– Конечно, вы же босс, – выдавила она, осознавая, что никакие силы уже не помогут и ее заберут в приют. Если Сэм Лэнгтри так решит, то она, не выказывая признаков недовольства, подчинится его воле.

– А если ты знаешь об этом, почему же тогда ты не пришла поговорить со мной?

Вопрос ошеломил ее: ведь она нерискнула бы даже показаться ему на глаза, не то, что поговорить с ним. Раньше Сэм не внушал ей страха, но тогда рядом всегда была ее мать. После смерти матери старший работник иногда давал ей то или другое поручение, чтобы она могла заработать хоть какие-то деньги, но все эти два года девочка старалась держаться подальше от хозяина ранчо. Отец Рио пил не просыхая, и дочь стыдилась его. Ей казалось, что окружающие относятся к ней не лучше, чем к ее отцу. А теперь она осталась совсем одна. У нее ничего не было за душой, да и сама она была никем. Подобные отбросы общества не смеют докучать кому бы то ни было, тем более столь важной персоне, как Сэм Лэнгтри.

– Ты не решалась прийти ко мне? – Жесткая линия рта слегка расслабилась, но взгляд Сэма был все таким же пронзительным.

– Я вас боюсь. – Ужасающее признание сорвалось с языка девочки, и лицо ее запылало от волнения.

– Тебе нечего бояться, малышка, – произнес он. После чего предложил: – Знаешь, давай поедим чего-нибудь горячего, хорошо? И яблочный пирог на десерт, а?

Предложение застало ее врасплох. Нервный взгляд ребенка затравленно метнулся на большие часы над дверью за спиной хозяина ранчо.

– Но ведь уже почти полночь, – еле слышно сказала она, боясь, что Сэм решит, будто она спорит с ним.

– Какая разница! По-моему, предложение заманчивое, ты как считаешь? – С этими словами он шагнул из кухни в холл и громко крикнул: – Эй, Ардис! Если ты не ложилась, то я бы не отказался поесть чего-нибудь горячего.

Изумленная девочка наблюдала, как кухарка вошла в кухню – в халате и мягких шлепанцах, в косынке, прикрывавшей бигуди. Ее брови удивленно поднялись при виде Рио.

– Это та самая Кори?

Прямой вопрос кухарки смутил Рио. Чаще всего ее именно так и называли, и «та самая Кори» ни у кого не вызывала доброжелательности.

– Это Рио, дочь покойной Ленор, – поправил кухарку Сэм. – Пока мы тут болтали, я созрел для раннего завтрака. Яичница с ветчиной, гренки, и хотелось бы твоей ароматной хрустящей картошки. Еще горячий шоколад, если можно, Ардис. Да, и яблочный пирог. Мисс Рио составит мне компанию, так что приготовь на двоих.

Ардис неодобрительно хмыкнула, взглянув на грязную одежду девочки, но тут же отвернулась и направилась к холодильнику.

С этой ночи жизнь Рио круто изменилась. И перемена эта ошеломила ее даже больше, чем смерть родителей, ведь затравленный ребенок не смел и надеяться на чье-либо сострадание, а уж тем более на доброе отношение к себе Сэма Лэнгтри.

Но теперь человек, который обогрел ее, принял в свою семью, обращался с ней как с собственной дочерью и дал ей любовь, понимание и надежность в жизни, этот человек умирал.

Одна мысль о будущем без него больно ранила, а ежедневные доказательства угасания сил Сэма и вовсе наполняли Рио тоской и безысходностью. Она бы вынесла, если бы ей пришлось покинуть дом Лэнгтри, оставив всякую надежду на взаимность Кейна. Да, даже это. Но с потерей Сэма ей не смириться никогда.

Девушка быстро включила холодную воду и ополоснула лицо. Для себя она уже решила, что будет сейчас поближе к дому, поближе к Сэму. Не так уж много дней осталось… Тем более что скоро вернутся Рамуна и Трейси – для обычной короткой передышки от светской круговерти Далласа. А пока она, Рио, будет проводить как можно больше времени с Сэмом. И если даже он сотню раз пожелает посетить Пейнтед-Фенс, она всегда будет рядом.

Сэм надел шляпу и медленно вышел из дома на полуденное солнце. Сердце его нелегко теперь переносило перепады температуры. Пикап, на котором они с Рио обычно совершали свои небольшие прогулки, был оснащен хорошим кондиционером, поэтому Сэм сразу направился вдоль пруда к маленькому патио, где они вчера оставили машину.

Грудь у старого ковбоя ныла, и он уже почти задыхался, когда наконец добрался до пикапа и с трудом уселся на пассажирское сиденье. Он наклонился и повернул ключ, оставленный в зажигании. На Сэма повеяло прохладным воздухом из вентиляционных отверстий, но еще не скоро вернулось нормальное дыхание и утихла боль в груди.

Как раз в это время Кейн шагал по тропе из конюшни. Заметив отца в работающем грузовичке, он сменил направление и подошел к Сэму.

– Где Рио? – Суровая складка у губ сына говорила, что той лучше сейчас к нему не приближаться.

Сэм через окно всматривался в лицо Кейна.

– Она скоро появится. Би Джи случайно не ошивался сегодня поблизости?

Сэм с облегчением отметил, что при упоминании Би Джи Хейстингза его сын еще больше нахмурился.

– Нет, – проворчал Кейн. – А что?

Сэм обрадовался, что появилась возможность поговорить на мучившую его тему.

– Она недавно заходила в дом и выглядела так, словно ее публично унизили. – Сэм заметил, как потемнело лицо Кейна. – Кто бы это ни был, – продолжил старик, – нельзя оставлять подобное без внимания. Рио так много трудилась, чтобы завоевать уважение людей, и я не позволю ставить под угрозу ее репутацию.

Кейн раздраженно бросил:

– Она сама может постоять за себя.

Сэма вовсе не смутил ответ сына.

– Это так, но Рио очень уязвима, и сплетни ее задевают, как никого другого.

– В таком случае ей следует поторопиться и выскочить замуж за Би Джи или же дать отставку этому сосунку.

– Ей пришлось многое пережить и за многое расплачиваться. Поэтому она всегда боится кого-нибудь обидеть. А чтобы дать отставку Би Джи, ей потребуется хитрость и крайняя дипломатичность. Мы же можем смягчить удар и выручить ее, дав Хейстингзам ссуду.

Кейн смачно выругался.

– Да ведь Би Джи мот первостатейный! И дать ему взаймы – значит лишний раз предоставить ему возможность развлечься.

– Верно, ему и его папаше хотелось бы пользоваться пожизненным бесплатным посещением кабаков, чем, собственно, и объясняется этот план с женитьбой. Рио без пачек долларов не имеет для них никакой ценности.

Губы Кейна сжались, и он отвернулся от отца.

– А может, она в него влюблена.

Сэм усмехнулся.

– Рио не может увлечься папенькиным сынком. И приглянувшегося мужчину наверняка сравнивает с недостижимым идеалом.

Кейн не нашелся с ответом и лишь раздраженно хмыкнул. Похоже, отец зациклился на этой теме.

– На всякий случай, если ты еще не понял меня, мистер Недостижимый Идеал, объясню, что требую от тебя быть поснисходительнее к этой девочке.

Кейн скользнул взглядом по отцу и прищурился. Он было предположил, что именно Сэм был тем идеалом, с которым Рио сравнивала всех мужчин. С другой стороны, надо признать, что отец никогда бы не описывал себя такими словами. Он вовсе не был тщеславным человеком. Но Кейна рассердило, что отец без обиняков назвал его героем девичьих грез.

– А тебе не кажется, что Рио уже давно вышла из возраста идолопоклонничества? Она уже не подросток.

Сэм откинул голову и долго всматривался в лицо сына, прежде чем произнести:

– Тогда не терзай ее своими поцелуйчиками, Кейн. У Рио нет твоего опыта, и она не столь бесчувственна, как ты. Ты можешь погубить в ее душе нечто особенное.

Кейна охватила ярость. Рио Кори вызывала у него раздражение. Но в такой же мере была для него и невыносимым соблазном. А теперь он, кажется, не видел разницы между этими чувствами. Вот беда – в свои двадцать три она все еще живет в их доме. Ведь одиннадцатилетний воришка, которого он когда-то поймал за руку, превратился в настоящую техасскую красавицу. И потом, несмотря на то, что девушка трудилась наравне со всеми работниками ранчо, в ней появилась некая утонченность. И непостижимое женское очарование, которое, на взгляд Кейна, никак не вязалось с ее происхождением. Впрочем, в Рио ощущалась и какая-то непокорность… настороженность, всегда вызывавшая в воображении Кейна образ молодой необъезженной дикой кобылы, которая следует скорее своим инстинктам, чем подчиняется твердой руке, сжимающей поводья.