— Что вы думали? Что мне не под силу управлять самолетом?

— Вовсе нет!

Действительно, не похоже было, что Клайду Дугласу что-то может быть не под силу.

— Просто мне показалось, что вы достаточно респектабельны, чтобы нанять пилота.

Он проследил, чтобы она как следует пристегнулась, а затем уселся рядом за штурвал.

— Интересно, почему вам так показалось?

Это видно по тому, как вы ходите, как поворачиваете голову, даже как стоите с решительным и невозмутимым видом, подумала Мелани, но вслух сказала только:

— Ну, вы не совсем похожи на парижского клошара…

— Брюки и рубашка — не очень веские основания для подобных заявлений, — заметил он со своей обычной сардонической усмешкой. — Вы всегда делаете такие скоропалительные выводы?

— Но ведь я права? — с вызовом сказала она. — Во всяком случае, у вас достаточно денег, чтобы иметь собственный самолет.

— Австралия — большая страна. Очень часто здесь удобнее всего перемещаться на самолете.

Мотор чихнул, затарахтел, пропеллер начал вращаться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.

Клайд начал проверять показания приборов на щитке. Мелани же с опаской поглядывала на пропеллер. Раньше она летала только на больших трансконтинентальных самолетах и уже начала жалеть, что напросилась в пассажиры к этому авантюристу. Ей следовало бы остаться в Перте и как следует выспаться в гостинице. Там она смогла бы по крайней мере принять душ и переодеться и прибыла бы в Эсперанс в более презентабельном виде.

Теперь же она предстанет перед сестрой и ее мужем настоящим страшилищем. Как она раньше об этом не подумала? Мелли взглянула на свой измятый, перепачканный костюм и тяжело вздохнула, вспомнив, что Дуглас сказал о ее склонности к скоропалительным выводам. Она хоть и считала себя солидной деловой женщиной, но на самом деле действительно была слишком импульсивной, склонной к поспешным решениям и мчалась прямиком к поставленной цели, не думая, к чему это может привести.

Она взглянула на своего нового знакомого, всецело поглощенного подготовкой к полету. Уж он-то наверняка ничего не делает, не подумав, наверняка просчитывает все заранее. У него под контролем и мысли и эмоции. Девушка наблюдала, как он потянулся к приборному щитку, уверенно производя все необходимые операции, и у нее перехватило дыхание. Сомс бы делал массу лишних, но эффектных движений, чтобы произвести на нее впечатление, подумала она. Он бы не сидел на своем месте, не обращая на нее ни малейшего внимания, — не то что этот австралийский красавчик, полностью сосредоточенный на том, что делает.

Ей вдруг пришло в голову, что она не может вспомнить лицо Сомса. А ведь она была помолвлена с ним до того ужасного дня полтора месяца назад. Не могла же она так легко забыть его? Ведь прошло совсем немного времени. И он так ей нравился. Она закрыла глаза и попыталась вызвать в памяти лицо своего бывшего жениха, но тщетно. Его вытеснили огромные карие глаза, твердый абрис рта и сверхобаятельная улыбка Клайда Дугласа.

— Ну что, взлетаем? Вы готовы?

Мелани снова опасливо посмотрела на пропеллер и постаралась отогнать страх.

— Г-готова.

Идти на попятную было поздно, но она поклялась, что в следующий раз будет менее опрометчивой. Только бы долететь!

Они подождали, пока с ревом не приземлился большой самолет, и вот они уже мчатся по взлетной полосе. Мелани зажмурилась и приготовилась к самому худшему. Толчок, другой, и они оторвались от земли. Она сидела, не открывая глаз, пока самолет не набрал высоту и полет не стал более плавным. Открыв глаза, она обнаружила, что Клайд наблюдает за ней с иронией и некоторой досадой.

— Наверное, жалеете, что не дождались завтрашнего рейса? А?

Мелани упрямо встряхнула головой, до глубины души уязвленная его насмешкой.

— Нисколько! — отозвалась она, разумеется, погрешив против правды.

Клайд слегка улыбнулся.

— А вы упрямица!

Мелани вспомнила, сколько упорства и настойчивости понадобилось ей, чтобы преуспеть в своем деле — рекламе, и в душе согласилась с ним.

— Иногда приходится быть упрямой, — отозвалась она.

— Почему вы так настойчиво стремитесь попасть в Эсперанс? — спросил Клайд, заставляя самолет описать плавный полукруг.

Мелани посмотрела вниз, на вечерние огни города, оставшиеся далеко внизу, и вздохнула.

— Просто мне захотелось быть там именно сегодня.

— А вы всегда получаете то, чего вам хочется, даже если от этого страдают другие?

Мелани с любопытством взглянула на него. Почему он говорит с такой неприязнью?

— Нет, — задумчиво ответила она, вспомнив вдруг день, когда ее мир развалился на части и она потеряла и жениха и работу. — Не всегда…

— Неужели? — осведомился Клайд с издевкой в голосе. — А я-то решил, что вы преуспевающая деловая женщина, всегда идущая напролом, в этом вашем дорогом костюме.

— Но вы же сами заявили, что опрометчиво судить о людях по тому, что на них надето, — напомнила ему Мелани.

— Я судил по вашему поведению, а не по вашей одежде — кстати, она совершенно неуместна для путешествий, — возразил он. — Когда вас это устраивает, вы сама хрупкость и женственность, а на самом деле — кремень.

— Что вы имеете в виду? — с обидой спросила Мелани.

— Не надо притворяться! Я видел, как вы вели себя с этим несчастным, ничего не подозревающим мальчишкой — кассиром за стойкой! Смотрели на него широко открытыми глазами, жалостливо хлопали ресницами — это было талантливое представление! К сожалению, мне давно знакомы подобные женские уловки. Представление продолжается лишь до тех пор, пока актриса не добьется своего. Вы очень красиво говорите о том, что не нуждаетесь в помощи мужчин, но не прочь использовать их, когда это вам удобно. Что, разве я не прав?

Мелани побледнела от гнева.

— А как насчет мужчин, которые используют женщин? Они охотно выжимают из нас все соки, но когда дело доходит до признания наших заслуг и достижений, все меняется! Можно подумать, что наша единственная функция — играть вторую скрипку по отношению к мужчинам, что работа для нас — просто способ как-то скоротать время в ожидании единственного подобающего нам места — экономки и матери! Да вы хоть представляете, как трудно женщине чего-то достичь в этом мире? Нам приходится работать в два раза больше, чем мужчинам, чтобы нас начали принимать всерьез. Вместо того чтобы спокойно работать, нам приходится доказывать, что мы умеем быть столь же неразборчивыми в средствах, как и мужчины. Ну а когда вы это доказали, они заявляют, что вы бесчувственная и неженственная! Но, конечно, женственной и слабой быть тоже не позволяется — это же нечестно по отношению к мужчинам! — Мелани замолчала, чтобы перевести дыхание. Ее глаза так и горели негодованием. — Женщина никогда ничего не добьется, если не будет полна решимости все преодолеть. Но почему все должно доставаться им так тяжело? Женщины ничуть не уступают мужчинам. Почему у нас нет равных с ними возможностей добиваться успеха и показывать, на что мы способны?

— Сколько пыла! — проговорил Клайд, бросив на нее иронический взгляд. — В одном я, во всяком случае, не ошибся: вы явно деловая женщина.

— Да, и горжусь этим! — с вызовом отозвалась Мелани.

— И чем же вы занимаетесь?

— Рекламой.

— Неужели этим можно гордиться? — осведомился он с издевкой.

— Конечно, — ответила Мелани с достоинством. — Реклама оказывает воздействие на мнение людей, и это накладывает на нас большую ответственность. Мы очень серьезно относимся к своей работе. Реклама — дело для профессионалов.

Она была готова продолжать, но в этот момент Клайд убрал руку с рычага управления и откинулся в своем кресле. К ужасу Мелани, он лениво принял более удобную позу и даже уперся ногами в приборный щиток.

— Что вы делаете?! — воскликнула, вернее, взвизгнула Мелани.

Клайд вздохнул.

— Я включил автопилот. Не паникуйте.

— Я не паникую, — холодно отозвалась девушка. Он все время выставляет ее круглой идиоткой. — Просто я… забеспокоилась.