Тем вечером мой кавалер как раз зашел за мной в библиотеку, чтобы отвести в кино, и я его порадовала сообщением о знакомстве с будущей тещей.

- Как-то неожиданно,- заволновался мой отставник,- я без цветов! Может, купить коробку конфет?

- У мамы диабет!

- Но не могу же я навещать пожилую женщину с пустыми руками?

Согласитесь, он был совсем не плох, и я расплылась в искренней улыбке. Пожалуй, в этом браке, я буду, наконец-то, счастлива!

- Купите ей несколько апельсинов, она их безумно любит!

И вот с апельсинами в авоське и под руку с солидным мужчиной, я, сияя всей физиономией, появилась дома. Увы, мама отнюдь не обрадовалась визиту.

Она выползла нам навстречу в старом байковом халате и залитом водой фартуке, держа в руках что-то мокрое и скомканное. Наверное, устроила какие-то свои постирушки. Надо же, как некстати!

- Мама,- застенчиво пролепетала я, выталкивая навстречу родительнице жениха,- это Федор Михайлович! Мы, в общем...

И замерла с открытым ртом, потому что побагровевшее лицо родительницы вдруг приняло такое озверевшее выражение, что слова застряли у меня в горле.

- Женихов она водит в дом, неряха! А трусы за ней мать должна стирать? Я ночи не спала, обихаживая вас с Артемом, работала в две смены, жила в коммунальной квартире с туалетом и ванной на десять семей, и то себе не позволяла грязные трусы разбрасывать! Стыд совсем потеряла! И ещё всяких прохиндеев в дом тащит! Грязнуля!

Федора Михайловича как ветром сдуло, а я окаменела на месте, продолжая наблюдать, как беснуется, размахивая перед моим лицом мокрыми алкиными трусиками, взбешенная мать. Дождалась, когда она прокричится, а потом, попятившись к открытой двери, в которую уже заглядывали привлеченные скандалом соседи, сбежала на улицу.

От стыда я долго не могла прийти в себя, блуждая по вечерним улочкам городка, а потом решительно направилась ночевать в библиотеку. Благо, не успела повесить сумочку с ключами на вешалку в прихожей.

В полночь раздался телефонный звонок от Алки.

- Мать, - озадаченно поинтересовался ребенок,- ты почему не дома?

- Я не приду, пока бабушка не уедет! Сегодня переночую в библиотеке, а завтра попрошусь постоялицей к Розе Сергеевне!

- А бабушке плохо! - нервно сообщила дочь,- она говорит, что ты её решила в гроб загнать, и если сию минуту не придешь домой, то считай, что у тебя больше нет матери!

- Дай ей таблетку! А если она и дальше будет орать, то отправляйся ко мне, я выйду навстречу!

- Я не могу оставить Мурзика с ней один на один!- возразила дочь,- он ещё маленький, и кошки будут над ним издеваться, если котик станет заикой!

- Тогда терпи!

Через полчаса матушка и дочь были на пороге библиотеки, и все началось сначала, потому что моя мать всегда считала, что лучшая защита - это нападение!

- Ты понимаешь,- в конце концов, спросила я окончательно выбившуюся из сил родительницу,- что лишила меня, скорее всего, последней возможности выйти замуж?

- А зачем тебе выходить замуж?

- Чтобы жить с мужем, мама!

- Хорошие-то мужики со своими женами живут и не ищут разведенок! Небось прохиндей, какой-то, на твою квартиру позарился!

- Во-первых, Федор Михайлович вдовец, во-вторых....

- Так он свою жену точно уморил! То-то мне его рожа не глянулась! И ты такого мерзавца была готова на мать променять, а мать ведь плохого своему ребенку никогда не пожелает!

И всё началось сначала. Матушка могла без устали выносить мозги, проявляя при этом железную силу воли. И я бесславно вернулась домой, а ведь если бы....

Впрочем, не буду забегать вперед. Столь пространно я описываю события зимы, лета и начала осени 1993 года, чтобы дать понять читателю, что у меня действительно не было времени на Розу Сергеевну. Занятая спасением квартиры и мыслями о матримониальных неудачах, я не среагировала должным образом на её странные сообщения, в чем впоследствии не раз упрекала себя.

РОЗА СЕРГЕЕВНА.

А между тем, Роза Сергеевна рассказывала диковинные вещи.

- Знаешь, Людочка, а у меня появился кавалер!

- Да? - неопределенно протянула я, расставляя книги на полке,- и кто же?

- Красавец, офицер! Молодой майор!

Всех майоров в городке я знала не только в лицо, но и по именам их жен и детей . Среди них не было молодых красавцев. Но кто знает, может, смешной пузан майор Стеклов показался нашей Розе Сергеевне эталоном красоты?

- Как его зовут?

- Дамиан!

Дальше уже можно было не слушать - очередное вранье чокнутой барышни - перестарка. Но уши ведь не заткнешь, и я с пятого на десятое рассеянно внимала фантастическим рассказам, что этот самый офицер приходит к ней всегда ночью, приносит вино и фрукты, и что они предаются (здесь наша девушка смущенно краснела!) страсти. Слушала и дивилась разгулявшейся фантазии безобидной старой девы, а иногда просто пропускала мимо ушей дикие подробности виртуальной любовной связи, пока смысл её рассказов не изменился.

- Он меня бьет! - как-то со слезами пожаловалась Роза Сергеевна,- я падаю, а он пинает прямо сапогами! Так больно! Я кричу, а Дамиан лишь смеется!

- Скажите ему, что пожалуетесь участковому, и пусть выметается! - без особых эмоций посоветовала я, записывая книги в её читательский формуляр,- не хотите к чаю взять баночку арбузного меда? Мне Анна Дмитриевна принесла, да много, нам с Алкой столько не съесть!

- Дамиан не любит сладкого! Он может разгневаться!

- А послать его к черту не пробовали?

Роза Сергеевна смущенно замолчала, но все-таки робко взяла баночку с арбузным медом. Она очень любила сладости.

А на следующий день городок охватила шокирующая новость - Роза Сергеевна в больнице с переломом ребер и многочисленными гематомами от побоев. Тут уж я разволновалась и, отпросившись с работы, помчалась в больницу.

Несчастная женщина лежала на кровати с повязкой на пробитой голове и утянутая в специальный бандаж, глядя на мир оплывшими от синяков глазами.

- Я же говорила тебе, Людочка, он не любит сладкого!

- Кто? - оторопело спросила я.

- Да ведь я тебе рассказывала,- простонала больная,- о Дамиане!

Мне стало совсем не по себе. Виртуальные любовники не калечат своих дам сердца!

- Странное имя,- запоздало удивилась я,- может, есть ещё какие-нибудь данные? Фамилия, отчество? Где он живет?

- У него есть только имя!

- Хорошо, но вы говорили, что он офицер! А где служит? В нашей части?

- Нет, он кавалергард!

Бедная Роза Сергеевна очевидно окончательно тронулась умом - но все равно, кто же этот негодяй, пользующийся доверчивостью безобидной чудачки, чтобы окончательно свести её с ума?

Полная праведного гнева и желания вывести садиста на чистую воду, я отправилась в дом Розы Сергеевны. Опасаясь встречи с озверевшим мужиком, прихватила с собой нашу уборщицу тетю Клаву. Тятя Клава, не смотря на шестьдесят с хвостиком, имела сердце бесстрашного льва и силу Геракла. Женщина в одиночку резала во всем околотке свиней, заготавливала сено для своих пяти коров и однажды собственноручно, не дожидаясь милиции, вытащила из петли уже разложившегося висельника.

Ключ хозяйка хранила под половичком на крыльце, поэтому тетя Клава без малейших затруднений распахнула дверь в убогое, давно не ремонтированное жилище! Увиденное впечатляло - мебель была не просто разбросана, а местами ещё и раздавлена в мелкую щепу. Вся посуда разбита, занавески разодраны в безобразные клочья - как будто по тесной комнатке гулял смертоносный смерч!

- Пресвятые угодники,- перекрестилась тетя Клава,- да что же за анчутка тут бушевал?

- Говорит, какой-то Дамиан! - растерялась я, - ничего не понимаю!

- Дамиан? Что за бесовское имя? Да откуда же он взялся-то? Гуцул, что ли?

Тогда в наш городок приезжало немало жителей Прикарпатья и Молдавии, чтобы наняться на прополку картошки. И их всех скопом местные называли гуцулами.

У меня сразу же полегчало на сердце, а то я уже Бог знает, о чем подумала . Действительно, наверное, голову несчастной чудачке морочил какой-то особо наглый приезжий. Роза Сергеевна доверчива, как ребенок, и ей можно было внушить всё, что угодно.