— В состоянии потрясения, Тай, люди способны действовать с удивительной силой. Возможно, если твоего отца действительно расстроить, он сможет наконец вылезти из этой кровати, — высказала она вслух свои мысли.

Тай устремил в ее сторону сердитый взгляд, и она мгновенно испугалась, что позволила себе зайти слишком далеко. Мистер Митчел посмотрел на нее с некоторым интересом. Тай ждал, что она скажет больше, но Рошель не решилась этого сделать. Ей многое хотелось ему сказать, но он не искал ее общества с тех пор, как она уехала кататься на лодке с Баром. И Рошель знала, что он избегает ее умышленно.

— Уверен, что у Нетти уже готов завтрак, — холодно заметил Тай. — Увидимся позже, папа.

Мистер Митчел приступил к еде. Внезапно он посмотрел на Рошель, и бледный румянец окрасил его щеки.

— Уходите! Не стойте здесь в ожидании увидеть, как я что-нибудь уроню!

Он часто набрасывался на Рошель с несправедливыми обвинениями, но она его прощала и сейчас задумалась о том, не обратил ли он на ее слова больше внимания, чем это было заметно.

Когда они спустились, Мэвис уже допивала кофе. Ни слова не говоря, она вылетела из кухни.

Рошель отодвинула стул и села. Нетти подала завтрак и оставила их наедине. Тай вытащил сигарету из золотого портсигара и спокойно закурил, пристально глядя на девушку. Рошель почувствовала, как у нее запылали щеки.

— Ты слишком пристально смотришь, — сказала она. — Что-то не так?

— Должен тебя предупредить, чтобы ты больше не произносила подобных речей при папе.

Рошель отложила вилку.

— Тай, я твердо уверена, что твоего отца нужно обнадежить, чтобы он поверил в свои силы.

Тай нахмурился и покачал головой:

— Его состояние только ухудшится. Лучше уже не станет, и я не хочу, чтобы ему внушали ложные надежды.

— И вместе с тем ты по-прежнему настаиваешь, чтобы у его кровати стояли наготове кресло и шлепанцы? Ты сам говорил, что хочешь, чтобы он думал, будто в один прекрасный день сможет сесть в это кресло, надеть халат! Что это, по-твоему, если не ложные надежды?

Тай пришел в ярость.

— Это совсем другое, и ты это понимаешь! — заявил он, щелчком стряхнув пепел с сигареты. — Я просто хочу, чтобы его комната как можно меньше походила на палату безнадежно больного. Но говорить о том, что он непременно поправится, когда он не способен даже встать с кровати, — это совсем другое дело!

Рошель поднесла чашку с кофе к губам. Ее рука дрожала. Зачем она провоцирует ссору с Таем? Она ведь его любит! Да, любит, Бар оказался прав. Она в первый раз осталась наедине с Таем с тех пор, как уехала кататься на лодке с его братом, и должна использовать этот шанс. Почему она не может перестать быть сиделкой и остаться просто женщиной? Она же сейчас не на дежурстве!

— Извини, Тай, — услышала она свои слова. — Я только хочу сделать как лучше для твоего отца. Ты должен знать это.

— Мэвис с тобой абсолютно не согласна! — резко сказал он.

— Это меня не удивляет.

— На первый взгляд вы неплохо сработались, но я подозреваю, что вы друг друга невзлюбили. Я прав?

Если она это признает, возможно, ее попросят покинуть «Белые дубы», ведь Мэвис — любимица старика и, значит, не может сделать ничего плохого. А Рошель твердо знала, что хочет остаться в «Белых дубах». Каждый день она находила это место все более чарующим.

— Тай, пожалуйста, давай не будем обсуждать это сейчас. У меня была тяжелая ночь — твой отец до самого утра плохо спал из-за встречи с Баром.

Тай слегка смягчился.

— Тебе понравился мой брат, а?

— Он очень приятный человек.

Тай смял сигарету в пепельнице и встал.

— Бар всегда хотел того же, что и я. Он привык все забирать у меня. Включая девушек.

— Правда?

— Ты закончила завтракать?

— Да.

— Тогда давай покатаемся на лошадях.

Она улыбнулась, почувствовав себя счастливой:

— Мне это нравится, Тай!

Он взял ее за руку.

— Если, конечно, ты не предпочтешь отправиться с Баром на лодке…

Она быстро взглянула на него и поняла, что он просто пытается ее раздразнить.

— Дьявол… — пробормотала она, и Тай рассмеялся.

— Десяти минут на сборы хватит?

— Вполне.

Зазвонил телефон, и Тай снял трубку.

— Это тебя, Рошель.

Девушка ответила своим чистым голоском.

— Это Билл, Рошель.

— О, привет, Билл. Я думала, ты совсем меня забыл.

— Это невозможно! Я же обещал позвонить. Ты можешь встретиться со мной сегодня вечером?

— Я… я еще не узнавала, смогу ли взять выходной, Билл.

— Но у тебя должен быть хоть один свободный вечер! Давно пора!

Он был, конечно, прав. Но Мэвис — такая ведьма, с ней невозможно поговорить насчет справедливого графика. Прикрыв трубку ладонью, Рошель повернулась к Таю.

— Я хотела узнать насчет свободного вечера, — объяснила она.

— Сегодня? Можешь взять выходной. Я останусь с папой на ночь. Собственно говоря, у меня накопились вопросы, связанные с бизнесом, и я собираюсь их с ним обсудить. Могу воспользоваться случаем.

— Спасибо. — Она отвернулась и вновь заговорила в трубку: — Все улажено, Билл. Я сегодня вечером свободна.

— Отлично! Я заеду за тобой в семь, идет?

— Хорошо.

Он попрощался и повесил трубку. Повернувшись, Рошель увидела, что Тай внимательно смотрит на нее.

— Билл Лансей?

— Да.

— Значит, он приезжал сюда в тот день не для того, чтобы обсудить страховку, — заметил, нахмурившись, Тай, — а с тем, чтобы повидать тебя? Страховка была лишь предлогом?

— Билл — мой старый друг, Тай, — ответила Рошель и поспешила его покинуть.

Проходя мимо комнаты своего пациента, она заглянула туда. Мэвис в этот момент протягивала старику красную пилюлю и стакан воды.

— Проглотите это, дорогой, — ворковала она. — Так-так… вот молодец!

Рошель озадаченно зашагала дальше. Что за лекарство в это время дня? Возможно, доктор Бушнелл его выписал, а она об этом ничего не знает? Она решила потом все выяснить, а пока поспешила в свою комнату и переоделась.

Тай ждал ее внизу. Как прекрасно было вновь ожить, быть рядом с ним, видеть его улыбку и ямочки на щеках!

— Я хочу показать тебе одно местечко. Там удивительно красиво, — сказал он.

Сэм держал в поводу двух оседланных лошадей.

— Я не уверена, что смогу удержаться в седле, Тай; — смущенно призналась Рошель.

— Ничего, — ответил он. — Я тебя хорошенько проинструктирую, и мы поедем медленно.

Лошадь под ней зафыркала, седло заскрипело, и Рошель нервно вцепилась в поводья. Затем легко толкнула бока лошади коленями, и та тронулась в путь. Через несколько минут Рошель обернулась. Как прекрасно смотрелся белоснежный особняк на зеленом холме над рекой! Она шумно вздохнула, и Тай улыбнулся:

— Тебе нравятся «Белые дубы», да?

— Очень.

Они медленно ехали рядом, и Рошель обнаружила, что напряжение спало и ощущение неловкости прошло. Вскоре они свернули от реки в рощу, где было тенисто и прохладно. Она чувствовала на лице приятную влажность лесного воздуха, ветки скользили по ее плечам.

Внезапно Тай остановился.

— Давай спешимся здесь на минутку, — предложил он.

— Это то, что ты хотел мне показать? — Она с любопытством огляделась, но смогла увидеть одни лишь деревья, дикие цветы и камни, покрытые мхом.

— Да, это то самое место. Я часто приходил сюда, когда был маленьким. Здесь всегда так спокойно, так прохладно. Это было нечто вроде моего тайного убежища.

Рошель вспомнила свое детство. Там, где она росла, не было таких спокойных и прохладных мест. Единственным укромным уголком, куда она могла сбежать от реальности, была публичная библиотека. Но даже и там было жарко и душно, а библиотекарша вечно ворчала на читателей — она не любила детей и не хотела, чтобы они долго засиживались.

Тай помог Рошель спуститься с лошади, и на несколько секунд их взгляды встретились. Девушка не смогла отвести глаза. Она вспомнила тот день, когда Тай увез ее на прогулку и она оказалась в его объятиях. Тогда она оттолкнула его, но — боже! — чего ей это стоило! Сейчас же, если он захочет поцеловать ее, она, вероятно, уже не сможет его остановить…