Линда не хотела терять себя из-за этого человека. Она так лелеяла душевный покой, что просто неприлично менять жизнь за сутки.

Но в ресторан она с ним пойдет. Линда отлепилась от стены и отправилась искать телефон — без помощи Шейлы не обойтись. Если в «Тропическом раю» красное платье из позапрошлогодней коллекции Донны Каран еще сошло, то теперь Линда так просто не отделается.

Через два дня Тони повел Линду в открывшийся новомодный ресторан, днем позже — на церемонию вручения ежегодной музыкальной премии США, а спустя неделю — на премьеру нового фильма одного из голливудских мэтров. Мэтр Линде не понравился, а фильм зацепил. Тони вел себя по отношению к ней ровно, хамил в меру, смешил каждые две минуты, намекал на сближение — словом, не изменилось ровным счетом ничего.

Вытянуть информацию из него оказалось делом нелегким. Линда пыталась расслышать что-либо во время его разговоров по мобильному, но Тони ограничивался очень короткими фразами, никаких конкретных распоряжений в присутствии посторонних не отдавал и вообще был трудноуловим. Линда чувствовала, что Алекс, которому она отправляет ежедневные отчеты, злится. Ему очень хотелось упрятать Мэтьюса за решетку, но получить ордер на арест, руководствуясь смехотворными подозрениями и тощей папочкой с выкладками экспертов, было невозможно. Тони Мэтьюс сотрудничал с государственными информационными службами и вполне мог чувствовать себя безнаказанным. Должно быть, его забавляло играть в опасные игры за спиной у федералов.

— Тебе нужно увидеть его в официальной обстановке, — инструктировал Линду Алекс после двух недель ее знакомства с Мэтьюсом. — Напросись к нему в офис. Кажется, он тебя звал на работу?

— Алекс, это просто смешно. Вряд ли Мэтьюс предлагал это всерьез. Он старательно корчит из себя шута, но не сомневаюсь: стоит мне заинтересоваться возможностью работы у него, он проверит мою биографию от корки до корки.

— И ничего не найдет.

— Я не была бы так в этом уверена. Почему никто из наших не работает у него до сих пор, скажи на милость?

— Потому что его заместитель — это рентген, а не человек, — буркнул Алекс. — Сотрудники нижнего эшелона, куда мы можем рекомендовать своих людей, не имеют доступа к финансовой информации. Все хранится на личном сервере Мэтьюса, и доступ туда открыт лишь ему самому, Оливии Хедж и Редду Котману. Чтобы взломать сервер, нужна работа компетентных специалистов, но там такая охрана…

— А что налоговая?

— А что — налоговая? — хмыкнул Алекс. — «Мэтьюс лимитед» подвергалась внезапным проверкам не раз и не два, но концы спрятаны так хорошо, что нам ничего не удалось обнаружить. Если бы добыть скрытую информацию с сервера…

— Это невозможно без ордера.

— Ну… — протянул Алекс и замолчал.

— Нет! — воскликнула Линда, сообразив, чего он от нее хочет. — Это нечестная игра.

— А ввозить наркотики и торговать оружием, значит, честно? — ядовито заметил начальник.

— Мы все равно не сможем этим воспользоваться.

— Но хотя бы будем знать точно. И потянем за другие ниточки официально и размотаем клубок. Линда, твоя работа окажется бесполезной, если ты этого не сделаешь.

— Меня все равно не подпустят к компьютерам.

— Кажется, Мэтьюс хранит запасную копию файлов дома.

Линда промолчала. Он хранит их дома, а это значит, что…

— Алекс, это официальный приказ?

— Считай, что да.

— Оформи по всем правилам. — Она бросила трубку.

Алекс перезвонил через две минуты.

— Послушай, Линда, не обижайся. Ты с самого начала знала, что до этого дело дойдет.

— Ты не понимаешь, — безнадежным тоном сказала она, — стоит мне согласиться на все неприличные предложения Мэтьюса — и мы уже совершенно точно не добудем информацию. Он не делает из нашей нежной дружбы фетиша. За то время, что я езжу с ним по ресторанам и презентациям, Тони успел закадрить и бросить двух брюнеток и одну шатенку. Как ты думаешь, сколько я продержусь после бурной ночи с ним? Ему интересно расщелкать орешек, а потом приязни как не бывало.

— Линда, — осторожно заметил Алекс, — мне кажется или я слышу в твоем голосе огорчение?

— Именно, — огрызнулась она, — потому что две недели коту под хвост!

— Если ты ничего не добудешь в его доме, твоя миссия будет завершена. Ты и так уже немало сделала.

— Немало, — буркнула Линда.

— Так и не уточнила, принимает ли он наркотики?

— При мне он дорожки не рассыпал. Единственный раз — те таблетки в машине, но с тех пор я их не видела. — Линда глубоко вздохнула. — Он, конечно, очень странный. Пьет. Абсолютно неконтролируемый. Похоже на героиновую реакцию.

— Зрачки?

— Зрачки часто расширенные. Но я не медик и не могу утверждать точно. Не удалось добыть его анализ крови?

— Мэтьюс — пациент частной клиники. Даже по федеральному запросу, для которого надо найти весомые основания, нам выдадут информацию не сразу. Линда, я совершенно уверен, что он не был на Карибах все эти три месяца, а болтался на мексиканской границе, налаживая поставки.

— Вполне возможно, так и есть. Ладно, Алекс, я сделаю все, что нужно. Но официально оформи.

— Хорошо. Завтра тебе привезут кое-что.

После разговора с шефом настроение Линды испортилось очень сильно. Пора признаться самой себе: ей слишком не хочется, чтобы Тони оказался виновен в том, в чем его обвиняют.

Линда так и не разобралась, почему он продолжает встречаться с ней. Узнав его поближе, она выяснила, что Тони ценит людей за их рабочие качества, за юмор, за умение развлекаться, но в общем и целом он не любит никого. Его интерес ужасающе непостоянен. Тони скользит по жизни, как фигурист по льду — разгон, вращение, пируэт, прыжок, — не обращая внимания на восторженную публику. В этом скольжении ему никто не нужен — не нужен настолько близко, чтобы привязаться к человеку.

А Линде он стал нужен, и она сама не заметила, как это произошло. Тони все-таки изменил ее жизнь, и стоило Линде представить утро после бурной ночи, когда Мэтьюс скажет ей «Детка, все было отлично, прощай», как ее затопила глухая тоска. Она отогнала ее усилием воли. Мэтьюс — это несерьезно. Он не способен влюбиться в нее, да ей это и даром не нужно.

— Ты что, влюбился? — недоверчиво спросил Редд, когда за Уайтлоу закрылась дверь.

— С чего ты взял? — Тони откинулся на спинку кресла и взял «паркер», чтобы было что крутить в пальцах.

— Да ты сам себя превзошел по альтруизму. Ты дал Дереку такие выгодные условия, о каких он и мечтать не мог. Общеизвестно, что подобные глупости люди совершают в состоянии тяжелой влюбленности.

Тони пожал плечами.

— Оливия, кто она? — Редд повернулся к миссис Хедж, флегматично просматривавшей бумаги.

— Линда Тайлер, финансовый консультант из «Майкрософта», рыженькая. Тони водит ее по ресторанам, — сообщила Оливия, не поднимая головы.

— Ты предала меня, несчастная, ты будешь казнена! — трагическим голосом провозгласил Тони и бросил в Оливию ручку. К счастью, не попал.

— И сколько это длится?

— Две недели, — не раздумывая сдала Тони Оливия.

— Ви, я… нет, я тебя не уволю. Я пошлю тебя вместо себя на аукцион в следующую среду.

— Тони, я ничего не понимаю в постмодернистском искусстве.

— Вот именно.

Редд хмыкнул и принялся набивать трубку.

— Приятель, я тебя знаю как облупленного. Если это длится две недели, то это серьезно. Ты уже уговорил ее переспать с тобой?

— Нет.

— А, в этом все дело.

— Вовсе не в этом, — разозлился Тони. Второго «паркера», чтобы бросить его в Редда, на столе не было.

— Да ладно. Я всю жизнь гулял с тобой по вечеринкам и видел твоих дам.

Все верно. Тони и Редд учились на одном курсе Гарварда, сдружились буквально в первый же день и всегда были неразлейвода. Их считали самыми сумасшедшими парнями университета, их приключения вошли в студенческие легенды, а вечеринки и походы в ночные клубы обрастали немыслимыми подробностями уже на следующее утро. Впрочем, после того как Тони соблазнил дочку декана их факультета и имел с нею бурный секс прямо на деканском столе, пришлось слегка поутихнуть, чтобы не вылететь из университета. Преподаватели скрежетали зубами: учились оба отлично. После окончания Гарварда лучшие друзья решили, что работа их не привлекает, и продолжили разгульную жизнь богатых наследников. Спустя пару лет умер отец Тони, и ему пришлось встать во главе «Мэтьюс лимитед». Недолго думая, новоявленный владелец корпорации сделал Редда своим заместителем. Воспоминание о том, как друзья, нарядившись по обыкновению в драные джинсы и гавайские рубашки, впервые явились на заседание совета директоров, навеки останется одним из лучших воспоминаний Тони. Он и сейчас как наяву видел вытянувшиеся лица людей, облаченных в консервативные костюмы, чувствовал их ужас — неужели труды многих лет пойдут прахом и сын почившего главы компании за пару месяцев развалит то, что создавалось годами?