– Я так давно его люблю, – прошептала она. – Ты хоть понимаешь, каково это? Долгие годы я ждала, надеясь, что в один прекрасный день он поймет, что именно я ему нужна. А потом появляешься ты, и он словно захлопывает дверь прямо перед моим носом. Будь ты проклята, тебя столько лет тут не было! Ты бы на него и внимания не обратила, но из-за твоего богом проклятого ранчо он отшвырнул меня, чтобы начать ухлестывать за тобой.

– Ты уж реши, – огрызнулась Кэтрин, – он использует меня или я его.

– Он использует тебя! – проорала Рики. – Ты мне не конкурентка и никогда ею не была. Даже когда он занимался с тобой любовью на берегу. Он любит этот кусок земли, это ранчо! Ты для него пустое место, как и все мы. Я же предлагала тебе спросить у него напрямик, но ты же у нас трусиха, верно? Боишься его ответа!

Кэтрин усмехнулась:

– Я не требую признаний в верности, если отношения недостаточно серьезны.

– Так ты с ним просто пар выпускаешь? А он в курсе?

– Да не использую я его, – продолжала отпираться Кэтрин, оглядываясь в поисках чего-нибудь, чем можно было бы кинуть в сестру: детская привычка, от которой так трудно избавиться.

– Да уж, так я тебе и поверила!

Только уход Рики – такой же внезапный, как и вторжение, – спас Кэтрин от истерики. Она осталась стоять посреди комнаты. Грудь вздымалась от частого дыхания. Девушка пыталась взять себя в руки. Нельзя позволять Рики так себя расстраивать. Но Кэт всегда отличалась взрывным характером, а Рики знала, на какие кнопки надо нажимать. Будучи замужем за Дэвидом, Кэт стала спокойнее, но после возвращения в Техас ее выдержку и здравый смысл как ветром сдуло: она то любила без оглядки, то бросалась в ссору с головой.

Ей все еще не хотелось видеть Рула, поэтому телефонный звонок от Ванды Уоллес пришелся как нельзя кстати, особенно когда подруга напомнила о танцах. Была как раз суббота, и Кэтрин внезапно захотелось туда пойти.

– Я уже всем сказала, что придешь, – рассмеялась Ванда, не стесняясь прибегнуть к небольшому шантажу. – Там будут все наши, включая тех, кто отродясь не танцевал, так что ты просто не можешь нас подвести. Будет весело. Все по-простому, ничего из ряда вон, в качестве наряда сойдет и обычный сарафан. Мы, старушки, обычно не носим джинсы, в платьях намного веселее, – усмехнувшись, добавила она.

– Я уже сто лет платье не надевала, – вздохнула Кэтрин. – Но ты меня уговорила. Увидимся.

– Мы тебе место займем, – пообещала Ванда.

Кэт с нетерпением предвкушала встречу с одноклассниками. Она приняла душ, накрасилась и причесала темное пламя волос. Выбранный ею сарафан был простым, с широкими лямками, которые приятно лежали на ее плечах, и пышной юбкой, подчеркивающей тонкую талию. Девушка подпоясалась узким золотистым ремешком и надела на каждое запястье подходящие к нему браслеты. Изящные босоножки на маленьком каблуке дополнили образ. Кэтрин состроила в зеркале рожицу. В этом платье невинного белого цвета она снова стала похожа на подростка.

Кэт заглянула на кухню, чтобы предупредить Лорну о своем отъезде. Та кивнула:

– Давай, пообщайся с людьми. Почему бы тебе не сорвать с куста цветок гардении и не заткнуть его за ухо? Я так их люблю, – мечтательно протянула кухарка.

Задумавшись, что за романтическая история связана у Лорны с гардениями, Кэтрин послушно сорвала один кремово-белый бутон и на секунду поднесла его к носу, вдохнув невероятно сладкий аромат. Она закрепила цветок за ухом и вернулась на кухню, чтобы продемонстрировать Лорне результат. Той очень понравилось. С напутствиями аккуратно вести машину, Кэт села за руль, радуясь, что за весь день ей удалось ни разу не столкнуться с Рулом.

Сколько Кэтрин себя помнила, танцы всегда проходили в городском центре – единственном здании, способном вместить большую толпу, достаточное количество столов и стульев для тех, кто предпочитает посидеть, сцену для выступлений и еще маленький бар с пивом и прохладительными напитками для подростков. К тому моменту, когда Кэтрин добралась, уже набралось немало народу, поэтому ей пришлось оставить машину в дальнем углу парковки. Не успела девушка дойти до входа, как ее уже окружили бывшие одноклассники, и она вошла в здание в составе шумной веселой группы.

– Сюда! – услышала она голос Ванды и стала оглядываться по сторонам, пока не заметила подругу, стоящую на цыпочках и отчаянно машущую руками. Кэтрин помахала в ответ и принялась пробираться сквозь плотную толпу. У столика Ванды она с радостью уселась на припасенный для нее стул.

– Ух ты! – рассмеялась Кэт. – Должно быть, я старше, чем думала! Я устала только протискиваясь сюда.

– Ты не выглядишь усталой, – восхищенно произнес темноволосый мужчина, склоняясь к ней через стол. – Ты все еще похожа на ту красотку, что разбила мое сердце в старшем классе.

Кэтрин внимательно на него посмотрела, пытаясь вспомнить, но тщетно. Наконец его кривоватая улыбка промелькнула в сознании, и все встало на свои места.

– Гленн Лейси! Когда ты вернулся в Техас?

Его семья переехала из штата как раз, когда Кэт была в старшем классе, и больше они не виделись.

– Когда получил диплом юриста. Я решил, что Техасу не помешает немного моей мудрости, – пошутил он.

– Не обращай на него внимания, – посоветовал Рик Уоллес, муж Ванды. – Образование не укоротило его язык. Еще кого-нибудь узнаешь?

– Думаю, да, – ответила она, оглядывая столик.

Старый приятель Кайл Вернон пришел с женой, Хиллари, и Кэтрин обняла обоих. Она вспомнила, как Уорд Донахью и Пол Вернон решили поженить своих детей, но детская дружба не переросла во что-то серьезное или романтическое. Памела Боуинг – высокая брюнетка и признанная хулиганка с лицом ангела – была в старшем классе лучшей подругой Кэтрин, и девушки встретились очень эмоционально. Пэм пришла с незнакомым Кэт мужчиной, которого представила как Стюарта МакЛендона из Австралии. Он приехал в Техас перенимать опыт управления ранчо. Так и получилось, что единственный свободный мужчина, Гленн Лейси, автоматически стал сопровождающим Кэт на вечер. Она была довольна таким положением дел, потому что еще в юности хорошо к нему относилась и не видела причин менять свое мнение о парне.

Они попытались поболтать, но выступающие музыканты играли очень громко, мешая услышать собеседника. Ванда скривилась и окинула взглядом танцующую толпу.

– С тех пор, как техасские танцы стали популярны, все труднее уговорить музыкантов сыграть что-нибудь мелодичное и медленное, – пожаловалась она. – А до свинга было диско!

– Ты сейчас проговорилась о своем возрасте, – поддразнил ее Рик. – Когда мы были в школе, никогда не танцевали под мелодичную и медленную музыку.

– А еще я тогда не была матерью двух монстров! – парировала Ванда.

Несмотря на свое мнение о современных танцах, она взяла мужа за руку и вытащила на танцплощадку. За пару минут столик опустел. Кэтрин, понятное дело, оказалась в паре с Гленном. Достаточно высокий, чтобы Кэт было удобно с ним танцевать, он двигался плавно, без выпендрежных движений. Просто держал девушку в объятиях: крепко, но недостаточно близко, чтобы она запротестовала.

– Ты навсегда вернулась? – спросил он.

Кэтрин подняла голову и, улыбнувшись, заглянула в его добрые голубые глаза:

– Пока не знаю.

Она ответила просто, потому что не хотела вываливать на него всю историю.

– Есть какие-нибудь причины для отъезда? Ранчо ведь твое, верно?

Похоже, только он один еще об этом и помнил, и Кэт благодарно улыбнулась:

– Я так давно тут не была. Теперь моя жизнь и друзья в Чикаго.

– Я тоже долго отсутствовал, но Техас всегда оставался моим домом.

Она пожала плечами:

– Я пока не решила. Но и планов в ближайшее время вернуться в Чикаго у меня нет.

– Вот и славно. Хочу дать тебе шанс снова разбить мое сердце, если ты не против.

Кэт запрокинула голову и рассмеялась:

– Хороший заход! Кстати, когда это я разбила тебе сердце? Ты переехал еще до того, как я стала ходить на свидания.