— Что ты собираешься делать, Изаура? Какие безумные мысли?

— Дайте мне ваш нож, отец. Я прибегну к нему только в самом крайнем случае. Когда негодяй явится, чтобы заковать меня в это железо, он умоется моей кровью.

— Нет, дочь моя. До этого дело не дойдет. Отцовское сердце почувствовало, что здесь происходит, и я решился. Деньги, на которые я не смог купить твою свободу, помогут мне вырвать тебя из когтей этого чудовища. Все уже готово, Изаура. Бежим.

— Да, отец. Бежим. Но как? Куда?

— Подальше отсюда, куда угодно и немедленно, дочь моя, пока никто ничего не подозревает и пока тебя не заковали в кандалы.

— Ах, отец, я очень боюсь. Если нас поймают, что будет со мной?

— Предприятие рискованное, не могу отрицать. Но мужайся, Изаура, это единственная возможность спасти тебя. Отдадим себя воле провидения. Все рабы на плантациях, управляющий там же. Твой хозяин вместе с Андре уехал куда-то. Во всем доме, видимо, никого нет, кроме негритянки на кухне. Воспользуемся случаем, который нам послал всевышний. Я все предусмотрел. Там, в глубине сада у берега реки привязана лодка. Это главное, что нам нужно. Ты выйдешь первой и пойдешь в сад. Я выйду позже, встретимся на берегу реки. Через час мы будем уже в Кампусе, где сядем на корабль, капитан которого мой друг. Утром корабль отплывает на Север. На рассвете мы будем далеко от твоего преследователя. Идем, Изаура, может, нам повезет, и ты встретишь в этом мире порядочного человека, который позаботится о тебе лучше меня.

— Идем, отец. Чего мне бояться? Могу ли я быть несчастнее, чем сейчас?..

Скрываясь в тени забора, окружавшего двор, Изаура прошла к воротам сада и исчезла за ними. Некоторое время спустя Мигел обошел фазенду снаружи, прошел в сад, где и встретился с ней на берегу реки.

Бесшумно скользя у обрывистого берега, лодка, направляемая сильной рукой Мигела, в мгновение ока скрылась из виду.

После бегства Изауры прошло более двух месяцев. Леонсио предпринимал чрезвычайные усилия, используя крайние меры и разбрасывая золото, приведя в движение полицию и свору частных сыщиков, чтобы вернуть свою рабыню, которая так ловко ускользнула от него. Но перенесемся, читатель, в северные провинции, где, может быть, раньше чем он встретимся с нашей беглянкой.

Мы в Ресифе. Ночь в прекрасной Венеции Южной Америки, увенчанной диадемой горящих огней, кажется восстающей из океана, волны которого ласкают ее нежными объятиями и страстными поцелуями. Это праздничная ночь: на одной из центральных улиц выделяется ярко освещенное здание, куда съезжаются кавалеры и дамы из самых знатных и богатых семей города. В этом пышном здании обычно собирается местное избранное общество на блестящие, пользующиеся неизменным успехом вечера. Иногда там появляются богатые элегантные студенты из старой Олинды, чтобы побродить в роскошном собрании среди шелков и ароматов танцевальной залы под нежными и кокетливыми взглядами очаровательных и остроумных девушек, чтобы забыть хоть на несколько часов жесткие скамьи Академии и ворчливых дряхлых правоведов.

Представим, что мы тоже служители этого храма Терпсихоры, войдем туда и оглядимся, что же там происходит любопытного. В первом же зале мы встречаем группу элегантных юношей, ведущих весьма оживленный разговор. Прислушаемся.

— Еще одна звезда появилась на небосводе Ресифе, — говорил Алваро, — она придаст особый блеск нашим балам. Кажется, три месяца назад она приехала в наш город. Я знаком с ней немногим более месяца. Но поверьте мне, доктор Жералдо, что это самое благородное и очаровательное создание, какое я когда-либо знал. Это не женщина, это фея, ангел, богиня!..

— Черт возьми! — воскликнул доктор Жералдо. — Фея! Ангел! Богиня!.. Однако, это три разных существа. В конце концов ты поймешь, что это просто настоящая женщина. Но скажи мне, мой дорогой Алваро, этот ангел, фея, богиня, женщина, как угодно, сказала тебе откуда она приехала, из какой она семьи, есть ли у нее состояние, и так далее…

— Мне все это безразлично. Я могу тебе ответить так: она спустилась к нам с небес, она из сонма ангелов, а ее богатство превосходит все состояния мира вместе взятые — это чистая, благородная, нежная и трепетная душа. Я скажу тебе все, что я знаю о ней: она приехала из Рио-Гранде-ду-Сул с отцом, ее единственным родственником, у них весьма скудный достаток, но зато она прекрасна как богиня, и зовут ее Элвира.

— Элвира! — заметил другой кавалер, — действительно красивое имя!.. Но ты знаешь, Алваро, где живет твоя фея?

— Я не делаю из этого тайны. Она живет с отцом в маленьком домике в предместье Санто Антонио, очень скромно, избегая знакомств и очень редко появляясь на людях. В этом домике, спрятавшемся в зарослях кокосовых пальм, она живет как фиалка среди травы, или как таинственная фея в волшебном гроте.

— Чудно! — удивился доктор, — но как тебе удалось обнаружить эту очаровательную нимфу и проникнуть в ее таинственный грот?

— Я расскажу вам об этом в двух словах. Однажды, проезжая там верхом, я увидел ее, сидящую на скамье в небольшом садике. Меня сразу удивила ее дивная красота. Заметив, что я смотрю на нее с чрезмерным любопытством, она, как мотылек, скользнула в цветущий кустарник и исчезла. Я твердо решил увидеть ее еще раз и поговорить с ней во что бы то ни стало. Однако, как я ни расспрашивал соседей, не нашел никого, кто знал бы ее и мог бы меня представить. Наконец, я выяснил, кто владелец дома, и отправился к нему. Но и у него я не получил интересовавших меня сведений. Он ничем не смог мне помочь. Его постоялец аккуратно вносил плату за жилье — вот и все, что он мне сказал. Однако, я продолжал каждый вечер прогуливаться возле их сада, чтобы хоть мельком увидеть и восхититься ею. Когда я замечал ее в саду, она, как и в первый раз, непременно пряталась от моих взглядов. Впрочем, однажды мне повезло: она уронила платок, проходя из сада в дом. Калитка была открыта, и я рискнул проникнуть в сад. Я поднял платок и подал его владелице, когда она уже стояла на пороге дома. Она поблагодарила меня такой чарующей улыбкой, что я готов был пасть на колени у ее ног, но она не пригласила меня войти и ничего не сказала мне.

— Этот платок, Алваро, — прервал его какой-то кавалер, — она наверняка специально уронила, чтобы ты мог приблизиться и заговорить с ней. Это обычное жеманство и искусная уловка, coquetterie [4].

— Не думаю. Ей не знакомо coquetterie, в ней все дышит искренностью и чистотой. Я с трудом заставил себя покинуть это место, оно притягивало меня, как магнит, и мне почудилось, что я почувствовал, как проникают в меня флюиды чистой любви…

Алваро прервал свой рассказ, погрузившись в приятные воспоминания.

— Признаться, Алваро, — заметил другой кавалер, — твой роман заинтересовал нас. Продолжай, мне не терпится узнать развязку…

— Развязку?.. Ее еще нет, и я не знаю, какой она может быть. Итак, я испробовал все возможные уловки, пытаясь проникнуть в святилище этой богини, но все безрезультатно. Однако мне посчастливилось. Случай помог мне гораздо больше, чем все мои старания и выдумки. Совершая как-то вечером прогулку в экипаже по берегу Беберибе, в предместье Санто Антонио, что стало для меня привычкой, я заметил в лодке под парусом мужчину и женщину.

Мгновение спустя лодка села на мель. Я оставил свой экипаж, взял на пляже шлюпку и отправился на помощь путешественникам, тщетно пытавшимся столкнуть суденышко. Вы не представляете себе моего счастливого изумления, когда неожиданно для себя я узнал сидевших в лодке: это была моя таинственная незнакомка и ее отец…

— Я так и думал, — сказал доктор. — Однако случай весьма драматичный. История вашей любви к этой таинственной фее похожа на романтическую поэму.

— И, тем не менее, это правда. Они промокли и устали, и я сейчас же пригласил их в свой экипаж. После застенчивых отговорок они согласились, и мы отправились к ним домой. Об остальном я умолчу. Хотя и с некоторым запозданием, но всевышний допустил меня в этот таинственный грот.