— Он опять морочит тебе голову? О, детка, какая же ты глупая! Род бросит тебя так же, как и тогда.

— На этот раз я буду далеко от тебя, мама, так что, возможно, у нас с Родом все получится.

— Да как у тебя язык повернулся…

— Извини, мне пора идти. Я на тебя зла не держу. Но только потому, что ты моя мать. Прошу тебя только об одном: перестань меня опекать, мама!

Джесси положила трубку и выдернула шнур из розетки. Она знала, что Барбра тут же снова примется набирать ее номер. На сегодня хватит разговоров.

Джесси твердо решила поехать вслед за Родом, так что необходимо было обезопасить себя от ненужных сомнений.

Барбра слушала длинные гудки и злилась все сильнее. Неужели Джесси отключила телефон? Вот нахальная девчонка! Кем она себя возомнила? Думает, что если ей почти тридцать, то можно делать все, что заблагорассудится? Уволилась с работы только затем, чтобы иметь возможность бегать за Родом. Ну не абсурд ли это?

Барбра набрала номер Нормана.

— Да, дорогая, — произнес он, шестым чувством догадавшись, кто ему звонит.

— Ты мне нужен!

— Опять куда-то собралась? Барбра, я не извозчик и…

— Заткнись и послушай меня! — нетерпеливо прервала она его. — Я никуда не собираюсь ехать. Мне просто необходимо с тобой поговорить. Сию секунду!

— Скоро буду! — сказал он, понимая, что иного выбора у него нет.

Норман явился через пятнадцать минут, когда Барбра уже вся извелась.

— Джесси снова попала в беду! — сказала она, хватая Норман за лацканы пиджака.

Он тяжело вздохнул.

— Речь пойдет о Роде, не так ли?

— О ком же еще? — Она принялась мерить комнату шагами. — Вчера Джесси у всех на виду обнималась с ним, потом почти подралась из-за него со своей лучшей подругой, а сегодня заявила, что уволилась с работы!

Норман опустился в кресло, достал сигару, отрезал ее кончик золотой гильотинкой и не спеша закурил.

— Похоже, Джесси настроена серьезно, — сказал он, выдыхая дым.

— Собралась ехать с ним в Испанию! Уж не знаю, что они там забыли.

— Я слышал, что в Испании живет мать Рода.

— Мать? — Барбра остановилась. — Разве у него есть родственники?

— Ну не на улице же он вырос! Конечно, они у него есть.

— Ах, это не важно! — отмахнулась Барбра. — Будь у него хоть целый штат сестер, братьев, дядюшек и тетушек, мне все равно! Я всего лишь хочу уберечь Джесси от новой ошибки!

— Почему ты так уверена в том, что она непременно снова ошибется? Джесси — взрослая девочка и способна сама разобраться в своей жизни.

— Она еще ребенок!

— Не шути так, Барбра, иначе я поверю, что ты и в самом деле так думаешь.

Она скрестила руки на груди и встала напротив него. Норман взглянул ей в глаза и увидел в них лихорадочный блеск.

— Джесси — это все, что у меня есть, — сказала Барбра.

— Дети рано или поздно вырастают и покидают своих родителей.

— Род не пара ей.

— Дай Джесси возможность самой решать, с кем строить отношения. Один раз ты уже вмешалась, и это ни к чему хорошему не привело.

Барбра заскрипела зубами от ярости.

— Не понимаю, ты за меня или против?

— Конечно, я за тебя, — со вздохом ответил Норман. — Именно поэтому я пытаюсь с тобой спорить.

— Я знаю, что нужно делать! Необходимо остановить Джесси. Если нужно — запереть в этом доме. Я не допущу ее воссоединения с Родом!

— Да почему ты так его ненавидишь? — удивился Норман.

— Он недостоин моей дочери! Недостоин!

Норман покачал головой. Барбра слишком фанатично относилась к своей роли матери. Как объяснить ей, что она не имеет права вмешиваться в судьбу взрослой дочери?

— Подумай сама, Барбра, — мягко произнес он, глядя на ее гордый профиль — она повернулась к окну. — Пять лет назад ты вмешалась в естественный ход событий, решила поиграть в вершительницу судеб… И что получилось? Джесси развелась с любимым мужем и потеряла ребенка, которого так ждала.

— Я была не против внука или внучки! — вскричала Барбра. — Не смей обвинять меня в том, что я виновата, что Джесси потеряла ребенка! Возможно, ты не знаешь, но она упала с лестницы, когда у нее внезапно закружилась голова. Это, а вовсе не мое вмешательство стало причиной выкидыша.

— Да, но она плохо себя чувствовала после развода из-за того, что страшно переживала. И голова у нее кружилась потому, что врачи пичкали ее успокоительным.

— Уходи, Норман. — Барбра повернулась к нему спиной. — Я не позволю обвинять меня во всех смертных грехах.

Он тяжело поднялся, погасил сигару, подошел к Барбре и обнял ее. Она раздраженно оттолкнула его. Норман развел руками.

— То ты просишь у меня утешения, то приказываешь выметаться.

— Ты нисколько не утешил меня, Норман. Грош цена твоей так называемой любви!

— Что плохого в том, что я имею собственное мнение? Если хочешь знать, история Джесси до сих пор не дает мне покоя. К старости начинаешь задумываться о смысле жизни и прошлых неблаговидных поступках. Я всегда стремился помочь тебе и на многое закрывал глаза. Сейчас я сожалею об этом. Понимаю, что тобой всегда руководило чувство материнской любви, но оно же и ослепляло тебя. Ты не всегда бываешь права, Барбра.

Она ничего не ответила. Ее пальцы терзали край занавески. Обида на Нормана, в чью преданность она до сего момента упрямо верила, душила Барбру.

— Я люблю и всегда любил тебя, — со вздохом произнес Норман. — Даже когда ты была замужем и делала вид, что счастлива в браке. Никто не понимал тебя так, как я. Твой муж изменял тебе, заводя интрижки на стороне с завидной регулярностью, а ты прощала его. Вас сплотила только борьба против Рода. В те годы ты была почти счастлива, потому что могла действовать, чувствовала себя причастной к происходящим событиям. Однако ты никогда не доверяла мужу так, как мне. Я старею, но мои чувства к тебе — нет. Более того, я люблю тебя такую, какая ты есть. Со всеми твоими недостатками, коих, поверь, не так уж и мало. А ты так и не научилась ценить мою любовь, хотя я никогда ничего не просил взамен.

— Уходи, Норман, мне нужно побыть одной, — глухо произнесла Барбра, так и не повернувшись к нему.

— Захочешь поговорить — звони, — произнес он обреченно и, дойдя до двери, остановился и добавил: — Тебе пора начать жить собственной жизнью, Барбра. Твоя дочь выросла, и ты ничего с этим не поделаешь. Ты не можешь помешать ей любить. Подумай хоть разок о себе, Барбра, без твоего обычного эгоизма. Тебе нужно научиться наслаждаться тем, что имеешь.

С этими словами он вышел из комнаты. Барбра видела, как он покинул дом, как сел в автомобиль и уехал. Она стояла у окна до тех пор, пока не стемнело, а потом, тщательно вытерев непрошеные слезы, задернула занавески.

Джесси высматривала Рода в толпе встречающих и не находила его. Аэропорт гудел, как растревоженный улей. Обычное дело, но Джесси шум был непривычен. Она мечтала оказаться в своей тихой уютной квартире.

Страна, в которой Джесси никогда не была, пугала ее. Если Род не появится, если передумает приехать за ней, то ничего другого не останется, как взять обратный билет.

На глаза ее навернулись слезы. Она еще крепче стиснула ручку чемодана и медленно побрела вперед, к выходу из здания аэропорта. Кто знает, может быть, Род ждет ее на автостоянке… Или еще где-нибудь. Так тяжело было поверить, что он не придет.

Неожиданно кто-то стиснул ее плечо. Она испуганно охнула, обернулась и тут же с облегчением вздохнула, увидев Рода.

— Я думала, ты не придешь…

— Не приду? — удивился он, подхватывая ее чемодан. — Хорошего же ты обо мне мнения, Джесси! Считаешь, что я мог оставить тебя здесь, в чужой стране?

Она засеменила за ним, чувствуя что напряжение постепенно начало отпускать ее. Род выглядел как настоящий, стопроцентный испанец. Она знала, что его предки были родом из Толедо, но только сейчас поняла, как сильно ее бывший муж отличается от обычных американских мужчин, которых она привыкла видеть.