Неделю спустя девочка уже жила в «Хэттоне». С руководством детского дома Филип договорился после того, как написал ее матери письмо с приглашением Фейт провести оставшееся время летних каникул в его поместье в качестве гостьи.

Услышав об этом, Фейт потеряла дар речи от восторга. Она боялась поверить в свою счастливую судьбу. Если бы только она могла знать тогда, что ее ждет...

Отгоняя прочь воспоминания, Фейт машинально снова подошла к окну, из которого открывался прекрасный вид на парк, распланированный Гертрудой Джекилл. В это время года парк был в своей лучшей форме. Она провела здесь с Филипом много часов в то далекое лето, пропалывая под лучами солнца великолепные, но очень длинные бордюры, окаймлявшие дорожку к летнему домику.

Фейт застыла на месте, когда к особняку подкатил огромный автомобиль и появился Нэш. Куда он ездил? Если бы она знала, что его нет в доме, то спустилась бы вниз, чтобы взять какую-нибудь еду. Ей не хотелось сидеть за столом вместе с Нэшем.

Перед поездкой Роберт говорил ей, что договорился о том, что она будет жить в особняке, но насчет еды ей придется заботиться самой.

— Кухня прекрасно оборудована, ты можешь пользоваться всем необходимым. Кроме того, мы предоставляем тебе возможность заказывать любые блюда на твой вкус. Я надеюсь, ты обязательно закажешь что-нибудь, — Роберт улыбнулся, — например, когда я приеду в «Хэттон» на совещание обсудить результаты работы.

Фейт улыбнулась в ответ. Внимание Роберта, хоть и было ей приятно, создавало некоторые осложнения, даже отвлекало от интересной работы, требующей всех ее сил.

Фейт считала, что не обязана информировать предполагаемых работодателей обо всех обстоятельствах смерти Филипа. Но она вовсе не собиралась скрывать что-то от человека, с которым может быть связана близкими отношениями.

Для Фейт любовь означала, прежде всего доверие. Если бы они с Робертом встретились при других обстоятельствах, то их отношения могли дойти до такой стадии, когда она сама пожелала бы открыться и рассказать все о своем прошлом.

Роберт ей очень нравился. И, естественно, она надеялась, что когда-нибудь выйдет замуж, родит ребенка. Но...

На гладком лбе Фейт появились морщинки.

Почему Нэш снова вторгается в ее жизнь? Она вздрогнула при воспоминании о жестком взгляде, гипнотизировавшем ее, когда она, замирая от страха, слушала, что он намерен добиться справедливости и отомстить за смерть Филипа.

Посмотрев вниз, Фейт увидела шагающего к подъезду Нэша. Наверное, какие-то таинственные силы поклялись соединить их. Не без их вмешательства Нэш, остановившись, поднял голову. Его взгляд безошибочно нашел башенку и ее окно.

Фейт тут же отступила, но была уверена: Нэш ее заметил.

Далеким теперь летом она проводила в этой комнате долгие томительные часы в ожидании. Она неотступно наблюдала за подъездной аллеей, которую было хорошо видно из окна, боясь пропустить спортивный автомобиль алого цвета.

Хотя предполагалось, что юноша, проводя летние каникулы у крестного, помогает ему, он уже тогда много занимался бизнесом. Предприятие, в которое Нэш вложил все силы десять лет назад, стало основой его теперешней огромной империи.

Когда Нэш ловил Фейт на том, что она следит за ним, то, останавливаясь под окном, с улыбкой ее поддразнивал. Он шутил, что ей следует быть осторожнее, иначе он когда-нибудь взберется на стену башни, чтобы похитить ее.

Фейт молила Бога, чтобы это произошло. Она была так влюблена, что Нэш занимал все ее мысли. Он стал ее героем и идеалом.

Тогда Фейт не осмеливалась смотреть на губы Нэша. Ей казалось, что она, сильно покраснев, выдаст свое заветное желание — узнать тайну поцелуя. Но против воли она постоянно думала об этом, представляя прикосновение его губ к своим, и слова, которые она никогда бы не смогла произнести вслух, отразили подавляемое ею желание.

Поцелуй меня.

Что ж, сегодня — через десять лет — он все-таки поцеловал ее, но не тем поцелуем, которого она ждала. Она мечтала о любви и нежности, хотела прочесть в его взгляде обожание и мольбу о любви. Милые детские фантазии. Когда его губы прижались к ее губам, она ощутила только его жестокость, раздражение и враждебность — пульсирующее напряжение эмоций.

Почему в таком случае она ответила на поцелуй со страстью, которой и не подозревала в себе, которой никогда не испытывала с другими мужчинами?

Не желающий молчать внутренний голос раздражал Фейт. Да, она ответила на поцелуй, потому что память сыграла с ней злую шутку. Она думала, что все давно забыто... Но на какое-то мгновение поверила, что перед ней Нэш — такой, каким представлялся ей в мечтах, и она его поцеловала. Что же касается других, все это были случайные встречи, ничего серьезного, она целовала их потому, что таковы правила игры. Так полагается при свиданиях. Поцелуи — это все, что она могла им предложить.

С Робертом правда все было не так. Фейт казалось, что, возможно, — только возможно! — их когда-нибудь свяжет глубокое чувство.

Но в мгновение ока все переменилось. Теперь она старалась держать эмоции под контролем, быть осторожнее и оградить свою жизнь от вмешательства посторонних. Она не позволит ни одному мужчине, даже такому блестящему, как Нэш Коннет, ослепить себя и заставить совершить те же опасные ошибки, какие она сделала в пятнадцать лет.

Теперь Фейт убеждена, что краеугольный камень в отношениях людей — взаимное доверие. Без доверия ничего не может быть, то есть не может быть того, что нужно ей, что представляется ей важным. И у нее был печальный повод проверить свое убеждение.

В самые тяжелые периоды жизни — после смерти Филипа и матери — единственное, что поддерживало ее, — это вера Филипа. Он всегда верил ей и доказал это, включив ее в свое завещание. Это был неожиданный чудесный подарок.

Узнав, что Филип оставил ей деньги специально для получения образования в университете, Фейт была потрясена. Думая о своем будущем до этого, она сознавала, что единственная возможность для воплощения ее мечты — стать архитектором — это найти какую-либо работу, а свободное время посвятить занятиям. Но это означает, что цель практически недостижима.

Однако не известие о том, что ей оставлены деньги по завещанию Филипа, так поразило Фейт. Гораздо больше для нее значило то, что, несмотря на все случившееся, он верил ей по-прежнему. Она получила бесценный дар из тех, что нельзя выразить деньгами. Дар был выше всех благ, самый дорогой для нее подарок. Даже сейчас при одном воспоминании об этом ее глаза увлажнились. Фейт знала, что многие, как и Нэш, никогда не смогут понять ее чувства.

Для Нэша все в мире делится на белое и черное. Он может осудить человека, не позволив ему и слова сказать в свое оправдание... Нэш... В его глазах она воровка и убийца...

Нэш направлялся к дому. Он был раздражен и сердит на себя. При виде стоящей у окна Фейт, его сердце вдруг забилось с бешеной скоростью. Солнце играло в ее волосах, высвечивая поразительную путаницу разных оттенков — от чистого серебра до теплого золота. Всего один взгляд — и его неумолимо кинуло в прошлое.

С того момента, когда крестный сообщил ему, что собирается пригласить девочку провести в «Хэттоне» каникулы, Нэш знал, что спокойствию в доме пришел конец. Ее окружала особая атмосфера — атмосфера грядущей опасности. Тогда он еще не мог себе представить, с какой трагической точностью сбудется его прогноз. Беспокойство, которое он ощущал в те дни, не было связано ни с воровством, ни с убийством.

Нэш плотно сжал губы, и его лицо стало суровым. Как и крестный, он был покорен Фейт. Считая ее наивной девочкой, он даже не мог вообразить... Глаза Нэша потемнели от горьких воспоминаний. Черт, он хотел защищать Фейт, полагая, что ее внимание к нему вполне невинно; она просто не ведала, что соблазняла каждым движением, каждым взглядом. Когда она смотрела на него, на ее лице вспыхивал предательский румянец и он без труда мог прочесть все до одной мысли в прозрачных голубых глазах.