Цветы были просто великолепны. Ей давно никто не дарил подобной красоты. Эмили, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы радости, открыла пакет и обнаружила в нем бутылку шампанского. В коробке лежал большой шоколадный торт, на котором кремом было выведено «С днем рождения».

Эмили поставила розы в вазу и побежала в кабинет. Колин с улыбкой посмотрел на нее и жестом пригласил сесть рядом. Но она, обвив его шею руками, долгим поцелуем прильнула к его губам.

— Спасибо, — задыхаясь от счастья, сказала Эмили.

— Так, значит, цветы, шампанское и торт уже доставили?

— Да. Букет такой огромный! Мне с трудом удалось найти для него подходящую вазу. Иди посмотри скорее на цветы!

В эту минуту Эмили напомнила ему ребенка, который от всей души радуется новой игрушке. Колин не смог противостоять ее искренности. И хотя он видел фотографию букета в буклете цветочной фирмы, но захотел разделить восторг Эмили.

— Да, выглядит действительно внушительно, — как можно серьезнее произнес он, когда вошел в гостиную.

— Я положила шампанское и торт в холодильник. Может, выпьем сейчас по глоточку? — предложила Эмили.

— Давай отложим основную часть праздника на вечер. Дело в том, что к нам должен прийти гость. Я запланировал встречу давно, и мне бы не хотелось откладывать ее на потом. Ты не очень сильно обидишься, маленькая моя? — Колин подошел к ней сзади и, обняв, нежно поцеловал в шею.

— Конечно, нет. А что это за человек?

— Вождь племени навахо Робин Мелуни. Ты встречалась с ним в Шайенне, помнишь?

— Да, конечно. Я буду рада увидеть его опять. — Эмили не лгала. Этот индеец поразил ее своим спокойствием и мудростью, и она еще долго вспоминала их разговоры о культуре двух народов. — Робин приезжает специально, чтобы встретиться с тобой? — спросила она.

— Да. За время нашего пребывания в Шайенне я не успел до конца обсудить с ним проблемы передачи экспонатов. К тому же он сам отличный живописец и хочет, чтобы я разместил его картины в отделе индейского творчества двадцатого века.

— Я даже представить не могу, что он еще и художник.

— Он привезет часть работ с собой. Кстати, — прибавил Колин, — раз речь зашла о творчестве индейцев, я вспомнил, что для тебя у меня припасен подарок.

— Еще один? — изумилась Эмили.

Она посмотрела на загадочно улыбающегося Колина и села на диван. Он тоже последовал ее примеру, но не сразу. Сначала подошел к шкафу и достал оттуда внушительный сверток, упакованный в подарочную бумагу.

— Это тебе, — просто сказал Колин.

Эмили с замиранием сердца развернула бумагу и увидела статуэтку индейца и белой женщины, сплетенных в объятиях.

— Это… та самая? — не веря своим глазам, спросила она.

— Да, — ответил Колин. — Я решил, что тебе она нужнее, чем мне. Только обещай, что дашь ее мне на открытие музея.

— Я не могу принять такой подарок, — покачала головой Эмили. — Мне же известно, как много это произведение значит для тебя.

— Это трудно объяснить, — сказал Колин, — но я чувствую, что должен отдать скульптуру тебе. Не знаю почему, но мне кажется, что это принесет счастье нам обоим. Пожалуйста, возьми мой подарок. Он сделан от чистого сердца, и я очень обижусь, если ты его не примешь.

— Хорошо, — после некоторого размышления произнесла Эмили, — я сделаю так, как ты просишь, и, конечно, отдам на время в музей. Но теперь я в неоплатном долгу перед тобой. Такого королевского подарка мне еще не делали.

Колин усмехнулся и притянул Эмили к себе.

— Думаю, я знаю, как ты можешь отплатить за него, — сказал он и прильнул к ее губам.

Эмили застонала. Она обхватила руками широкую спину Колина и выгнулась навстречу его ласкам. И скоро мир перестал существовать для них…

— Пора вставать, — услышала она голос Колина.

Эмили открыла глаза. Они лежали в гостиной на диване, укрытые пледом.

— Так не хочется, — потянувшись, пробормотала Эмили.

— Но надо. Через час появится Робин. До его прихода мы должны успеть, по крайней мере, одеться, не говоря уж о том, чтобы приготовить что-нибудь поесть.

— Уже встаю, — вздохнула Эмили.

Она быстро оделась, причем процесс этот сопровождался бесстыдным взглядом Колина, который изучал каждый изгиб ее тела.

— Без одежды ты выглядишь гораздо лучше, — заключил он, когда Эмили оделась.

Она рассмеялась и, поцеловав Колина в щеку, побежала в кухню.

За окнами стало совсем темно. И вскоре прибыл долгожданный гость. Колин услышал шум машины за окном и, несмотря на хромоту и долгие поиски костыля по всему дому, сам вышел встречать его на террасу, а затем проводил в гостиную. Там уже был накрыт стол с легкими закусками, фруктами и вином.

Колин сказал, что не нужно готовить ничего необыкновенного. Поэтому Эмили справилась с готовкой за полчаса, а потом поднялась наверх и занялась своим внешним видом. Она надела единственное свое вечернее платье — темно-зеленое, длиной до щиколоток. Его покрой был прост и подчеркивал стройность фигуры. Эмили распустила волосы, слегка тронула ресницы тушью, накрасила губы и спустилась вниз.

Ей не часто доводилось надевать вечернее платье. Она любила простую одежду и редко использовала макияж, поэтому сейчас чувствовала себя несколько неловко, У двери Эмили немного задержалась, чтобы перевести дух и собраться, прежде чем предстать перед Колином и его гостем. Из гостиной слышались их голоса.

— Ты выглядишь сейчас гораздо лучше, чем в Шайенне, хотя прошло совсем не много времени, — сказал Робин.

— Наверное. Но это заслуга Эмили. Она постоянно следит за моим здоровьем и ругается, если я слишком много работаю или не выполняю ее требований.

— Тебе очень повезло, Колин. Эмили — замечательная женщина, таких не часто встретишь сейчас. Всем бы такую невесту.

Воцарилось молчание. Потом Колин произнес:

— Ты, видимо, не так понял наши отношения. Эмили — моя медсестра и помощница по дому. Я нанял ее, пока окончательно не поправлюсь.

Сердце Эмили сжалось от боли. Так вот как Колин смотрит на то, что произошло за последние сутки! Значит, для него она лишь развлечение, средство от скуки во время утомительного процесса выздоровления. Раз он не желает открыто признать то, что их отношения переросли в нечто большее, следовательно, для него они мало что значат.

Ей захотелось убежать наверх и закрыться в спальне. Но она не поддалась обиде и гневу. В конце концов, я всегда знала, как Колин относится ко мне, подумала Эмили. Мой пациент не такой подлец, чтобы совратить девицу из спортивного интереса. Конечно, я нравлюсь ему. Но это все, на что я могу рассчитывать. Никаких серьезных отношений, никакой ответственности — просто небольшой и очень приятный роман. Подслушанный разговор только подтвердил то, что я знала с самого начала: Колин никогда не разрешит женщине занять место в своем сердце.

Эти размышления помогли Эмили примириться с реальностью и успокоиться. Она расправила плечи и вошла в гостиную. Колин и его гость встали при ее появлении и осыпали ее комплиментами. Затем последовали тосты за именинницу, легкий разговор. Робин показывал свои работы, которые производили огромное впечатление. Эмили вела себя безупречно, если учесть, каких усилий ей стоило прийти в себя после случайно услышанных слов Колина, Она решила после ужина серьезно поговорить с ним. Но как ей следует поступить, Эмили до конца не представляла. Только знала, что так дальше продолжаться не может…

— Эмили, вы не знаете, куда он дел статуэтку, которая всегда стояла на камине? — спросил Робин, когда хозяин дома ненадолго отлучился из гостиной.

— Знаю. Возможно, это покажется вам странным, но он подарил ее мне, — почему-то краснея от непонятного волнения, ответила Эмили.

Индеец долгим взглядом окинул ее лицо. Затем задумчиво поднял глаза к потолку и произнес: