Теперь это далеко не так важно, как раньше, но чем еще я могу заняться? — мрачно подумала Мелани. Не может же она навсегда остаться в Австралии. Ей придется вернуться в Англию, когда у нее закончится виза, и искать работу — рано или поздно. Она всегда работала в рекламе. Всего несколько недель назад вся ее энергия была направлена на то, чтобы вернуться и с новыми силами вступить в бой за место под солнцем. Теперь же эта перспектива не казалась ей особенно заманчивой.

— Наверное, вернусь в рекламный бизнес.

— Не слышу в вашем голосе большого восторга. Я думал, вы полны решимости снова доказать, на что способны.

Мелани взяла себя в руки.

— Да, полна, — проговорила она и, поняв, что ее голос звучит неуверенно, добавила: — Разумеется, полна.

Воцарилось молчание. Клайд перевернул рыбу и наконец спросил:

— И сколько же времени вы собираетесь пробыть в Австралии?

В его голосе было напряжение, которое удивило Мелани.

— Не знаю, — честно ответила она. Ей не хотелось думать об отъезде. — Ну, может быть, еще месяц или чуть больше.

— Ваш жених, видимо, обладает большим терпением, — заметил Клайд сухо. — Он что, готов ждать вас сколько угодно? Вот это сила любви!

— Нет, — тихо проговорила девушка, и он резко повернул голову. — Я и здесь вас обманула, — призналась она, отводя глаза. — Мы действительно были помолвлены, но я разорвала помолвку, когда поняла, что из меня явно не получится такая жена, какая ему нужна. Он считал, что я буду с удовольствием сидеть дома, поддерживая огонь в очаге. Пока меня не выгнали, я не понимала, что он воспринимает мою работу просто как прихоть, времяпровождение, способ заполнить пустоту, пока я не стану его супругой, полностью подчиненной ему. Мое собственное мнение его не интересовало.

— Ну, это трудно себе представить, — заметил Клайд с иронией. — Чтобы вы да не имели собственного мнения? Нет, я не могу себе этого представить!

— А вот Сомс мог! — с горечью отозвалась Мелани. — Мне начинает казаться, что всем мужчинам нужны безмозглые покорные жены!

— Вы прекрасно знаете, что это не так! — сказал Клайд, садясь напротив нее.

— Не так? А вы разве хотели чего-то другого? Вам ведь тоже не нравилось быть мужем преуспевающей деловой женщины!

Он мгновение помолчал, и Мелли спросила себя, не зашла ли слишком далеко, но когда он наконец заговорил, его голос звучал достаточно спокойно.

— Я нисколько не возражал против успеха Саманты. Я возражал лишь против того, что через какое-то время все остальное перестало иметь для нее значение. Вы сказали, что не хотели быть просто «женой Сомса». Я вас понимаю. Для моей жены я был всего лишь «мужем Саманты». Все было бы ничего, если бы она время от времени воспринимала себя как «жену Клайда Дугласа», но Саманта никогда не шла на компромиссы. Именно поэтому она по-прежнему преуспевает, именно поэтому-то наш брак распался. Задним числом легко говорить, что нам вообще не следовало бы жениться, но в то время это было далеко не так очевидно.

— Так почему же вы поженились?

Клайд несколько раз покрутил в руках бутылку пива, обдумывая вопрос.

— Саманта очень красива. У нее длинные белокурые волосы, синие как небо глаза и ноги, которые растут чуть ли не от шеи. Я знал, что она за человек, — мы знакомы с детства, — но думал, что с помощью любви можно разрешить все проблемы. Нам обоим не потребовалось много времени, чтобы убедиться, что это не так. — В голосе Клайда было больше усталости, чем горечи. — Сначала все шло прекрасно. Мы жили в Мельбурне. Саманта работала экспертом в художественной галерее. Я никогда не хотел постоянно жить в большом городе, меня с детства тянуло к себе море, но мой отец был очень болен и хотел, чтобы я занимался семейным бизнесом вместо него. Он сказал, что это временно, и я не смог отказать ему, когда понял, что отцу осталось недолго жить…

— Саманте льстил престиж, который давало ей родство с кланом Дугласов, и она всеми силами старалась расширить круг наших деловых связей. Не могу отрицать — она отлично справлялась с этой задачей, но чем больше разгорались ее аппетиты, тем меньше я ее видел. Она задерживалась на работе, а свободное время проводила на приемах, где «расширяла сеть наших контактов», как она это называла.

Клайд покачал головой, видимо, вспомнив, как все это было, и глотнул пива.

— Но вы ведь тоже не сидели сложа руки, — заметила Мелани. — Может, ей было бы скучно дожидаться, пока вы вернетесь вечером домой.

— Именно поэтому я и не возражал, чтобы она работала, — угрюмо произнес Клайд. — Думаю, если бы не работа, она бы с головой погрузилась во что-нибудь другое. В общем, я ее почти не видел. Она таскала меня по светским салонам, но я не слишком вписывался в ее компанию, и в конце концов она перестала меня приглашать. Не очень-то это было хорошее время. Я старался как-то сохранить наши отношения, но для Сэмми они уже не были особенно важны. Она метила выше. У меня была яхта, и иногда мне удавалось уговорить ее провести со мной выходные. Я думал, что если мы почаще будем оставаться вдвоем, то сможем вернуть прошлое, но Сэмми была равнодушна к парусному спорту. Она жаловалась на холод, на ветер, на неудобства, говорила, что чувствует себя отрезанной от мира без телефона. Наверное, такие отношения тянулись бы дольше, если бы ей не предложили работу в Штатах, в Лос-Анджелесе, — предел ее мечтаний! В ту же неделю умер мой отец. Саманта даже не осталась на похороны. Она была готова идти напролом к своей цели. — Клайд немного помолчал. — Но даже и тогда я не оставил попыток сохранить наш брак. Я собирался последовать за ней после того, как приведу в порядок дела отца, но она написала, что мне не стоит приезжать: она встретила другого мужчину, продюсера из Голливуда, от которого ей, видимо, было намного больше пользы, чем от меня.

— Мне… мне очень жаль, что так получилось, — проговорила Мелани. Ей ужасно хотелось обнять его, утешить, но она не решалась. Голос Клайда звучал бесстрастно, но для такого гордого человека, как он, предательство жены должно было быть страшным ударом.

— Здесь не о чем жалеть, — сказал он. — Просто благодарите судьбу, что вы с вашим женихом вовремя выяснили, что хотите от жизни разных вещей. Потом вам было бы намного больнее…

Мелани молчала, думая о Клайде, а вовсе не о Сомсе. Теперь ей стала понятна причина его первоначальной враждебности по отношению к ней. Он, наверное, решил, что перед ним очередная Саманта, для которой, кроме карьеры, ничего иного не существует. Да так оно и было, неохотно признала она. Никогда раньше она не останавливалась, чтобы оглядеться вокруг, вдохнуть аромат свежескошенной травы, восхититься красотой лазурного моря, сливающегося на горизонте с небом. Только сейчас она начинала понимать, сколь многое теряла.

Мелани посмотрела на Клайда, который сидел, погруженный в свои мысли, но он мгновенно поднял глаза, почувствовав ее взгляд.

— Прошу меня извинить, Мелли. Не очень-то веселая история, правда? Но я бы не хотел, чтобы она навсегда отвратила вас от замужества. Ведь далеко не всегда так бывает. Возьмите Грету. Она прекрасно понимает, что семейная жизнь нелегкое дело, что это труд и постоянные компромиссы. Она не старается постоянно доказать, какая она хорошая, — она просто такая, какая есть: преданная, честная и добрая. В этом и заключается секрет женской мудрости!

— Она любит Джима, — проговорила Мелани.

— Да, конечно, и она счастливая женщина, потому что видит его недостатки и любит его вопреки им — а может, именно за них. Она не ждет от него совершенства.

— Я думала, что Сомс — само совершенство, — печально проговорила Мелли. — И поплатилась за это.

— Все или ничего? — спросил Клайд с улыбкой. — Ваше кредо?

— Примерно так, — смущенно улыбнулась в ответ девушка. — Боюсь, я тоже не умею идти на компромиссы. Если я не могу любить безумно, абсолютно, до конца, я лучше вовсе не буду любить.

— Тогда почему же вы солгали, что все еще помолвлены, когда я спросил вас о вашем дружке.