать желающего. Хотя это не имело никакого значения. Спустя пару секунд она уже шла по парковке, а Рул вышагивал рядом, поддерживая ее под руку.

– Я сяду за руль, – сказал он, забирая ключи из ее ладони, когда девушка начала отпирать дверь. Не сказав ни слова против, Кэт села на пассажирское сидение.

Рул вел в полном молчании, по его напряженному лицу, освещаемому тусклым светом приборной доски, было невозможно что-либо понять. Кэтрин посмотрела на тонкий серебристый месяц и вспомнила мягкий свет, окутывавший кровать, в которой они занимались любовью. Воспоминание пробудило к жизни тлеющие огоньки страсти в ее теле, и девушка заерзала на сидении, пытаясь устроиться поудобнее. Если бы только его близость так на нее не влияла! Кэт чувствовала теплый приятный мужской запах, и перед внутренним взором начинали мелькать картинки, как он прижимал ее к себе, как двигался…

– Держись подальше от Гленна Лейси.

Она даже вздрогнула, услышав глухой рокочущий голос, вырвавший ее из чувственных мечтаний.

– Что? – переспросила Кэт, хотя прекрасно его поняла.

– Я сказал, что не желаю, чтобы ты встречалась с Гленном Лейси, – дал развернутый ответ Рул. – И, если уж мы начали об этом говорить, с любым мужчиной. Не думай, что раз я согласился не спать в твоей постели, то буду спокойно смотреть, как туда пробирается кто-то другой.

– Если я захочу с ним встречаться, так и будет! – вспылила Кэт. – Кем ты себя возомнил, что позволяешь себе разговаривать со мной так, будто я способна прыгнуть в кровать с первым встречным? Мы не помолвлены, Рул Джексон, так что у тебя нет никаких прав указывать мне, с кем общаться.

Она увидела, как он скрипнул зубами, прежде чем сказать:

– Может, у тебя на пальце и нет моего кольца, но ты совсем глупа, если считаешь, что нас ничего не связывает. Ты моя, Кэтрин Донахью, а своего я никому не отдам!

Кэтрин едва ли не парализовал сбивающий с толку противоречивый клубок эмоций из радости и гнева. С одной стороны, приятно узнать, что Рул может сильно ревновать, но с другой – просто так оставить подобную заносчивость, сводящую на нет все удовольствие? Она не могла на это пойти, а потому напустилась на него:

– Я не твоя собственность и никогда ею не буду!

– Мнишь себя в полной безопасности в своем маленьком придуманном мирке? – спросил тот прямо-таки шелковым голосом, в котором явно слышалось предостережение. Кэт промолчала и за всю обратную дорогу до ранчо не произнесла больше ни слова.

Несмотря на это или, скорее всего, именно из-за повисшей между ними тишины, атмосфера в салоне автомобиля накалилась, только обострив противостояние, помноженное на растущее чувственное притяжение. И если днем Кэтрин не сомневалась, что у Рула нет никаких шансов снова ее соблазнить, настолько он ее разозлил и разочаровал, то теперь понимала, каким ошибочным было подобное предположение. Сейчас она даже взглянуть на него не могла без того, чтобы не вспомнить, как по его лицу скользил лунный свет, когда они занимались любовью, не почувствовать на языке грешный вкус его поцелуев или снова и снова не переживать завораживающе мощный ритм его движений.

Когда Рул начал притормаживать возле крыльца, Кэтрин выскочила прямо на ходу, не дожидаясь, пока колеса замрут окончательно. Стремглав пронеслась через кухню и, уже взбегая по лестнице, услышала позади себя глухое эхо мужских шагов в тяжелых ковбойских сапогах. Несмотря на отсутствие света, она прекрасно ориентировалась в доме и потому быстро продвигалась вперед в полной темноте, стремясь поскорее запереться в безопасности своей спальни. К несчастью, это был и дом Рула. Не успела Кэт преодолеть и половину ступеней, как Рул настиг ее и, крепко обхватив сильной рукой за талию, словно ребенка поднял вверх.

– Отпусти меня! – зашипела Кэтрин, брыкаясь и изо всех сил стараясь вырваться, мало обращая внимания на шаткость их положения. Когда она хорошенько пнула Рула в голень, он что-то пробурчал неразборчивое. А потом, слегка сместив ее в сторону, второй рукой подхватил под колени и прижал к своей груди. Едва различая впотьмах смутные очертания его лица, Кэт снова потребовала:

– Рул! Пусти меня!